Похищение сабинянок - читать онлайн книгу. Автор: Борис Косенков cтр.№ 24

К вечеру он, как обычно, ушел в дом, посидел у телевизора. Потом, выключив свет, выждал, как паук-крестовик у раскидистой паутины…

Сердце у Артемия Сидоровича билось все-таки неровно, с перебоями. «Простыл, что ли, вчера? – подумал он. – Вон сколько на мокрой траве провалялся. И все по милости того шалопута…» Странные перепады температуры бросали его то в холод, то в жар. Не было того привычного удовольствия, которое он всегда испытывал на своей паучьей охоте. Временами даже чудилось, что сознание вот-вот отключится, в голове мстилось, паморочилось…

– Темка, спишь? – услышал он голос матери…

«А ведь мертвая… – холодея, подумал он. И тут же спохватился: – Это с чего это она мертвая? Чего это я буровлю?…» Он лежал на полатях в недавно доставшейся его родителям кулацкой пятистенке. За перегородкой возился отец – курил, кряхтел, кашлял. Мать, мельтеша по горнице, что-то с подвывом рассказывала, то и дело посмеивалась. Темка, притворяясь спящим, выжидал. Был уговор с Митяем и Петькой сегодня ночью наведаться в соседский сад…

– Сенца я принесла, – пристанывая, с привычно-угодливой, въевшейся за годы нужды сиротской слезой в голосе сообщала мать. – Да зернышек захватила…

– Ты гляди, – перхая, откликнулся отец. – Заметют – не поглядят на наше бедняцтво.

– И-и, что ты! Не заметют! Я ведь хи-итрая, – захихикала мать.

– Сейчас надыть гресть да гресть, – забубнил отец. – Все в дом тащить надыть. А уж как колхозы энти порушатся – тут же и объявимся! Был Сидорка Гусаров шантрапа, а стал хозя-а-аин!.. Хозя-а-аин… – еще раз со смаком протянул отец, даже басок у него невесть откуда прорезался. – И на хрена мне тогда эта Аверкина изба? Свой дом отгрохаю! С мезонином! А с Тишки Аверкина могарыч сдеру: избу-те сберег!..

Артемий Сидорович резко тряхнул головой, открыл глаза. Было темно и тихо. Заснул, что ли? Он встал с кресла, подошел к окну. Пора!..

Голоса стихли. Темка для верности перемогся еще сколько-то времени, прикидывая заодно, может, зря открестился ехать в город, на завод, в какую-то фызыву, куда заманивали наезжавшие днями вербовщики, потом осторожно сполз с полатей, как был босиком, в портках и рубашонке прокрался к окошку. Рама отворилась без скрипа. Темка головой вперед перевалился через подоконник на теплую, мягкую землю, крепко припахивающую свежим навозцем, замер, прислушался. Было тихо. Он встал и, пригибаясь, двинулся к заплоту.

Из-за сарая послышался короткий свист. Темка свернул туда.

– Чего долго? – недовольно пробурчал навстречу ему едва различимый в темноте Петька.

– Никак не засыпали, – оправдался Темка.

– Возились, небось? – тоненько хихикнул Митяй.

– Да не, балакали… Ну че, пошли?

Они крадучись зашагали к соседскому саду.

– Ну, че? – уточнил по дороге Петька. – В город со мной пойдешь?

– Да ну его! – отнекался Темка. – Че-то боязно.

– Ну, гляди…

Артемий Сидорович бесшумно выскользнул на крыльцо, а оттуда – в сад. От ночной свежести засвербело в носу. Артемий Сидорович, чтобы не чихнуть, почесал переносицу, прижмурился. Было тихо, только где-то поодаль перебрехивались собаки. Луна стояла такая круглая, такая близкая, что, казалось, можно ее потрогать. «Была б она из золота, – покачав головой, прикинул Артемий Сидорович, – да разрезать ее на куски да продать… Это ж сколько мильонов будет!..» Он опустил голову, огляделся по сторонам, прислушался. Странно: что-то в саду было не так. Деревья стояли чуть иначе, забор померещился пониже и потемнее. Даже воздух был другой: не фосфорными удобрениями он припахивал, не дустом, к которому нос уже принюхался, притерпелся, – навозцем, натуральным навозцем, какого давненько не видывали в этих краях.

