Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Гроф cтр.№ 61

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы | Автор книги - Станислав Гроф

Cтраница 61
читать онлайн книги бесплатно


Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы

Альберт Хофманн в период своего открытия ЛСД


Меня удивили замечание и скромность Альберта. Никсон, несомненно, не был одним из самых замечательных американских президентов, а Спиро Агню, вице-президент Никсона, был третьеразрядным политиком, который позднее был вынужден подать в отставку из-за обвинений в вымогательстве, уклонении от уплаты налогов, взяточничестве и сговоре. Я сказал Альберту: «Осознаете ли вы, какое влияние вы оказали на мир по сравнению со Спиро Агню?» В своей скромности Альберт явно не отдавал себе отчета в том, как его открытия повлияли на жизни миллионов людей.

В 1988 г. моей жене Кристине и мне представилась возможность пригласить Альберта быть главным докладчиком на X Международной трансперсональной конференции в Санта-Роуз, в Калифорнии, проходившей под названием «Трансперсональное видение: прошлое, настоящее и будущее». Вряд ли есть какая-то часть света, где бывал Альберт, где бы его ценили больше, чем в Калифорнии. Очень многие калифорнийцы экспериментировали с ЛСД и другими психоделиками в качестве части своего духовного путешествия и чувствовали глубокую благодарность за то, что это принесло в их жизни. Участники конференции восторженно приветствовали Альберта, и на протяжении всей этой встречи его статус был сравним со статусом рок-звезды.

Еще одна из моих памятных встреч с Альбертом произошла в поздние годы его жизни, когда я проводил расширенный обучающий семинар для практиков холотропного дыхания под названием «Фантастическое искусство». Он проходил в музее Г.Р. Гигера в Грюйере, и мы пригласили Альберта прийти и провести день с нашей группой в качестве почетного гостя. После обеда Ганс Руди Гигер – выдающийся художник, скульптор и дизайнер интерьеров, работавший в стиле фантастического реализма, который в 1980 г. получил премию «Оскар» за образы внеземных существ и фантастическую среду, которые он создал для фильма «Чужой», – устроил нам экскурсию по своему замечательному музею. Нам всем было интересно видеть, как Альберт, обладавший тонким эстетическим вкусом, будет реагировать на масштабные «биомеханоидные» полотна Ганса Руди, изобиловавшие подчеркнуто реалистическими изображениями биологического рождения, откровенными сексуальными образами и мрачными сатанинскими и скатологическими мотивами (Giger, 1977). Реакция Альберта была безоговорочной – он восхищался не только художественным гением Ганса Руди, но и необыкновенной силой и подлинностью, с которой его искусство изображало темные уголки человеческой психики, раскрывающиеся в наших внутренних путешествиях в глубины бессознательного.


Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы

Прощание Альберта и Стена после семинара в Грюйере (см. текст)


После экскурсии по музею наша группа собралась за круглым столом, чтобы прослушать и обсудить лекцию Альберта. Одним из самых поразительных аспектов его личности была страстная любовь к природе. Ребенком Альберт пережил мощный мистический опыт во время прогулки по лугу, и он больше всего любил проводить время в природной обстановке, в том числе в своем красивом саду. В профессиональной жизни его основным интересом была химия растений и животных. Он провел важное исследование химического строения хитина – главного компонента клеточных стенок грибов и экзоскелетов беспозвоночных, в частности, ракообразных (крабов, лобстеров и креветок), а также насекомых, за которое в 1930 г. получил докторскую степень. Позднее он изучал средиземноморское лекарственное растение сквилл (Scilla glycosides) и выяснял химическую структуру его общего ядра в качестве части программы по очистке и синтезу активных компонентов растений для их использования в фармацевтических целях. И, конечно, он приобрел всемирную известность за свое исследование спорыньи и производных лизергиновой кислоты, которое привело к открытию ЛСД, и за химическую идентификацию активных алкалоидов грибов псилоциба (теонакатлъ) и семян ипомеи «Утренняя краса» (ололиуки).

