Рыцарь, кот и балерина. Приключения эрмитажных котов - читать онлайн книгу. Автор: Петр Власов cтр.№ 8

До центра Петербурга с Черной речки, где они жили на пятом этаже желтого кирпичного дома, Маша добиралась самостоятельно: уже почти два года каждый будний день она ездила в Вагановское училище на Гостинку. На улице было морозно, скупое северное солнце клонилось к горизонту, снег отражал ярко-голубое небо и тоже казался голубоватым. У Русского музея толпились недовольные туристы, перечитывая объявление на русском и английском о том, что музей закрыт по техническим причинам. Пока Маша ехала в метро, стало еще холодней. Ей показалось, что даже у статуи Пушкина изо рта вырывается столб пара. Ждавшая ее Катя смешно подпрыгивала на месте, обстукивая друг о друга изящные, не для русской зимы итальянские сапожки. Из-под огромной меховой шапки с опущенными ушами, почти скрывавшей лицо, виднелись только острый, побелевший на холоде нос и неотразимая рыжая коса. Сестры обнялись, и, словно пытаясь убежать от мороза, припустились что есть силы в сторону Невского.

Очередь в Эрмитаж заканчивалась где-то в районе Александрийской колонны, однако, как и обещала Катя, их пропустили по музейному пропуску. Внутри тоже было не протолкнуться. Катя решительно предложила отправиться на третий этаж, к ее любимым французским импрессионистам.

– Может, они немного излечат твою тоску по Парижу?

Здесь крылся и стратегический расчет: большинство посетителей, устав от огромного количества залов и экспонатов, туда просто не успевали добраться. В самом деле, на третьем этаже толпы туристов сильно поредели. Можно было не только бесчисленные чужие затылки, но и сами картины. Со всех сторон Машу тут же окружили образы уже горячо любимой, хотя еще и неведомой ей Франции. Шумные, беспорядочные города с конными повозками и чадящими фабричными трубами. Поля лаванды и подсолнухов. Крестьяне, чиновники, светские дамы. Целый мир, совершенно случайно рождающийся из карусели бессмысленных цветных мазков и пятен на холсте. Здесь не было фотографической точности в изображении, но лица людей, тем не менее, казались поразительно, неправдоподобно живыми. Это открытие почему-то заставило Машу задуматься над очень странным вопросом: как сложились судьбы тех, кто смотрит сейчас на нее с холстов? О самом художнике увлеченно пишут толстые тома биографий. А вот его герои безвозвратно теряются в толще времени, оставляя нам только свои безымянные лица. Вот, скажем, эта девочка в голубом. Кем она стала, когда выросла? Дожила ли до Первой мировой войны? Наверное, да. Ведь ей еще не было тогда и сорока. Но пережила ли войну – голод, лишения, эпидемии? Были ли у нее дети и внуки? Можно ли во Франции отыскать кого-то из ее потомков? Те, скорее всего, даже не подозревают, что портрет их прабабушки висит в музее в далекой и холодной России… Правда, мысли эти всколыхнули подзабытую обиду. Картины – это, конечно, здорово. Но ей хочется живой, настоящей Франции. Ей хочется танцевать в Париже! Хочется, чтобы не только она полюбила Париж, но и тот полюбил ее! Ну почему, почему ей так не везет…

Побродив по залам с пару часов, они спустились в буфет, где Маша скрепя сердце согласилась на шоколадное пирожное. С другой стороны, чего терять, если поезд в Париж уже ушел? Последним пунктом программы значился поход в музейный магазин. Сестра сразу убежала к полкам с толстенными альбомами по живописи и архитектуре, оставив заскучавшую Машу в отделе сувениров. И надо же, какое совпадение – здесь тоже оказалось много-много всего про балет! Паззлы, наклейки, блокноты, ежедневники с балеринами… Погрузившись в изучение обвешанного сувенирами стеллажа, Маша не заметила, как к ней осторожно, будто сомневаясь в собственных намерениях, приблизился мелкими шажками крупный белый кот с черным пятном на носу. Осознав, что посетительница магазина его не замечает, кот нехотя, словно считал данное занятие чем-то недостойным, принялся тереться об ее ноги. Это, как вы уже поняли, был Васька, что уже провел целое утро в безуспешных поисках балерин среди тысяч посетителей Эрмитажа.

