Ангелочек - читать онлайн книгу. Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи cтр.№ 86

— Никогда больше не называйте меня Виолеттой! — приказным тоном сказала Анжелина. — У меня другое имя. И прекратите врать! Вы пытаетесь ввести меня в заблуждение — вы и, возможно, Люсьена. Если она прячется где-то поблизости, в домике или за деревьями, я не завидую ей.

Цыган взял Анжелину за руку и тихо заговорил:

— Сегодня вечером, когда я вновь встретился с вашими тремя подружками, я просто играл им на скрипке. Да, Люсьена провоцировала меня, растянувшись на траве, но с баржи я спрыгнул вовсе не ради нее. Я был счастлив до безумия, что вновь вижу вас, Анжелина. Глупый акробат, который подумал, что встретил старую знакомую, и решил ее поприветствовать, узнать, как она поживает… Когда я распрощался с этими прелестными барышнями, разочарованный, что среди них не было вас, Люсьена догнала меня и прошептала: «Сегодня вечером, в половине девятого, в парке больницы, около кирпичного здания». И убежала. Поскольку я не успел ей ответить, то пришел сюда. Честно говоря, я охотно сорвал бы поцелуй, после того как исполнил бы свои обязанности честного прохвоста.

— Вы слишком легко раздаете поцелуи, мсье, — сухо заметила Анжелина.

— Вы ревнуете? Я не мог ожидать лучшего комплимента.

— Замолчите же! Я слишком обеспокоена, чтобы выслушивать ваши глупости.

История, рассказанная Луиджи, выглядела правдоподобно. Но Анжелина, зная, что порой бывает излишне доверчивой, склонной недооценивать человеческие пороки, была настороже.

— С какой стати советовать быть осмотрительной хорошенькой девушке, которую вы намеревались поцеловать или, что еще хуже, соблазнить? — спросила она.

— Поцелуй — это не смертный грех. Я вновь могу это вам доказать, причем немедленно. Разве преступно умерить пыл экзальтированной девственницы?

Последние слова привели Анжелину в ярость. Она изо всех сил дала мужчине пощечину. Ошеломленный Луиджи погладил себя по щеке.

— Вот вы и выдали себя, мерзкий негодяй! Как вы могли узнать, что Люсьена девственница, если вы, по вашим словам, не злоупотребляли ее доверчивостью?

— В самое яблочко! — иронично сказал Луиджи. — Ваши рассуждения логичны, но ошибочны в главном. Вы наивны, к тому же слишком прямолинейны. Я назвал Люсьену девственницей, чтобы не нанести ей обиды. Черт возьми, какая же вы сильная! У меня щека так и пылает, фурия моя! Будет лучше, если вы вернетесь в больницу. Готов поспорить, что прекрасная Люлю забилась под одеяло и мечтает обо мне. Но, прошу вас, если с вашей подружкой приключилась беда, не вмешивайте меня в это дело, иначе я тотчас же окажусь на гильотине. Полиция сделает из меня идеального преступника: странствующий музыкант, фигляр, бродячий актер, у которого нет ни чести ни совести… Напрасно я буду говорить, что невиновен. С моей свободой и жизнью будет покончено. Прощайте, Виолетта!

Луиджи поклонился и уже через несколько секунд исчез в кромешной мгле.

— Нет, подождите! — воскликнула Анжелина, испуганная его словами.

Но она не бросилась ему вдогонку. Она была слишком взволнована. С трудом передвигаясь на ставших ватными ногах, Анжелина нетвердой походкой добралась до больницы. Лицо цыгана, бледное при лунном свете, преследовало ее. «Он был похож на дьявола. Черные глаза так и сверкали… Господи, сделай так, чтобы Люлю уже вернулась в дортуар! Я брошусь ей на шею и расцелую… Господи, почему он сказал: “Если с вашей подружкой приключилась беда…” Какая же я глупая! Наверное, он знает, что произошло».

