Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Емельянов cтр.№ 68

Однако этому заявлению узника нюрнбергской тюрьмы противоречили свидетельства о том, что в это время рейхсминистерство организовало целый ряд миссий, направленных на поиск сепаратного мира с западными державами. С этой целью в Ватикан был направлен статс-секретарь рейхсминистерства Вайцзеккер, в Швейцарию – советник рейхсминистерства фон Шмиден. Все эти миссии провалились.

17 марта 1945 г. Геббельс писал в своем дневнике о «миссии сотрудника Риббентропа Хессе, с которой он находился в Стокгольме. Ему поручалось установить какой-нибудь контакт с западным противником». Сам Геббельс скептически относился к этой миссии и поэтому не без злорадства писал: «Мирный зондаж господина фон Риббентропа полностью провалился. Его единодушно отвергают как американцы, так и англичане. К тому же он был и очень плохо организован».

Не осуждая миссию Хессе в принципе, Геббельс считал, что Риббентроп и его ведомство не способны сделать что-либо дельное. 22 марта Геббельс писал: «Хессе… действовал довольно неуклюже. Он не вел непосредственных переговоров с англичанами, а лишь беседовал со своими знакомыми шведами, которые, правда, передали его мнение англичанам. Английский посланник в Стокгольме намеревался побеседовать непосредственно с Хессе, но у Хессе не хватило для этого мужества».

1 апреля Геббельс записал: «Хессе – типичный риббентроповец, не пользующийся, прежде всего в английских политических кругах, ни малейшим доверием. Если англичане и захотели бы вообще разговаривать с немцами, то уж, во всяком случае, не с Риббентропом».

Через неделю Геббельс опять возвращается к этой теме: «Министерство иностранных дел вело себя в этих переговорах довольно неуклюже, пользуясь услугами старых опытных дипломатов, совершенно не подходящих для того, чтобы разъяснить национал-социалистическую точку зрения лагерю противника. Да и чего иного можно было бы требовать от министерства иностранных дел? Риббентроп публикует в газетах фотоснимки, на которых он изображен в окопах одерского фронта. При взгляде на эти фотоснимки каждому сразу придет в голову, что немецкому министру иностранных дел следовало бы сейчас заниматься более важными делами, чем ездить на одерский фронт».

Риббентроп не подозревал, что в верхах германского руководства многие считали его, наряду с Герингом, виновником вероятного поражения Германии. 5 марта 1945 г. Геббельс писал, что Риббентроп «превратил внешнюю политику в тайную науку, которую понимал только сам, а теперь терпит провал с этой своей наукой». Для подтверждения своей мысли Геббельс приводил слова ближайшего соратника Риббентропа, посла Хавеля, который считал «довольно бесперспективными наши попытки внести какой-то политический вклад в наш успех». Геббельс подчеркивал: «Главная вина за это лежит на Риббентропе. Мне не нравится, когда Хавель говорит, что Риббентроп в настоящее время обескуражен. Риббентроп заслужил более серьезной кары, чем уныние и депрессия. Он был злым духом фюрера, толкал его из одной крайности в другую».

Попытки Геббельса и других свалить на Риббентропа вину за внешнеполитическое поражение Германии несостоятельны. Столь же сомнительны попытки У. Ширера, который, кажется, исчерпал словарный запас английского языка, подбирая очередной синоним слова «идиот» для характеристики Риббентропа. Внешнеполитическое поражение гитлеровской Германии объяснялось не ошибками или глупостью рейхсминистра иностранных дел, а глубокой порочностью нацистского режима. Вместе с другими руководителями гитлеровской Германии Риббентроп нес такую же ответственность за политику рейха и так же виновен в преступлениях нацизма. Отстранение Риббентропа от руководства министерства иностранных дел в последние дни существования Третьего рейха отражало закономерный крах внешней политики гитлеровской Германии, последовательным и верным проводником которой был рейхсминистр.

Одним из основных устоев гитлеровского режима являлась система репрессивных органов, во главе которой стоял Генрих Гиммлер. Лицо этого человека с небольшими усиками и в пенсне стало олицетворением злодеяний, невероятных по своим жестокостям и масштабам. Усиление позиций Гиммлера к концу войны свидетельствовало о том, что нацизм мог удерживаться лишь с помощью террора. Поэтому падение Гиммлера в последние дни войны, о котором узнали лишь после окончания войны, еще раз свидетельствовало о глубоком кризисе нацистского режима.

Знаменитый психолог Эрик Фромм в своем исследовании «Анатомия человеческой разрушительности» посвятил рейхсфюреру СС целый раздел главы. Фромм обнаруживал садистические черты Гиммлера буквально в каждом эпизоде его жизни, начиная с ранних лет. Он находил их в том, как педантично вел дневник Гиммлер с детства. Скрытый садизм у Гиммлера Фромм обнаруживал в том, что тот навещал своих заболевших коллег и «докучал» им своими «нудными» разговорами. В каждом поступке Гиммлера, даже самом тривиальном, психолог видел свидетельства патологической жестокости. Правда, подход Фромма напоминает известный всякому школьнику прием: подгонять решение задачи под готовый ответ, написанный в конце задачника.

На самом деле ничто в детстве и юности Гиммлера не предвещало его будущей карьеры. Ничто не свидетельствовало о том, что второй сын профессора и преподавателя гимназии Гебхардта Гиммлера и его жены Анны Гиммлер, родившийся 7 октября 1900 г., станет олицетворением вселенского ужаса. Гиммлеры жили в небольшом городке Ландсгуте, расположенном в нескольких десятках километров от Мюнхена. Первая запись Гиммлера в дневнике была им сделана, когда ему было 9 лет. Он записал, что принял ванну, и в этот день отмечалась 13-я годовщина свадьбы «моих дорогих родителей».

В отличие от многих вождей Третьего рейха Гиммлер не участвовал в Первой мировой войне по причине юного возраста. В своем дневнике он описал прибытие на железнодорожную станцию Ландсгута состава с ранеными: «Вся станция заполнена любопытными ландсгутцами. Они громко возмущались и даже затеяли драку, когда хлеб и воду начали раздавать раненным французам, которым приходится все же хуже, чем нашим парням, так как они пленные». Ясно, что в ту пору Генрих не был лишен сочувствия даже к пленным французам, так ненавидимым большинством немцев.

Высмеивал 14-летний Генрих и традиционные в Европе страхи перед казаками: «Глупые старухи и мелкие буржуа в Ландсгуте… распространяют идиотские слухи о казаках, которые, по их мнению, отрубят им руки и ноги». Однако тут же он высказывал типичное для обывателей презрение к иностранцам и одновременно радость по поводу увеличения числа русских пленных, написав: «Они размножаются, как паразиты».

Хотя Генрих был прилежным учеником, занятия давались ему нелегко. Он рос болезненным ребенком, но с детства мечтал стать военным, а потому усиленно занимался физическими упражнениями. В 1917 г. Гиммлер поступил на кадетские офицерские курсы и проходил подготовку в 11-м Баварском пехотном полку. Однако 18 декабря 1918 г. он был уволен с действительной службы, так и не получив свидетельства об окончании курсов.

Гиммлер хотел поступить в рейхсвер, но материальные трудности семьи, возросшие в Германии после окончания Первой мировой войны, заставили его изменить планы. Он решил изучать сельское хозяйство. Сначала он работал на ферме возле Ингольштадта, куда переехал его отец. Затем он поступил на сельскохозяйственное отделение Мюнхенского университета. В это время он познакомился с некоей Майей, дочкой хозяйки дома, в котором столовался, и подружился с ней. В дневнике записано: «Я так счастлив, что могу назвать эту чудесную девушку своей подругой. Долго говорил с ней о религии. Она много рассказывала о своей жизни. Мы беседовали и немного пели». Но Майя осталась лишь подругой Генриха. Позже он знакомится и с другими девушками, но поддерживая с ними исключительно платонические отношения.