– Ой, здесь кошка! – Маша улыбнулась и начала расставлять обратно балетные сувениры. – Вернее, не кошка, а кот! Да еще с цепочкой на шее! Катя, гляди, какой котяра! Почувствовал, наверное, что мы только из буфета!

Катя нехотя отвлеклась от полок с альбомами и мельком глянула вниз. Васька лишь презрительно фыркнул. Ну почему люди думают, что коты подходят к ним только ради того, чтобы поклянчить еды? Откуда в них, в людях, это удивительное зазнайство?

– Я слышала, что в Эрмитаже специально содержат несколько десятков котов, чтобы они боролись с мышами, – ответила сестре Катя, возвращаясь к книге про импрессионистов. – В Русском музее раньше тоже хотели завести, но тогдашний директор был ярым собачником и кошек недолюбливал.

– Значит, он прямо здесь живет? – рассмеялась Маша, которой отчего-то показалась крайне забавной мысль о прописанных в музее кошках. – Может быть, он самый главный среди местных котов, раз у него на шее цепочка?

«Какая догадливая! – восхитился Васька. – Только бы на самом деле оказалась балериной, а не просто так подошла поглазеть на эти штуковины. Но выглядит как самая настоящая балерина! Такая же худосочная и высокая, как те, в эрмитажном театре. Даже странно, что она была в буфете».

И тут Катя, поставив наконец альбом на место, подошла к сестре и сказала, бросив взгляд на игрушечных балерин:

– Знаешь, Машенька, иногда я тебе даже завидую. Этот твой балет – какой-то особый мир. Не расстраивайся так из-за Парижа. Ты все равно танцуешь лучше всех! Поехали домой, мама, наверное, уже вернулась.

«Прав, я был прав! – лихорадочно размышлял Васька, глядя, как сестры направляются к выходу из магазина. – Вот он, мой шанс! Почему же я еще стою на месте, раздери меня собаки?!»

Крутанувшись безумным волчком, Васька огромными прыжками поскакал за Машей и Катей в гардероб. Там ему пришлось отчаянно увертываться от сотен поднимающихся и опускающихся ног, готовых в любой момент отдавить кошачьему предводителю хвост или лапу. А когда он устранился вслед за сестрами через входную дверь, то от страха у Васьки натурально потемнело в глазах – гигантская деревянная махина просвистела в каких-то миллиметрах от его гладкой белой шерстки. Самое обидное, что ни Маша, ни Катя, как назло, не замечали белого кота с золотой цепочкой, неотступно следовавшего за ними. Лишь перед самым выходом с Дворцовой площади, когда Маша обернулась, чтобы напоследок окинуть взглядом освещенный прожекторами вечерний Эрмитаж, Васька наконец-то попал в поле ее зрения.

– Катя, смотри, тот самый кот! Он за нами увязался! Такой забавный! Может, возьмем домой еще кота к нашей Муське?

Сестра в ответ только фыркнула:

– Да, и устроим котоферму. Будем производить по двадцать котят в год. А потом бегать расклеивать объявления «отдам в добрые руки»… Нет уж, спасибо! Да и не понравится Муське такой неинтеллигентный кот. Ей нужен потоньше и посимпатичнее.

От обиды Васька чуть не развернулся на сто восемьдесят градусов! Он, оказывается, несимпатичный! Да еще толстый! Да нужна мне ваша диванная Муська, у меня в округе верных поклонниц хоть пруд пруди! Его остановил только задумчивый голос Маши: