Королевская кровь. Сорванный венец - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Котова cтр.№ 110

– А что случилось? – спросил-таки Люк, пробуя великолепный виски.

– Взорвал я его, что случилось. Теперь вот оттирают… ученички. – Старов снова хмыкнул. Поставил стакан. – Молодой человек, и зачем этот маскарад?

– О чем вы? – «не понял» Люк. Возникло ощущение, будто его, как мальчишку, сейчас возьмут за ухо.

– Вы что, не знали, к кому идете? – Алмаз Григорьевич протянул вперед руку, растопырил пальцы. – Та-а-ак, кто тут у нас? – маг отхлебнул виски. – Ага, близкое родство с Кембритчем. Отирался раньше при дворе, редкостный засранец. Сын?

– Но как? – Люк любил удивляться, но сейчас стало не по себе.

– Аура, молодой человек, это не внешность, ее не переделаешь. Да не сжимайте вы бокал, так считывать ауру могут только несколько человек в мире. Приятное побочное свойство универсала. Волей-неволей запоминаешь ауры людей.

– У вас хорошая память, – пробормотал Люк, делая крупный глоток и думая о том, что еще этот могущественный старик успел «считать».

– У меня хорошие стимулирующие мозг магпрепараты, – довольно хохотнул Алмаз Григорьевич. – Но я давно ограничиваю круг людей, с которыми общаюсь. Ну-с, рассказывайте, с чем пожаловали, молодой Кем-бритч?

– Скажите, – лорда охватил азарт, в голове мгновенно мелькнула мысль, – а если, например, вы увидите кого-то из пропавших принцесс Рудлог, вы их узнаете? Даже если они сменили внешность?

– Конечно, – отозвался маг, делая пасс рукой. Бутылка поднялась в воздух, наклонилась, забулькала жидкость, выливаясь в стакан. – Но зачем? Живут где-то девочки, да и пусть живут. И так настрадались, и я, старый дурак, не помог.

– Так они живы? – Ну хоть что-то.

– Живы, живы, – успокоил его маг. – Если бы ветвь пресеклась, нынешняя трясучка показалась бы легким поглаживанием. А так они хоть как-то сдерживают землю. Даже удивительно – без всех обрядов, слабенько, но держат.

И Люк, наблюдая, как наполняется теперь уже его бокал, решился и рассказал о своих поисках.

– Понятно, – вздохнул маг, сосредоточенно делая глоток. – Вернуть наследницу на трон ради спасения страны – дело, конечно, благое. Но когда девчонок обливали грязью и убивали их мать, кто-то из страны вступился? Нет, проглотили. Я не говорю о Севере, конечно, мы всегда были верны короне.

– Так вы мне не поможете? Не расскажете об амулете?

– О каком амулете? – рассеянно спросил маг, думая о чем-то своем.

Люк вздохнул и повторил рассказ Стрелковского.

– Я практически уверен, что пойми я действие амулета и заклинания переноса, я их найду. Вы знаете, что это за артефакт?

– Конечно, знаю, сам его для Ирининого папеньки делал, – отмахнулся Старов. Затем встал. – Вот что, молодой Кембритч, вы идите. А я подумаю. Ради того, чтобы усадить наследницу, которой собираются манипулировать, на трон, я бы и пальцем не пошевелил. Но есть у меня и свои соображения. Посоветуюсь кое с кем и напишу вам ответ.

Люк поклонился и вышел, сопровождаемый криком «Не трогайте розы, они усыпляющие».

Итак, остается надеяться на добрую волю старика-рентгена. Ему бы в цирке выступать, аншлаги были бы обеспечены.

Алмаз Григорьевич, проводив виконта взглядом, плеснул себе еще виски и одним движением руки создал длинное Зеркало, разместившееся прямо над столиком. В Зеркале один за другим появлялись сильнейшие маги мира, занятые своими делами.

– Все пьешь, Алмазушко? – ехидно спросил один из них, напоминающий ворона, похоже, занятый сейчас препарацией чего-то неживого.

– Не завидуй, Черныш, твоя печень уже три раза отказывала. Да и по делу я. Коллеги, надо обсудить один деликатный вопрос…

Марина

Возвращалась со смены я бегом, потому что впереди была встреча с Марианом, а я страшно не хотела опаздывать. Зять предупредил, что времени у него будет немного, перед вечерним дозором и проверкой постов, а мне очень хотелось побольше узнать о том, как живет Василинка, племяшки и вообще все их счастливое семейство.

Но сначала душ.

Вообще-то я иногда чувствовала неприятное и недостойное чувство зависти, когда думала о семье сестры. И ничего не могла с собой поделать. Одно время я даже была немного влюблена в Байдека, по-детски, конечно, но тем не менее некоторое смущение при общении осталось. Муж Василины был таким мужчиной, о котором могла бы мечтать любая женщина. Верный, сильный, серьезный, надежный. Я бы опасалась, не поддастся ли он чарам какой-нибудь дамочки из тех, что в изобилии обычно вьются вокруг офицеров, но Мариан настолько любил Ваську, что просто не замечал других женщин. Точнее, замечал, но не воспринимал их как существ противоположного пола. Даже к собакам он, кажется, относился теплее, чем к женщинам. Кроме Васюши, конечно.

Из душа я вынырнула в полотенце, прикрывшись больничным халатиком, – все равно нормально вытереться в помывочном блоке нереально, а натягивать одежду на мокрую кожу противно. Зашла в палатку.

На койке стояла огромная корзина дымчато-сиреневых цветов с темно-красными вкраплениями. Рядом лежала коробочка, обитая темно-синим шелком, размером с альбом для рисования. Я, улыбаясь и снимая халат, подошла, вытащила влажными пальчиками записку.

«На память о нашем закате. Завтра заеду за тобой. Люк».

Нет, каков наглец, а?

Совсем уже неприлично улыбаясь под негодующие вопли внутреннего голоса о разжиженных мозгах и тупых, падких на сладкое девицах, я наклонилась и открыла коробку.

И застыла.

На блестящей сливочной подкладке лежали, словно брошенные небрежной рукой, светлые шелковые чулки с черной кружевной окантовкой. Очень длинное жемчужное ожерелье-капля – длинная нить, сложенная вдвое и перетянутая посередине драгоценной брошью. Если надеть украшение, оно как раз заканчивалось бы «каплей» на уровне моего пупка. Легкий светло-розовый шарфик-пояс, почти прозрачный, сквозь который хорошо видно ожерелье. И еще одна записка.

«Наденешь? Хочу увидеть тебя в этом. Только в этом».

Я словно услышала его ироничный хрипловатый голос и дрожащей рукой потянулась к самому безопасному предмету – шарфику. Коснулась гладкой ткани… и он рассыпался тысячами волшебных лепестков, которые медленной прохладной волной проскользили по моему телу вниз, щекоча особо отзывчивые места крошечными разрядами статики, и, достигнув кончиков пальцев на ногах, быстро поднялись вверх горячим, чувственным потоком.

Коленки подогнулись, задрожали, и пришлось опереться на койку, чтобы не свалиться.

Нет, он не наглец. Он наглая самоуверенная скотина!

В лицее девчонки шептались о таких штучках, изготовляемых на заказ за бешеные деньги магами воздуха.

Творение называлось «Медовый поцелуй», или «Письмо страсти», ну или нечто такое же слащаво-медовое. И дарить его было столь же неприлично, как… ну, как дарить чулки и «каплю» с соответствующей запиской.