То, как Альберт говорил об ЛСД, напоминало верования туземных культур, где психоделические растения считались обладающими определенными характеристиками сознательных существ. Он поделился с нами своим убеждением, что его открытие психоделических эффектов ЛСД-25 не было случайностью или даже «везением», как он обычно называл его в своих публичных лекциях. В 1938 г., когда он впервые синтезировал ЛСД, ему было трудно согласиться с выводом фармацевтического отдела фирмы «Сандоз», что у этого вещества не было никаких свойств, заслуживающих дальнейшего исследования. Продолжая синтезировать другие производные лизергиновой кислоты, он не мог выкинуть из головы ЛСД-25; у него было сильное ощущение, что фармакологи, должно быть, что-то проглядели, когда испытывали это вещество.

К апрелю 1943 г. это чувство стало таким непреодолимым, что он решил синтезировать еще один образец ЛСД-25. Это было весьма необычно – как правило, экспериментальные вещества определенно исключались из программы исследований, если оказывалось, что они не представляют фармакологического интереса. Работая над этим синтезом, Альберт пережил необычное состояние сознания («случайную интоксикацию»), что побудило его к его знаменитому эксперименту на себе с 250 мкг ЛСД (Hofmann, 2005). Его твердое убеждение, что в ЛСД есть нечто особенное, в конце концов достигшее кульминации в побуждении синтезировать еще один образец для более глубокого изучения, трудно объяснить рационально. Описывая эту последовательность событий, Альберт говорил: «Я не открывал ЛСД; ЛСД нашел и позвал меня».

Выступление Альберта перед нашей группой в Грюере превратилось в страстный апофеоз красоты и тайны природы и творения в целом. Он говорил об удивительной химии, дающей начало пигментам, которые ответственны за великолепную окраску цветов и крыльев бабочек. Он считал сложность химических формул, ответственных за цвета в природе, безошибочным доказательством того, что Вселенная имела генеральный план и создавалась высшим космическим разумом. Изучая эту замечательную алхимию природы, он мог чувствовать мысли и руку Творца. По его мнению, те, кто верит, что атомы способны делать подобные вещи сами по себе, не знают, о чем они говорят.

Кроме того, Альберт подробно говорил о том, как он благодарен за то, что он живет и сопричастен чуду сознания. Он подчеркивал необходимость принимать творение во всей его полноте – включая его теневую сторону, – поскольку без полярной противоположности Вселенная, в которой мы живем, не могла бы быть создана. Когда он ушел, мы все чувствовали, что только что присутствовали на даршане с духовным учителем. Было ясно, что Альберт принадлежит к группе великих ученых – подобных Альберту Эйнштейну и Исааку Ньютону, – кого скрупулезное занятие их научной дисциплиной привело к осознанию божественного порядка, лежащего в основе мира материи и природных явлений.

Через несколько месяцев после событий в Грюере я вернулся в Швейцарию, чтобы праздновать столетний юбилей Альберта. Утреннее празднование в Музее естественной истории в Базеле было очень официальным событием, на котором присутствовали многие люди из психоделического мира, публичные фигуры и друзья Альберта. Президент Швейцарской конфедерации Мориц Лёй-енбергер написал специальное письмо по этому случаю; в нем он называл Альберта «великой фигурой в исследовании человеческого сознания». Вечером я вместе с двумя моими друзьями и коллегами, Соней и Джураджем Стик, был приглашен на совершенно другое празднование дня рождения Альберта, проходившее в старом отеле в Берге – небольшом городке на швейцарско-французской границе, где жили Хофманны. Дети подносили Альберту цветы, читали стихи и пели песни. На этой трогательной церемонии мы не слышали ни одного упоминания об ЛСД; мы не были уверены, знали ли вообще жители Берга о том, что Альберт дал миру. Они просто праздновали день рождения замечательного соседа, достигшего весьма почтенного возраста в 100 лет.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению