Бабье лето - читать онлайн книгу. Автор: Мария Метлицкая cтр.№ 79

Надя чмокнула Нюру в сморщенную щеку.

– Спасибо вам!

– В баню-то приходите! – крикнула ей вслед Нюра.

Аркадий сидел на маленькой скамеечке у печки и подбрасывал дрова. Дом уже начал набирать тепло. Надя почистила картошку и стала накрывать на стол.

– Проголодался? – спросила она мужа. Он кивнул.

– Но поедим после бани. Перед баней оно неправильно.

Надя открыла гардероб и вынула оттуда две ветхие, залатанные простыни.

Нюрина баня стояла за домом, на краю огорода. Крошечная, кривобокая, с одним подслеповатым оконцем, но топилась по-белому. Соседка дала кусок мыла и жесткую льняную тряпицу вместо мочалки.

В маленьком предбаннике Надя разделась и, замотавшись в простыню, зашла в парилку. Аркадий стоял у печки и ковшом поддавал воду на камни в жерле. Испаряясь, вода яростно шипела и вырывалась густым, тяжелым и плотным паром. У Нади перехватило дыхание, и она закашлялась.

– Садись на полати! – крикнул Аркадий. Потом уселся рядом и крякнул: – Хорошо!

Напарившись, они выскочили в предбанник. Аркадий скомандовал:

– Снимай простыню! Я тебя окачу!

Надя замотала головой. Муж пожал плечами и вылил на нее ведро холодной воды.

Потом они снова пошли в парилку. Там было уже совсем жарко и трудно дышать, а Аркадий все удивлялся, какая у Нюры замечательная баня.

Нюра постучала в дверь и поставила на табуретку крынку холодного яблочного компота.

Потом они мылись в предбаннике, и Надя терла себя жесткой тряпицей до красноты.

– Давай потру спину, – предложил Аркадий.

– Справлюсь, – ответила Надя.

Потом, усталые, сидели на лавочке у Нюриного дома и отдыхали. К вечеру стало прохладней, и Аркадий набросил Наде на плечи свою куртку. Он сидел, курил и смотрел вдаль, на темный и густой лес на краю поля, прямо за Нюриным домом.

– Господи! Хорошо-то как!

Надя кивнула. Потом спросила у Нюры, что та думает насчет продажи дома. Нюра ответила, что желающие есть. Не москвичи, конечно, от Москвы далековато, а вот тверские, бывает, заезжают, интересуются. Но проехать в деревню можно только посуху, до дождей.

– Продавать надумали? – удивилась Нюра. – А зря. Летом здесь красота – ягод полно, грибов. Завтра сами в лес пойдете, увидите. А речка какая! Мелкая, правда, но чистая. Вода прозрачная. И карась водится, и раки. – И грустно добавила: – А Паша мечтала, что вы здесь хоть летом будете. С детьми, с внучками.

– Нет у нас еще внучков, – усмехнулся Аркадий.

– Так будут! – подхватила Нюра. – Это дело наживное. А дом еще крепкий, сто лет простоит. Если подправить чуток. Отец Пашин на года строил, без халтуры. Для себя, для семьи.

Надя спросила, далеко ли погост и можно ли сходить завтра к Паше. Нюра махнула рукой – погост прямо за лесом, идти полчаса. Потом они пошли в Пашин дом, и Надя накрыла на стол: дымящаяся, рассыпчатая картошка, огурцы, хлеб. Пригодились и котлеты, привезенные из дома. Пришла Нюра, принесла поллитровку самогонки.

– Своя, – похвастала она. – Из картошки гоним.

Нюра рассказала, что в деревне осталось две бабки – Зина и Катя. Но Зина сейчас в больнице в поселке, мается с давлением, а Катя гостит у дочки в городе – внучка замуж собралась, поехала на свадьбу. Был еще дед вдовый, Еремеич, но того тоже схоронили, через месяц после Паши. А летом москвичи приезжают – муж и жена, художники. Купили здесь дом лет пять назад. Живут долго, с мая по октябрь. А в этом году раньше съехали – ремонт в квартире решили делать.