Но спокойно осмыслить все эти изменения Артемию Сидоровичу не удалось. Краем глаза он приметил, как над забором на мгновение взметнулась чья-то легкая фигурка и тут же исчезла. Только кусты словно бы вздохнули, принимая постороннее существо. «Есть!» – мысли у Артемия Сидоровича, как поезд на стрелке, свернули на нужную, наезженную колею…

Темка лез первым. Босую ногу он аккуратно устроил на Петькиной спине, которая ощутимо колебалась и пружинила, потом поднатужился и перевалился через забор. С оглушительным, как ему показалось, шумом грохнулся в расступившийся куст смородины. Затих, затаился. Не слухом, чуть ли не кожей, а скорее всего вставшими дыбом реденькими черными волосиками, равномерно покрывавшими все его тощее, жилистое тело, он уловил невдалеке, за деревьями, какое-то движение. Сердце замолотило, гоня в голову кровь. Темка напрягся, свернулся, точно пружина, перед прыжком…

Зорко вглядываясь в темноту, Артемий Сидорович продвигался вперед. Наметанный глаз поймал светлое пятно под самой оградой. Только бы не упустить! Он так резко рванул к забору, что даже позвонки в пояснице хрустнули, полоснув острой болью. Светлое пятно, обретая очертания человеческой фигурки, вскинулось вверх… Поздно! Тоненькая щиколотка задергалась в цепких пальцах Артемия Сидоровича…

Зажмурясь и зажимая ладонями лицо, Темка старался не дышать и не двигаться, но не мог удержать мелкой и частой дрожи. Если бы ему предложили сейчас же, на месте, умереть, он тут же бы согласился – только бы исчезло это невыносимое чувство ожидания неизбежной и, как он сам понимал, справедливой расплаты. «Боженька, миленький, – молился он про себя, – пусть он меня отпустит, и я никогда, ни за что, ни за какие коврижки не полезу больше в чужой сад…» Но тут что-то жесткое сдавило ему шею, он затрепыхался, точно курица в руках у повара, засучил ногами, заелозил…

Снова какое-то странное ощущение охватило Артемия Сидоровича. Словно бы чья-то могучая клешня стиснула ему холку, так что даже дыхание перехватило. Он непроизвольно повел головой, поджал плечи. Ощущение не проходило. Оно только временами как бы отдалялось, ослабевало, а потом снова усиливалось, и снова ослабевало. Под сердцем возник тревожный холодок, но Артемий Сидорович не допустил себя до паники, нарочито громко и замысловато выругался. Помогло. Поджав губы, он стал деловито устраивать голову пацана у себя между коленей…

Темка уже не соображал, что с ним деется. Неведомая сила перевернула его и сунула куда-то, где пахло потом и мочой, потом голову зажало так, что даже между ушами хрустнуло. Ноги и руки у Темки беспорядочно мотались во все стороны, хребет извивался ужом. Грубые руки повозились у него на животе, что-то треснуло, пониже спины обдало холодком. Темка, обхватив чьи-то толстые, как столбы, ноги, отчаянно прикусил губу…

Артемий Сидорович поднял лицо кверху, к звездам. Далеко-далеко, в прохладной вышине, ровно струился Млечный путь. Огромная луна все так же неподвижно висела над соседним домом, ее края казались острыми и ровными, Где-то заржала лошадь… Откуда здесь лошадь?.. И этот запах навоза… Что это? Где он? И – кто он?..

Давно позабытое чувство вдруг краешком задело заскорузлое сердце Артемия Сидоровича – чувство красоты окружающего мира, красоты дармовой, непродажной, никому не принадлежащей, но вместе с тем яркой и вдохновенной…