Улан. Экстремал из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Василий Панфилов cтр.№ 59

Повлиять на Петра Грифич так и не смог. Не смог Миних, Воронцов… Петр Федорович был твердо убежден, что поскольку он законный государь, то идти против него никто не посмеет. Вот вроде умный же человек, но откуда в нем этакая прекраснодушность? Сколько переворотов совершилось уже в России, и все равно – «не посмеют»…

Однако и сделать ничего Игорь толком не мог – влияния не хватало. Ну и, помимо всего прочего, сейчас как раз был своеобразный период междувластия, когда не ушли еще прежние сановники и не уселись достаточно уверенно нынешние. И естественно, были игроки, игравшие только за себя.

Не только Екатерина – хватало и других ловцов удачи помельче. Были партии английские и французские, австрийские, прусские… даже шведская, вот позорище-то! Были желающие посадить на трон так называемого императора Ивана – сына Анны Леопольдовны, который почти всю жизнь провел в заточении, свергнутый Елизаветой.

Все, что князь мог реально сделать, так это способствовать собственной популярности и популярности Петра. Семеновский полк он мог считать «своим», хорошие шансы при заварухе он имел и у измайловцев. Поднимутся за него и армейские полки, расквартированные под Петербургом. Не все, разумеется, да и гвардия просто-напросто ближе… Но хоть что-то надо делать?!

Пьянки-гулянки попаданец отмел, зато идея с песнями показалась разумной. В итоге он буквально «изнасиловал» свою память, но написал каждому гвардейскому полку собственную песню и собственный марш. Понятное дело, что написал (точнее будет, вспомнил и записал) он не только для гвардии, но и песни вообще, запустив «в народ» такие нетленки, как «Враги сожгли родную хату» и «Черный ворон». Популярность поднялась, но…

Против Петра уже практически в открытую играли французы и англичане, снабжая сторонников деньгами. К великому сожалению Грифича, на такое в эти времена практически не обращали внимания – норма, ети… [103] Кошели с серебром раздавались практически в открытую [104] . А Петр? Пребывал в благодушном настроении и наслаждался жизнью, в открытую поселив фаворитку в своих покоях и выселив супругу в другое крыло дворца.

* * *

Князь здорово подружился с Павлом, воспринимая его, скорее, как младшего брата. Мальчишка чувствовал такое отношение и тоже относился к князю очень тепло. Если Панин был скорее некий надзиратель, пусть и достаточно либеральный, то Игорю просто не приходилось прибегать к розгам или угрозам таковых. Достаточно было сказать: «Я обиделся на тебя» – и мальчик старался исправиться. Возможно, такое влияние попаданец приобрел благодаря привычке честно и открыто отвечать на все вопросы. Ну… почти на все – на некоторые он просто признавался, что не знает ответа, или говорил, что «для твоего возраста такие знания не нужны».

Павел крайне тяжело воспринял смерть Елизаветы и окончательную размолвку отца с матерью. Отца он любил, и нужно сказать, что Петр старался уделять мальчику внимание, играя с ним в солдатики, чехарду или прятки. А вот мать… К матери он и раньше относился не слишком тепло – Екатерина была откровенной «кукушкой», забегая пару раз в неделю и обычно в самое неподходящее время. Для нее было нормой зайти к сыну после бала и потискать его как игрушку, обдавая винными парами. Несколько минут нежностей, и она убегала с очередным кавалером.

Однако мать есть мать – возраст у Павла пока такой, что без нее не обойтись. Ну и видя ее ссоры с отцом, кавалеров, запах вина… Чувства к Екатерине у цесаревича были двоякие…

В общем, психика ребенка получила тяжелый удар, и Грифич старался смягчить его состояние. Обычно новыми играми или нехитрыми изобретениями. Вот и сейчас…

– Игорь (они давно называли друг друга по имени), а это что? – с удивленным видом спросил мальчишка, глядя на чудную конструкцию. Не менее удивленно выглядели его сверстники – князь все-таки «пробил» идею класса.

Современники попаданца опознали бы в конструкции прообраз велосипеда – без педалей и на колесах типа тележных, разве что повыше уровнем.

– Самокат, – отозвался наставник, – попробуй!

Показав, как тут можно пробовать, он отдал конструкцию детворе. Попробовали… Впечатлились – и во дворце уверенно прописались скрипучие двухколесные механизмы, а ребятня принялась осваивать их, играя в догонялки и гоняя на скорость. Все бы ничего, но были и аварии, в основном, страдали лакеи, в которых врезались малолетние гонщики.

– Государь-цесаревич, ну негоже так-то гонять! – то и дело звучала плаксивая фраза очередного пострадавшего. Павел или другой «гонщик» из детской компании винились, но не унимались.

Впрочем, лакеи быстро научились реагировать на детские крики и поскрипывание колес.

Были изобретения и для придворных…

– Вот… думки, – бросил он на столик, за которым скучали сановные старички, кроссворды и сканворды, адаптированные под нынешние реалии. Старички маразмом не страдали и быстро разобрались в сути – так у Двора появилось новое развлечение, причем, что интересно, люди пожилые больше полюбили составлять кроссворды и сканворды, чем их отгадывать. Ну а князь, пользуясь привилегиями директора Шляхетского корпуса (а точнее, имеющейся там типографии), начал выпускать небольшими тиражами самые интересные произведения с указанием авторства в каждом конкретном случае. Вскоре тиражи «Думок» стали тысячными, принося Корпусу довольно заметную прибыль.

Посмотрев на успех «Думок», он озадаченно почесал затылок (мысленно) и обругал себя – идея-то витает в воздухе…

– Государь, прошу дозволения выпускать газету, – обратился он к Петру. Князь ожидал хоть каких-то вопросов – пусть формальных, но нет, Петр Федорович аж вскочил от возбуждения:

– Дозволяю!

Правда, потом уже начались вопросы, но видно было, что попаданцу Петр доверяет и интересуется, скорее, из любопытства. Газета в городе уже была – официальные «Ведомости», но была она нерегулярной, неструктурированной и достаточно скучной.

Понятно, что асом журналистики Игорь не был, но какое-то представление о работе газетчиков все-таки имел. Так что к началу июня вышел первый номер «Известий Петербурга», в которых была страничка новостей, страничка сплетен и слухов, сканворды, кроссворды, поздравления и другие вещи, привычные его современникам. Первый тираж напечатали всего в пятьсот экземпляров, но в итоге его пришлось допечатывать несколько раз, и общая численность проданных газет перевалила за десять тысяч.

Следующий тираж напечатали сразу десятитысячным – и снова желающих оказалось больше, чем экземпляров газет. Но князь предвидел (надеялся) такую ситуацию, и потому на последней странице была информация о подписке на «Известия». Горожане подсчитали, и… оказалось, что годовая подписка обойдется дешевле, чем еженедельная покупка «Известий» – и не факт еще, что можно будет ее приобрести…