Лав - из - читать онлайн книгу. Автор: Таня Малярчук cтр.№ 8

– Вы знаете, больше не снится.

– Как жаль, – Артем Миколаевич разочарован.

– А знаете что, Артем Миколаевич, – Григорьевна подходит к нему вплотную, – а знаете что? Поцелуйте меня прямо сейчас. Здесь и сейчас. Поцелуйте меня.

Артем Миколаевич испуганно вытаращивается на Григорьевну.

– Зачем здесь, – бормочет, – приходите ко мне в кабинет… В конце смены… Там спокойно, без свидетелей…

– Здесь и сейчас, Артем Миколаевич, – Григорьевна закрывает глаза и подставляет ему губы.

«Все или ничего».

– Григорьевна, что вы делаете? На нас люди смотрят.

– Пусть смотрят.

– Так нельзя. Нужно знать приличия.

Григорьевна отходит в сторону и закуривает одиннадцатую за сегодня сигарету.

– Как Алина? – спрашивает спокойно. – Передавайте ей привет.

– Обязательно передам, – говорит Артем Миколаевич и, ошарашенный, заходит в помещение поликлиники. – До свиданья.

Нужно хоть раз в жизни от чего-то отказаться, думает Григорьевна, впуская в легкие облако дыма.

«Да-да. То, от чего мы отказываемся, делает нас сильнее».

* * *

Григорьевна быстро идет по Крещатику. Солнце слепит глаза. Григорьевна щурится и ничего, кроме солнца, не видит. Что-то подгоняет ее. Что-то внутри нее шепчет, что нужно спешить, что в конце пути ее, Григорьевну, ждут. И она почти бежит.

Вокруг, вдоль всего широченного Крещатика, лежат мертвые окровавленные тела. Григорьевна аккуратно через них переступает. Не обращает на них никакого внимания.

Не добежали, думает, не успели.

Еще немного – и я буду счастлива, думает Григорьевна. Когда война заканчивается, хоть кто-то да остается. И тогда этот кто-то становится по-настоящему счастливым. Да. После войны приходит счастье.

На углу Крещатика и Проризной Григорьевна останавливается. Шеренга военных с автоматами перекрывает ей дорогу. Военные в шлемах. Григорьевна не видит их лиц.

– Эй, вы! – кричит им Григорьевна. – А ну, расступитесь! У меня нет на вас времени. Мне нужно пройти дальше. Там меня ждут.

– Никто тебя там не ждет, – отвечают военные.

– Вы врете. В конце концов, вы ничего не знаете. Вы тупые как древесина.

Военные шепчутся между собой. Григорьевна нервничает.

– Расступитесь, – повторяет она. – Мне нужно пройти дальше.

– А почему ты так уверена, что нужно?

Какие невоспитанные, думает Григорьевна, тыкают мне, будто я с ними свиней пасла.

– Нужно, я знаю, что нужно.

Военные расступаются, и вперед выходит Артем Миколаевич. На нем офицерский мундир. Мундир ему очень к лицу.

– Красивый мундир, – говорит Григорьевна.

– Григорьевна, что вы здесь делаете?

– Я? Прогуливаюсь.

– Врет, – говорят военные.

– Ну хорошо, – Григорьевна краснеет. – Я шла к вам, Артем Миколаевич. Ведь вы меня ждали, правда?

– Ждал, но не так чтобы очень, – тихо отвечает он.

– Ну, главное, что ждали. Теперь все будет иначе.

Военные подталкивают Артема Миколаевича в спину, мол, скажи ей, не тяни.

– Григорьевна, – начинает Артем Миколаевич, – все это, знаете, было несерьезно.

– Несерьезно? Не вижу в этом ничего страшного. Я люблю шутки и люблю, когда шутят. Я вообще думаю, что людям нужно больше смеяться.

Артем Миколаевич молчит.

– Я, Артем Миколаевич, знаете как думаю? Что главное между людьми – это взаимный интерес. Чтоб люди интересовались другими людьми. Вот возьмем нас с вами. Вы мне интересны. Мне любопытно, что вы за человек. Как и о чем вы думаете. Как ведете себя в разных ситуациях. Я вас еще совсем не знаю, но уже очень вам рада. Я в предвкушении узнавания, понимаете меня?

– Я не совсем вас понимаю, Григорьевна.

– Все очень просто, Артем Миколаич! Вот скажите, я вам интересна? Интересно вам, кто я такая?

– Я вроде знаю.

– Ничего вы не знаете! – Григорьевна чувствует, как у нее по лбу стекает капелька пота. – Артем Миколаевич, скажите, что вы хотели от меня, когда так часто приглашали меня к себе в кабинет, когда дотрагивались до меня, целовали меня в ухо или шею? Скажите, чего вы от меня хотели?

– Ничего, – отвечает Артем Миколаевич.

Он жестом отдает своему войску какую-то команду. Григорьевна ее не понимает. Она стоит посреди дороги, расхристанная, распатланная, на кривых ногах и высоких каблуках, и в груди у нее что-то ужасно громыхает.

Артем Миколаевич исчезает за шеренгой солдат. Те прицеливаются и все разом, залпом стреляют Григорьевне в грудь. Прямо в сердце.

«Панфилов па-гиб!»

Григорьевна падает на колени и краем глаза замечает большое багряное пятно на своем любимом салатовом платье. Пятно становится все больше.

– Мое сердце, – шепчет Григорьевна, – оно так болит. Так болит.

Солнце затягивает черным туманом.

Кому же я тогда интересна?

«Кто будет меня любить?»

Прислушивается к своему сердцу.

«Еще мгновение, и я умру».

Но сердце, простреленное, все равно громыхает.

5

– Григорьевна, куда мы пришли?

Белла робко заходит в незнакомое здание. Григорьевна радостно хлопает в ладоши.

– Как куда, Белла? Мы пришли плавать!

– Плавать?

Григорьевна уверенно ведет Беллу за собой. Они проходят через холл, минуют черные коридоры и раздевалки и оказываются перед гигантским бассейном с голубой-голубой водой. Бассейн разделен на четыре дорожки. Теплый хлорированный пар щекочет Белле ноздри.

– Но, Григорьевна, я… у меня… у меня нет купальника.

– Я обо всем позаботилась! На! – Григорьевна вынимает из сумки купленный для Беллы купальник. – Он не ахти, но на первые разы хватит. Мы будем здесь плавать каждую субботу. Пойдем переодеваться.

Белла растерянно застыла на месте.

– Но я не могу. Я не умею плавать.

– Не умеешь? Белла, мы с тобой знаем, что это неправда. И сейчас мы покажем, на что мы способны!

* * *

– Я никогда не спрашивала вас, что это за море?

– Море? Вы думаете, это море?

– Ну да, я не вижу противоположного берега.

– А сейчас? – Он делает шаг по направлению к Белле.

– Не вижу.

– А сейчас? – Он уже на расстоянии вытянутой руки.