О древнейшей истории северных славян до времен Рюрика, и откуда пришел Рюрик и его варяги - читать онлайн книгу. Автор: Александр Васильев cтр.№ 20

Примечание 9.

Сочинение Полевого

Благородный, отчизну любивший Карамзин, увлеченный авторитетом и педантической самонадеянностью Шлёцера, повторял его слова, но не утвердительно и прямо высказывая, что «он следует мнению иностранных ученых мужей». Но взгляните на сочинения Полевого (История русского народа T. 1. С. 60), он диктаторски, как Шлёцер, объявляет, что норманнские морские воины (на лодках) звались руси и роси и оттого весь Упландский берег звался Росслаген – место сборища руссов; и везде, куда приходили и где селились скандинавы, доныне сохранились имена россов и руссов.

Можно ли столь жестоко морочить соотечественников? Можно ли писать подобные сказания без объяснения, откуда они почерпнуты? В какой истории, в какой географии, на какое карте нашел Полевой, что весь Упландский берег назывался Росслаген, что куда ни приходили скандинавы, где ни селились они, везде сохранились имена россов и руссов? [55]

Помню из уроков детства латинскую пословицу: De mortius aut bene, aut nihil; но можно ли не опровергать столь бессовестное, столь вредное для истории отечества искажение истины?

Примечание 10.

Возможность довершить благое дело преподобного Нестора

Нестор и другие летописатели России сделали свое великое дело. Нынешнему духовенству можно дополнить дело отцов и даже исправить его. Во всех духовных училищах России преподают греческий и латинский языки, а в духовных училищах Финляндии, Эстляндии и Лифляндии – языки финский и эстский. Легко ввести в курс учения полные переводы с неизвестных нам древних историков греческих, латинских, скандинавских, а также древние предания севера (саги). Рукописи, приведенные в порядок ректорами училищ, могли бы доставляться в академии духовные и наук для извлечения из переводов относящегося к славянам и руссам, а полные переводы, если не найдется полезным их печатание хранить, – как добрый дар от современного духовенства в библиотеки духовные и Императорскую публичную.

Примечание 11.

Реймское евангелие

Реймское Евангелие, на котором приносили свои обеты французские короли, написано двумя письменами. Великий Петр в бытность свою в Реймсе к удивлению ученых французов открыл, что первая часть Евангелия писана родной нам славянской грамотой, но второй половины разобрать не мог. Теперь ведомо, что она написана глаголитскими буквами, древнейшим письмом всех славянских народов.

Увлечение России в греческую сферу заставило монахов и всё письменное в России принять кирилловскую полу греческую азбуку. Глаголитская сделалась принадлежностью славян римских, а кирилловская – самобытных россиян [56] .

Известна древняя ненависть (возбужденная фанатической пропагандой католиков) между приверженцами римского и греческого исповеданий. Русские, приверженцы Греции, столь же возненавидев все католическое, как и языческое, могли истреблять письмена ненавидимые, но в монастырях и городах славянских на Западе хранится много древних рукописей глаголитских; быть может, и в них открылись бы сведения о до-рюриковской России, древней родной стране всем славянам. В послесловии глаголитской части Реймского Евангелия написано про первую половину (славянскую): «То письмо не наше, а русское и по русскому закону». Надо предполагать, что Евангелие писал далмат или чех [57] .

По разысканиям г. Паплонского, Реймское Евангелие было принадлежностью Сазавского монастыря (в Чехии), существовавшего с 1030 по 1096 год, следственно, написание Евангелия могло быть древнее XI столетия; Капитар думает, что Евангелие принесено в Париж в 1050 году Анной, дочерью великого князя Ярослава, супругой французского короля Генриха I; Алтер, Домбровский и другие предполагают иначе. Все догадки о переходе Евангелия – суть догадки, неоспоримо только то, что существование Евангелия известно с XI века, что первая половина его есть русская по русскому закону (что высказано в самом Евангелии), что вторая часть его есть тоже славянская, глаголитской грамоты, и что французские короли от Генриха III, кажется, до Людовика XV на ней приносили свои обеты [58] .

Копия с Реймского Евангелия, написанная по желанию императора Николая Павловича французским каллиграфом Сильвестром, имеет латинское заглавие. Художник своего дела не имел догадки написать заглавие по-славянски или по-русски.

Ученый Капитар в комментариях на Реймское Евангелие, в своих «Prolegomene historica», решительно утверждает, что древнеславянское письмо сделалось для потомков славян столь же чуждо, как для французов, итальянцев, испанцев и португальцев – язык латинский, а для нынешних немцев – готский. Если Капитар говорит про грамоту глаголитскую, то он прав, если же про славянскую, то его слова есть легкомысленное суждение иностранца! Я, вовсе не посвящавший себя изучению славянского языка, при первом взгляде на Реймское Евангелие мог разбирать его и вполне понимать; меня затрудняло только правописание, к которому необходимо сделать навык (все слова написаны не отдельно, но сплошными буквами и т. п.); вот одно из тысячи доказательств, как неосновательны суждения иностранцев обо всем, что коснется России!

Примечание 12.

Искажение иностранцам русских названий

В XVIII и в начале нынешнего столетия страсть искать везде иностранное обладала многими в России, причина этому понятна. В Россию, даже в Академию наук, были приглашены ученые-иностранцы [59] . Они, занимаясь историческими и статистическими изысканиями в России, по-своему толковали имена и прозвания. Так, где-то читал я объяснение прозванию Бронницы не от слов броня или борониться (защищаться), но от немецкого – Brunne – источник!.. Есть ли смысл в этом? И какие особые источники нашли у Бронницы, известного села на реке Мете, где, по преданиям, находились некогда Холмоград (иностранцы писали Голмгард) и великое капище времен идолопоклонства, бывшее на превысоком кургане, на котором теперь воздвигнута святая церковь; или в Бронницах – городе за Москвой и во многих других Бронницах? Только на Бронницкой горе у Ильменя есть два небольшие ключа, общие подобным, не насыпным, по природным возвышенностям, и оба – вполне обыкновенной воды.