Джефферсон - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Ефимов cтр.№ 77

Дэвид Рэмси. История Соединённых Штатов

Март, 1801

«Наша обширная и плодородная земля, наш энергичный народ находятся в торговых отношениях с многими заокеанскими странами, которые уважают лишь силу и забывают о праве. Отголоски их раздоров докатываются до наших мирных берегов, и это нормально, что среди нас будут расхождения в мнениях о том, откуда нам грозит наибольшая опасность и какие меры необходимо принять для укрепления обороноспособности. Но, расходясь во мнениях, мы едины в своей преданности республиканскому правлению. В этом смысле мы все федералисты, мы все республиканцы. Некоторые честные люди опасаются, что наше правительство, представляющее собой эксперимент, невиданный в мировой истории, дающее надежду всему миру на возможность обретения свободы, не будет иметь достаточно силы. Я не согласен с этим. Я думаю, что, наоборот, только то правление, которое поддержано свободными гражданами, устремляющимися самоотверженно на защиту своих границ и своих законов, будет наисильнейшим».

Из речи Джефферсона при вступлении в должность третьего президента США

Весна, 1801

«После прочтения Вашей речи в газетах многие старинные друзья, разделённые на годы партийными разногласиями, признали, что их разделяют лишь мнения, а не принципы, и смогли пожать друг другу руки. Мы едины в отстаивании общих интересов нашей страны. Ваше торжественное обращение к согражданам, к европейским нациям, ко всем обитателям земного шара и к потомству до последнего поколения послужит сильнейшим средством упрочения политического порядка и счастья народов».

Из письма доктора Раша Джефферсону

Апрель, 1802

«Переход Луизианы и Флориды из-под власти Испании под власть Франции в корне меняет политическую ситуацию и создаёт новую эпоху в истории Соединённых Штатов. Три восьмых нашего экспорта идёт через порт Новый Орлеан, поэтому всякий, кто владеет им, представляет известную угрозу для нас. Долгая дружба между нашей страной и Францией оказывается под угрозой. Прошу Вас выяснить, готовы ли в Париже искать компромисс в данной ситуации и пойти навстречу нашим интересам. Лучше всего было бы, если бы они согласились уступить нам Новый Орлеан и Флориду. Безусловно, это устранило бы источник взаимного раздражения и недовольства между нами».

Из письма президента Джефферсона американскому послу во Франции

Сентябрь, 1802

«Хорошо известно, что человек, которого американцы с восторгом удостоили многими почестями, вот уже много лет имеет в качестве наложницы одну из своих рабынь. Её зовут Салли. Имя её старшего сына — Том. Говорят, внешне он весьма похож на президента, хотя и чёрный. Ему десять или двенадцать лет. Его мать была во Франции вместе с мистером Джефферсоном и двумя его дочерьми… Какой образец поведения американский посланник демонстрировал перед глазами двух молодых леди!

Эта девица Салли родила президенту нескольких детей. В окрестностях Шарлоттсвилла нет человека, который не был бы осведомлён об этой истории, но… молчание! Да, полное молчание будут хранить об этом республиканские газеты и биографы».

Из статьи Джеймса Кэллендера, напечатанной в газете «Ричмонд рекордер»

— Это и есть та безопасность, которую вы обещали мне тогда в Париже? — спросила Салли.

На её осунувшемся лице полные слёз глаза казались непомерно большими, взгляд был устремлён над головой Джефферсона, блуждал по оленьим рогам на стене, по мраморным бюстам, по гравюрам с морскими пейзажами. С того дня, когда год назад пришло известие о самоубийстве брата Джеймса в Балтиморе, она, казалось, утратила свой дар прятаться в царство «как будто» от горестей реальной жизни. Но от того, что обрушилось на них сегодня, укрыться было всё равно невозможно, потому что источник опасности был растворён в ночном мраке за окном, в стволах шумящих деревьев, в тумане, подползавшем к стенам дома.

Джефферсон повернулся к подростку, стоявшему рядом с Салли, в смущении мявшему вязаный картуз в чёрных пальцах.

— Давай, Роберт, расскажи всё по-порядку. Значит, двое неизвестных белых мужчин пришли в магазин мистера Белла и начали расспрашивать тебя о твоих родственниках, так?

— Ну да. У нас в Шарлоттсвилле я никогда их раньше не видел. Нездешние, это точно, и говорят как янки. Но откуда-то всё про нас знают. Знают, что мою мать зовут Мэри Хемингс-Белл, что отец умер два года назад. Но больше всего их интересовала наша родня здесь, в Монтичелло. Всё спрашивали про кузена Тома, знали, что он сын тёти Салли. Хотели знать, бывает ли он в Шарлоттсвилле и всё такое.

— А ты не спросил, зачем им это нужно?

— Я не спрашивал, но они сами объяснили, что хорошо знали дядю Джеймса в Балтиморе, дружили с ним и что он перед смертью оставил небольшое наследство любимому племяннику. Им якобы поручено передать Тому деньги и кое-какие вещи.

— Интересно, почему же эти добрые самаритяне ждали целый год, чтобы исполнить благое дело. И почему они не могут сделать это, прямо явившись в Монтичелло?

Я не посмел спрашивать белых джентльменов, но они сами объяснили, что в Монтичелло их не пустят, ибо там — то есть здесь — перед чужаками делают вид, будто Тома Хемингса вообще нет на свете. Вот если бы я пригласил его в Шарлоттсвилл, или на рыбалку, или в лес на прогулку, они бы мне хорошо заплатили. И тут же дали целых десять долларов.

— Какие негодяи! — воскликнула Салли. Потом вдруг перешла на французский. — Вы видите, другого объяснения нет: кто-то нанял их похитить мальчика! Чтобы выставить его перед всем светом. Живое подтверждение газетной брани. Боже мой, где укрыться от них, где искать спасения?!

Джефферсон подошёл к ней, обнял за плечи, отёр платком слёзы. Затем обернулся к Роберту Беллу:

— Они обещали прийти снова?

— Да, через два дня.

— Ты хорошо поступил, Роберт, что предупредил нас. Я не хочу, чтобы ты возвращался в Шарлоттсвилл в темноте. Переночуй у бабушки Бетти. Завтра утром я скажу тебе, как следует отвечать незваным гостям.

Когда Роберт ушёл, Салли устало опустилась в кресло и произнесла, глядя в пустоту:

— Всё же это невероятно: самый главный, самый могущественный человек в стране не в силах уберечь и оградить одного ни в чём не повинного мальчика, собственного сына.

Джефферсон молчал. Этой беды он ждал давно, предвидел её и всё же оказался совершенно не готов, когда голова Медузы, покрытая змеями, возникла перед ним, приблизилась вплотную и показала свой оскал. Как права была Абигайль Адамc, предупреждавшая его о Джеймсе Кэллендере: «Кобра не может превратиться в ужа».

Ну а если бы он вёл себя осторожнее, если бы согласился встретиться с ним, когда приезжал в Вашингтон полтора года назад, задобрил обещаниями, даже дал пост почтмейстера в Ричмонде — разве это что-нибудь изменило бы? Другой журналист, другая газета, жадная до раздувания скандалов, рано или поздно раскопали бы все тайны Монтичелло, вынесли на всеобщее обозрение. Единственный способ спастись от злобных перьев — оставаться незаметным, вести скромную, тихую жизнь, не выходить за границы семейного круга. Но когда судьба вознесла тебя так высоко, ты неизбежно попадёшь под ослепительный свет всех фонарей и факелов.