– Так вы здесь одна? – удивилась Надя. – И не страшно?

– А кого бояться? – рассмеялась Нюра. – Волков у нас нет. А потом, скоро Катя приедет. Лавка продуктовая раз в неделю приезжает. Хлеб привозит, пряники, конфеты. Зимой дел нету – ложимся рано.

Еще раз выпили, закусили, и Нюра засобиралась домой. Надя нагрела воды и в тазу помыла посуду. Потом вышла на крыльцо и села – почувствовала, как устала.

«Какой длинный день! – подумала она. – И такой странный!»

На крыльцо вышел Аркадий. Сел рядом и закурил.

– Хорошо! – сказал он и вздохнул, крепко затянувшись сигаретой.

– Хорошо, – кивнула Надя. И добавила: – Давно так на душе спокойно не было.

Он кивнул. Потом они долго сидели и молчали, и это было совсем не тягостно, а даже наоборот, как будто думали они об одном и том же.

– Какие же мы болваны! – вдруг огорченно воскликнула Надя. – Приехать в деревню и не привезти гостинцев! Совсем голова не варит.

– Не волнуйся, – сказал Аркадий. – Завтра съездим в поселок и все возьмем. И сыру, и сладкого, и колбасы.

Надя кивнула. Опять замолчали.

– А в лес? – испуганно спросила Надя.

– После, – ответил он. Но продолжил: – В лес – обязательно! Сколько лет мы не были в лесу!

Господи, как ей хотелось придвинуться к нему поближе, обнять рукой за шею и положить голову ему на плечо! Но она заставила себя встать и пойти в избу.

Она развернула Пашину перину, все еще пышную и уже теплую, расстелила простыню, взбила подушку и растерянно замерла – кровать в Пашиной избе была всего одна.

Надя достала из гардероба два одеяла – одно стеганое, ватное, тяжелое, а второе верблюжье, совсем ветхое и вытертое. Надела колготки и майку, легла у стенки и покрылась верблюжьим. На стене у кровати, прибитый гвоздями, висел плюшевый, синий, с желтыми оленями, коврик. Надю сморило сразу. Она слышала, как вошел муж, как он пытался плотнее закрыть рассохшуюся дверь, долго возился у печки и пил воду из ведра. Потом заскрипела кровать, и Надя придвинулась ближе к стене.

Утром ее разбудил грохот в сенях. Она поняла, что Аркадий принес со двора дрова. Муж вошел в избу и сказал:

– Вставай, лежебока! Такое утро – просто сказка какая-то! И грибы все проспим.

Он подошел и потрогал Надин нос.

– Замерзла? Печка уже выстудилась.

Вылезать из-под одеяла и вправду не хотелось. Но она, конечно, встала, оделась и побежала во двор. В помятом жестяном умывальнике оказалась свежая и холодная вода. Надя вернулась в избу и принялась готовить завтрак – ой, как пригодились Нюрины яйца! Со сковородки они ели яичницу с яркими, почти оранжевыми, желтками и пили крепкий чай. В сарае Аркадий нашел две корзины под грибы, одну, совсем большую, глубокую, – для себя, другую, маленькую, – для Нади.

В лесу было зябко, но солнце уже начинало сильно припекать – день обещал быть теплым. Пахло хвоей и прелой листвой. Пошли по кромке, боясь углубляться. Но и на краю леса, на пнях и поваленных деревьях, было полно опят. Большие, переросшие, с бледно-коричневыми шляпками с желтым кружком посередине, и совсем маленькие, молодые и свежие, они грудились, как всегда, семействами. Аркадий срезал их ножом, осторожно и бережно. Корзины набрали быстро, за час. Потом прошли немного, и Надя увидела калину, усыпанную яркими, почти прозрачными ягодами. Срезали несколько крупных и тяжелых гроздей. Сели на поваленное дерево отдохнуть.