Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Джастин Хилл cтр.№ 38

Если кто-то и представлял здесь реальную угрозу, так это юная ученица Шулень, а отнюдь не он. Девушка оглянулась и посмотрела ему в глаза, будто прочитав его мысли. Она была так юна и прекрасна. А ещё – смертельно опасна.

Он вспомнил о своей матери, подумал о том, как та заплачет.

Девушка отвернулась. Ворота за ней захлопнулись. Вэй-Фан остался наедине со своим голодом.

– Я всегда это делаю, когда хочу успокоиться, – сказал господин Тэ.

Он стряхнул с кисточки излишек туши и вывел единственный иероглиф: 刻

– Ке? – озадаченно спросила Шулень. – То есть четверть?

– Мне нравится этот иероглиф. Он меня успокаивает. Мазки кистью прекрасны сами по себе, независимо от значения линий. Эти – наклонные, а те – прямые. Прекрасное сочетание. Как сладкое и кислое, пряное и горькое, хрустящее и мягкое.

Она неуверенно кивнула.

– Вы, как я понимаю, предпочли бы что-нибудь более литературное. Ну, что же…

Господин Тэ взял чистый лист бумаги, обмакнул кисть в тушь, снова стряхнул излишек. Сделал несколько медленных вздохов, успокаиваясь, затем вывел столбик изящных иероглифов. Подул на бумагу и протянул лист.

Шулень сразу узнала стихотворение: ей часто читал его Мубай. Оно принадлежало поэту-отшельнику времён династии Тан:

Ты спрашиваешь о пути к Холодной горе?

К Холодной горе не ведут дороги… [7]

– Прекрасно, – сказала Шулень. – Действительно очень успокаивающе. Но давайте перейдём к делу. Ваши соглядатаи что-нибудь сообщили?

Господин Тэ бережно повесил кисть так, чтобы кончик находился точно над чернильным камнем.

– Нет, – он помолчал. – Думаете, он всё же придёт?

– Уверена.

– У нас слишком мало людей.

– Именно поэтому он и придёт.

– Так вы считаете, я совершил ошибку, отсылая своих лучших воинов? Не знаю, не знаю. Что ещё я мог сделать, исходя из всех этих убийств, которые происходят в империи?

– Сейчас уже поздно об этом толковать. Как говорится, рис сварился. Однако мы не должны терять надежды. Кто знает, что может случиться?

* * *

Шулень оставила господина Тэ заниматься каллиграфией и отправилась к себе. Вокруг было всё спокойно. Но её, чьим единственным другом долгие годы являлось одиночество, эта тишина немного тревожила.

В своей комнате Шулень обнаружила Снежный Бутон.

– Что ты здесь делаешь?

– Ничего, – покраснела девушка, став похожей на нашкодившего котёнка.

Шулень зашла внутрь и сразу же заметила, что все её вещи трогали, хотя и постарались положить на то же самое место. Она рассерженно повернулась к девушке.

– Простите меня, госпожа, – воскликнула та, всё поняв по взгляду Шулень. – Мне просто хотелось взглянуть на него ещё разок.

– Не стоит.

– Понимаю. Я до сих пор не могу поверить, что это тот самый меч, которым сражался Гуань Юй. Когда я была маленькой, матушка пересказывала мне легенды и истории Трёх Царств, эта – стала моей самой любимой. Мне она нравилась даже больше, чем сказка о Царе Обезьян. Глупо верить в сказки, не правда ли?

– Почему же? Я прекрасно помню историю Трёх Царств и сама множество раз читала о Гуань Юе и Цао-Цао.

– А ещё я слышала от неё историю о вас, Ли Мубае и Зелёной судьбе.

– Правда? Странно. Впрочем, этой истории я бы на твоём месте не слишком доверяла.

– Но Гуань Юй действительно держал в руках Зелёную судьбу?

– Так рассказывают.

– Как же тогда он потерял меч?

– Судьба, рок… – ответила Шулень. – Всё всегда заканчивается.

– Этот меч действительно так могущественен, как говорят легенды?

– Он прекрасно выкован. Я бы даже сказала – великолепно. Меча, подобного этому, больше не существует. Он лёгкий, тонкий, красивый. Кто-то из мудрых сказал, что тот, кто держит в руках Зелёную судьбу, правит всем миром боевых искусств. Многие воины погибли, пытаясь им завладеть. За ним и сейчас охотятся те, кто жаждет господства над другими людьми. Мне же власть не нужна, поэтому и у меча надо мной нет власти. Лично я ни разу не видела, чтобы этот меч проявлял какие-нибудь волшебные качества. Я не ищу в нём ни звания лучшего бойца, ни силы, ни почитания. Я вижу в нём лишь боль, которую он несёт в мир. Храбрейшие грызутся из-за него, как собаки, теряя своё достоинство.

– Зачем же тогда его хранить? Зачем прятать, вместо того чтобы уничтожить?

– Я пыталась его уничтожить, но клинок слишком хорош. Я не смогла ни разбить, ни хотя бы погнуть его. Тогда я отдала меч лучшему кузнецу столицы с просьбой расплавить и сделать из металла, например, вазу. Что-нибудь, что способно украсить этот мир. Неделю спустя кузнец пришёл ко мне. Я думала, что дело завершено, однако он вернул мне меч, целый и невредимый. На моё сердце лёг камень. Мне пришлось снова взять меч под свою опеку, поскольку я не хотела взваливать на других это бремя. Я пришла в отчаяние. Долго медитировала. Пыталась, воскурив благовония, прочитать знаки, ниспосланные небесами в облаках и полёте диких гусей, однако ничего там не нашла. Извне ответа не пришло, значит, ответ находился внутри меня. Я поняла, что это – испытание, которое мне следует пройти, даже если я потерплю поражение. «Я ничего не могу сделать, – думала я тогда. – Этот меч одержал надо мной победу».

Шулень подняла взгляд.

– Теперь я думаю, что мы не в силах разрушить Зелёную судьбу. Наш долг лишь пронести это бремя через свою жизнь и раскрыть тем самым нашу истинную природу.

– Главенствуя над миром боевых искусств, как предсказано мудрецом?

– Не думаю, что это как-то связано с мечом. Эти слова сказаны другими людьми и в другие времена. Они ничего не значат сейчас. И хватит об этом. Не скрою, сначала я подозревала тебя, но теперь вижу, что ты – честная и хорошая девушка. Ты хочешь помочь мне и стать моим учеником?

– Да, госпожа! – воскликнула Снежный Бутон, не веря собственным ушам.

– Не называй меня госпожой.

– Тогда… Мастер?

– Нет. – Шулень нахмурилась.

– Но…

– Никаких «но», – отвернулась воительница.

Снежный Бутон не знала, что ей делать. После долгого молчания женщина произнесла:

– Я слишком долго прожила одна и утратила искусство вести вежливую беседу. Тем не менее кое-что я помню. Звания не имеют для меня теперь никакого значения. Если тебе нужно слово, чтобы ко мне обращаться, называй меня учителем. Это то, чем я действительно являюсь, поскольку не хочу властвовать.