Адмирал Кузнецов. Опальный адмирал - читать онлайн книгу. Автор: Александр Золототрубов cтр.№ 169

В январе 1954 года главком ВМФ собрался съездить на Балтику, но неожиданно ему позвонил Булганин и сказал, что Николай Герасимович включен в состав Президиума торжественно-траурного заседания по случаю 30-й годовщины со дня смерти В. И. Ленина.

— Поедете позже, — предупредил Булганин.

Заседание открыл Хрущев, доклад сделал Поспелов.

В перерыве Кузнецов увидел академика Курчатова и подошел к нему.

— Добрый день, Игорь Васильевич!

— Мое почтение главному военному моряку! — улыбнулся ученый-физик. — Что нового на военных флотах? Может, снова нужна моя помощь, как это было в начале войны, когда по вашей просьбе мы занимались размагничиванием военных кораблей? Кстати, вы так и не сказали мне, довольны ли были нашей работой?

— «Доволен» — не то слово, Игорь Васильевич, — усмехнулся Николай Герасимович. — Я ликовал, когда увидел плоды вашей работы. Крепко вы тогда выручили военных моряков, хотя в успехе я ничуть не сомневался. Надо понимать, кто руководил всей этой важнейшей работой.

— Да, но без ваших моряков мы бы не скоро решили эту серьезную проблему, — признался Курчатов. Тонкими длинными пальцами он дернул свою бородку. — И в Новороссийске, и на Каспии ваши люди разоружили несколько немецких мин, и это помогло нам изучить их взрывные механизмы, найти способы уничтожения этих мин, а потом и создать специальные тралы…

— Вы, Игорь Васильевич, как ученый-физик мастер на все руки! — Кузнецов был убежден в своей правоте и оценке деяний выдающегося ученого, однако Курчатов заметно покраснел.

— Да уж где там мастер на все руки… — усмехнулся он, весело глядя на главкома ВМФ. — Что поделаешь, если война заставила нас искать противоядие для сложнейших немецких мин, чтобы от них не гибли наши боевые корабли. А ведь гибли, не так ли?

Кузнецов ответил, что потери от немецких мин были, особенно на Северном флоте, где погибло немало подводных лодок. Но ученые-физики вовремя помогли, и позже флоты потерь от этих мин не несли.

— Так что заслуги ваши перед военным флотом весьма велики, Игорь Васильевич, — подчеркнул Николай Герасимович.

— Я рад, что помог военным морякам.

— Только ли морякам? — Кузнецов лукаво улыбнулся. — Вы же не только ученый секретарь Комиссии Академии наук СССР по научно-техническим военно-морским вопросам, но еще и возглавляли лабораторию танковой брони в Физико-техническом институте. Не так ли? А в сорок третьем году незадолго до Курской битвы вы основали Институт атомной энергии и стали его первым директором! Я тогда как-то был у вас, и меня поразило то, что вы верили в успех своего нового дела…

Лицо Курчатова посветлело, словно осветилось изнутри.

— Знаете, Николай Герасимович, вот с этим институтом я едва не попал впросак, — широко и по-доброму улыбнулся Курчатов. — Я предложил его создать, но никак не рассчитывал, что наше правительство даст нам деньги. В те дни был разгар войны, Красной Армии следовало дать больше танков, орудий и самолетов, а тут еще просят создать новый, пока еще не прибыльный институт. Но Сталин это одобрил, он даже пожал мне руку за «ценное предложение». Тут же вызвал к себе в кабинет Берию и сказал, чтобы тот решил все вопросы и Институт атомной энергии был бы создан как можно скорее. Сталин заявил Берии: «Ты, Лаврентий, головой отвечаешь за это дело, и если товарищ Курчатов пожалуется мне, что работа двигается медленно, будешь отвечать на Политбюро по всей строгости военного времени!» Но все шло быстро, как по накатанной колее. Справедливости ради замечу, что роль Берии в этом деле была весьма важной.

