Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Емельянов cтр.№ 97

И все же продолжая вести свою интригу против военачальников, Борман старался поставить создававшийся с осени 1944 г. «фольксштурм» под контроль партийного аппарата. Однако, не имея опыта в руководстве вооруженными войсками, Борман и его подчиненные в партийном аппарате не сумели превратить фольксштурм хотя бы в подобие военизированного соединения. Фольксштурм, по словам Гудериана, «был непомерно раздут, не хватало ни обученных командиров, ни оружия, не говоря уже о том, что руководство национал-социалистической партии выдвигало на руководящие посты не опытных командиров, а партийных фанатиков».

Тогда Борман стал сближаться с Гиммлером, видимо исходя из непобедимости союза партийного аппарата с СС. Розенберг вспоминал: «Борман вступил в тайный альянс с Гиммлером… Оба в равной степени стремились не допустить, чтобы кто-либо проник в близкое окружение Гитлера, дабы на корню пресечь властные амбиции рейхсляйтеров и министров… Мало-помалу я прозревал относительно затеянной ими игры».

Борман постарался установить личные связи с Гиммлером. Борман писал жене из Берлина, как он и «дядя Генрих» проводили вечера вместе с Фегеляйном и генералом Бургдорфом (эти двое были представителями силовых структур в ставке Гитлера; первый отвечал за связь с СС, второй – за связь с верховным командованием вооруженных сил): «Мы до слез хохотали над этими двумя чудаками – они вели себя как расшалившиеся мальчишки». Казалось, что Гиммлер, Борман и их коллеги – это закадычные друзья.

Любовница Гиммлера Хедвиг подружилась с женой Бормана. Бывая дома у Бормана, Гиммлер проводил время в играх с многочисленными детьми всесильного руководителя партийного аппарата. В октябре 1944 г. Борман в своем письме жене писал: «Генрих сказал, что вчера вешал картины, занимался домашними делами и весь день играл с детьми. Он не отвечал на телефонные звонки и полностью посвятил себя семье». Жена Бормана отвечала мужу: «Трудно себе представить, что произойдет, если вы с Генрихом не позаботитесь обо всем. Фюреру одному не справиться. Поэтому вы оба должны беречь себя, ведь фюрер – это Германия, а вы – его верные товарищи по оружию».

Однако 20 февраля 1945 г. Борман понял, что Гиммлер серьезно проштрафился. Он писал жене: «Наступление дяди Генриха не увенчалось успехом… Это значит, что вместо продуманного плана придется импровизировать».

Поддерживая до поры до времени союз с Гиммлером, Борман одновременно старался укрепить отношения с Геббельсом и Леем, как с ветеранами нацистского руководства. То, что еще два года назад он конфликтовал с ними, было забыто. Теперь эта троица дневала и ночевала в рейхсканцелярии Гитлера по мере того, как советско-германский фронт приближался к Берлину.

Однако внутри троицы не было единства. Геббельс беспрестанно атаковал Лея. Одновременно Геббельс постоянно высказывал недовольство партийным аппаратом, возглавляемым Борманом. Он возлагал на нацистскую партию ответственность за продолжавшееся отступление.

29 марта Геббельс писал в дневнике: «Партия преждевременно оставила города и деревни». 1 апреля он писал: «Плохие примеры поведения членов партии… производят на население исключительно отталкивающее впечатление. Вследствие этого, партия, как явствует из докладов и писем, в значительной мере растеряла свой престиж».

Геббельс обрушивался на местных партийных руководителей – гауляйтеров, находившихся под контролем Бормана. 4 апреля: «У наших гауляйтеров на западе и на востоке укоренилась дурная привычка: после потери своих гау они пытаются защитить себя при помощи пространных докладных записок и доказать, что они в этом совершенно неповинны. Такую докладную представил теперь Гроэ. Она совершенно неубедительна. Несмотря на торжественные заверения, Гроэ не защищал свой гау. Он покинул его еще до эвакуации гражданского населения, а теперь разыгрывает из себя большого героя».

«Поведение наших гауляйтеров и крайсляйтеров на западе привело к значительному подрыву доверия к ним населения. Население верило в возможность того, что наши гауляйтеры будут сражаться в своих гау и, если необходимо, сложат там свои головы. Этого отнюдь не произошло. В результате влияние партии на западе в значительной мере ослаблено… Ни вермахт, ни партия не смогут доказать вину друг друга в катастрофе: оба в полной мере ответственны за нее».

Атаковал Геббельс и самого Бормана. 4 апреля он писал в дневнике: «От Бормана снова поступает громадное количество новых предписаний и распоряжений. Он сделал из партийной канцелярии бумажную. Ежедневно он рассылает целую гору писем и документов, которые нынешний воюющий гауляйтер фактически даже не может прочесть. Частично это совершенно бесполезные бумаги, которые невозможно использовать в борьбе. И в партии у нас нет четко разбирающегося во всем и тесно связанного с народом руководства».

В конце апреля настал долгожданный час для Бормана, когда он добился падения Геринга. Видимо не без согласия Бормана в завещании Гитлера в состав нового правительства не были включены и другие его политические противники – Розенберг, Риббентроп, Шпеер.

В то же время вряд ли Борман догадывался о союзе Гиммлера с Герингом. Возможно, что опала Гиммлера была неожиданностью для Бормана. Поэтому, если приказ об аресте Геринга был четким и определенным, то приказ из Берлина на север Германии «покарать изменников», который направил Борман с Греймом и Рейч был туманным. В то же время логика борьбы неумолимо толкала Бормана к беспощадности по отношению к «дяде Генриха».

После самоубийства Гитлера на пути к высшей власти у Бормана стояли лишь его партнеры по триумвирату – Геббельс и Дёниц. Но главным препятствием к торжеству Бормана была Красная Армия, которая стояла в сотнях метров от бункера рейхсканцелярии. Финансовый комбинатор и интриган почти достиг своей цели в дни, когда крушение нацистского рейха стало неминуемым.

Назначение бессменного министра пропаганды Третьего рейха доктора Йозефа Геббельса рейхсканцлером Германии было неожиданным. Путь Геббельса в круг наиболее верных сторонников Гитлера был извилист. Были годы, когда Геббельс находился в стане политических конкурентов Гитлера. И хотя после прихода нацистов к власти он входил в ближайшее окружение Гитлера, даже в 1940 году Уильям Ширер в своем «Берлинском дневнике» считал, что Геббельс утратил свое положение «нациста номер три», уступив Гиммлеру. В дальнейшем Геббельс предпринимал попытки ослабить власть Гитлера, но, в конечном счете, остался с ним, когда фюрера бросили те, кого он прежде считал наиболее преданными ему.

Столь же неожиданным для советских военных и государственных руководителей стало обращение Геббельса к «вождю советского народа» в первые часы 1 мая 1945 г. Даже в недолгий период существования советско-германского договора о ненападении Геббельс, в отличие от Гитлера, Риббентропа, Геринга и Гесса, никогда не встречался с советскими руководителями. Вряд ли советские военные и государственные деятели СССР в течение тех недолгих часов 1 мая 1945 года успели познакомиться с информацией о том, что в 20-х годах Геббельс выступал за союз с коммунистами, СССР и даже восхвалял Ленина. В нашей стране Геббельс был известен как ее злобный враг, постоянно клевещущий на советский строй.