Анжелина увидела большую мраморную лестницу, над которой горела газовая лампа. Это немного успокоило ее. Но в ту минуту, когда она уже взялась за ручку двери, вдруг появился доктор Кост и преградил ей путь.

— Где вы были, Анжелина? — холодно спросил он. — Я гулял по парку, чтобы успокоиться, и видел, как вы вышли из-за деревьев.

— Успокоиться? Вы волновались за меня? — тихо спросила удивленная Анжелина.

— Нет, не за вас. Но теперь я в ярости. Вы встречались с мужчиной?

Доктор схватил Анжелину за запястье и стал вглядываться в ее лицо, ища следы от поцелуев, которые она могла бы подарить или получить. Анжелина слегка откинула голову назад. Она была настолько уставшей и потрясенной, что не могла сказать в свое оправдание ни слова. Сгораемый ревностью, доктор Кост любовался изгибом ее губ, тонким носом, благородной формой скул.

— Прошу вас, — едва слышно прошептала Анжелина, толком не зная, о чем именно просит.

— О чем вы меня просите, Анжелина? Простить вас, поверить, что вы испытываете ко мне ответные чувства? Я возвел вас на пьедестал, я считал вас чистой, невинной, непорочной, а…

— И что? — резко возразила она, глядя доктору в глаза. — Во-первых, я не ваша собственность. Мы не помолвлены и не женаты. Во-вторых, если бы вы не были ослеплены необоснованной ревностью, вы бы увидели, что я в рабочем халате и плакала. Разве я выгляжу, как девушка, скомпрометировавшая себя? Доктор Кост, я не могу вам объяснить, что делала в столь поздний час в парке, но, если вы сомневаетесь во мне, давайте все оставим как есть. Я сейчас больше всего нуждаюсь в ласке и нежности. Мне было так страшно!

Доктор отпустил ее руку и порывисто заключил в свои объятия. Вот уже несколько дней его мучило желание овладеть ею. Он стоял, прижавшись к Анжелине, вдыхал запах ее кожи, целовал нежные влажные губы. Анжелина не сопротивлялась. Она хотела забыть те ужасные минуты, которые ей только что довелось пережить. Было приятно осознавать себя хрупкой, беззащитной и чувствовать, как ее обнимают мужские руки. Мурашки наслаждения бегали по молодому телу Анжелины, лишенной ласки после отъезда Гильема.

— О, моя дорогая, моя милая Анжелина! — прошептал доктор, переведя дыхание. — Как я мог вас заподозрить? Вы все объясните мне завтра или чуть позже. Я грубиян. У меня есть только одно объяснение своему поступку — я безумно люблю вас. Но я был в отчаянии, я потерял над собой контроль. Недавно привезли пациентку. Ребенок вошел в шейку матки и был задушен пуповиной. Мне пришлось резать на куски несчастного младенца, чтобы спасти мать. Я не переношу этого. К сожалению, доктор Фраден ушел, и вся грязная работа досталась мне.

— Мне очень жаль, — вздохнула Анжелина, все еще волновавшаяся за Люсьену.

Она по-прежнему прижималась к груди Филиппа, который был значительно выше ее. Под льняной курткой угадывалось мускулистое тело и плоский живот. Она хотела его и отчаянно усмиряла свою плоть.

— Я должна вернуться в дортуар, — сказала Анжелина, высвобождаясь из крепких объятий. — Я поступила опрометчиво. Если мадам Бертен узнает о моем отсутствии, меня отчислят. Только Богу известно, что я не сделала ничего плохого.

— Полно, моя дорогая, скажите наконец что происходит!

— Нет, не сейчас. Но я обещаю вам, что скажу правду завтра утром, если все уладится.

Доктор заговорщически улыбнулся и погладил Анжелину по волосам.

— Я понял. По традиции нашей больницы, неукоснительно соблюдающейся в теплое время года, одна из учениц убежала на встречу со своим возлюбленным, а вы принесли себя в жертву, чтобы вернуть ее в родное гнездо. Признавайтесь же! Я не осуждаю ее. Июнь прекрасный месяц, цветы так опьяняюще пахнут…