— Вы, Игорь Васильевич, везде первый, — заметил Кузнецов. — Под вашим руководством созданы первый в Европе ядерный реактор, первая в СССР атомная бомба, первая в мире термоядерная бомба, построена первая в мире атомная электростанция…

— Скоро военный флот получит первую атомную подводную лодку, — опять улыбнулся Курчатов. — Что-то о ней вы ни слова, Николай Герасимович. Или, быть может, не рады?

— Да что вы, Игорь Васильевич! — воскликнул главком ВМФ. — Я очень рад, жду не дождусь, когда поднимусь в рубку подводного атомохода! Вы, надеюсь, помните в деталях, как проводилось обсуждение проекта первой атомной подводной лодки? Вы тогда сказали, что атомное оружие — грозное оружие и важно умело управлять им. Скажу честно, меня эти ваши слова насторожили, и я подумал, как много значит подготовка моряков, которые будут управлять этим подводным атомоходом. — Николай Герасимович сделал паузу, о чем-то вспоминая. — Когда вместе с Малышевым, Завенягиным и другими специалистами судостроения мы рассматривали первые проекты атомных лодок, я был очень придирчив, мне хотелось, чтобы наши атомные лодки были не хуже, а лучше американских…

— Меня эти вопросы тоже очень интересовали, — признался Курчатов. — И кажется, все страсти остались позади, и атомная лодка строится. Надеюсь, что мне удастся на ней выйти в море…

— Я тоже так думаю. — Кузнецов достал папиросы. — Хотите курить, нет? А я пойду покурю. Если не возражаете, Игорь Васильевич, давайте на следующей неделе встретимся с вами. У меня есть ряд серьезных вопросов по атомным кораблям. Вы ученый-физик, и я ценю ваше мнение.

— Для вас у меня всегда найдется время, — заверил Курчатов.

Адмирал флота Кузнецов курил, когда к нему подошел первый заместитель министра обороны маршал Василевский.

— Как служба, моряк? — Василевский пожал ему руку. — Николай Александрович по-прежнему тебя опекает?

— Булганин, скажу вам, Александр Михайлович, флот не очень-то жалует. Не любит он моряков.

— Когда я был министром, тоже не очень-то тяготел к военным морякам. Выходит, и я не люблю флот?

— С вами я мирно решал все вопросы, особенно в годы войны, — улыбнулся Николай Герасимович. — Как начальник Генштаба вы всегда оказывали мне поддержку. Помогли и в сорок седьмом, когда вождь освободил меня от должности главкома. Меня тогда назначили по учебной части. Если не секрет, с кем вы говорили обо мне?

— Разумеется, просил не твоего крестника. У Сталина я был…

— Я об этом догадывался.

Горячим выдался у главкома февраль. И все же ему удалось побывать на могиле командира крейсера «Варяг» Руднева: 9 февраля страна отмечала 50-летие со дня героического подвига русских моряков{Героический подвиг русских моряков — во время Русско-японской войны в неравном бою с японской эскадрой у Чемульпо 27 января (9 февраля) 1904 г. экипажи русского крейсер «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» потопили их, не желая сдать корабли врагу.}. В селе Савино Заокского района Тульской области возвышался массивный постамент с чугунной плитой, на которой было написано: «Здесь похоронен легендарный командир крейсера «Варяг» Руднев В. Ф. 1855–1913 гг.» У подножия могилы — морской якорь. На могилу великого русского патриота пришли трудящиеся Москвы и Тульской области, представители Министерства обороны и Военно-морского флота, бывшие моряки крейсера «Варяг». С волнением говорил о своем командире его ординарец квартирмейстер 1-й статьи Чибисов, рассказавший о том, как проходил морской бой, как сражались его товарищи и как смело действовал на мостике капитан 1-го ранга Руднев. Даже раненный в голову, он не сошел с мостика и руководил боем. Было что сказать и сыну Руднева — Н. С. Рудневу. «Моему отцу была дорога честь русского моряка, и я им горжусь!» — заключил он.