Принц Лестат - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 48

Удивительно, что Небамун не лишился рассудка – но он был слишком молод, слишком силен и слишком жизнерадостен. Как принято выражаться теперь, он залег на дно. И выжил.

Однако довольно долго ему пришлось жить под гнетом смертельного приговора. Все знали, что, дабы не прогневать ревнивого супруга, Акаша разделывается с любовниками через несколько месяцев. Говорили, будто могучий царь совершенно не возражает против непрестанной череды юных красавчиков, проходящих через спальню его венценосной супруги, но страшится, как бы кто из них не задержался надолго и не узурпировал власть. И хотя Акаша сотни раз жарким шепотом заверяла Небамуна, что уж ему-то скорая смерть не грозит, он понимал, что словам ее верить не стоит, и, утратив охоту развлекать ее, проводил долгие часы, раздумывая о своей жизни, о смысле жизни в целом, или попросту напиваясь. Сколько он себя помнил, он всегда страстно любил жизнь, и совсем не хотел умирать.

Однако же после того, как царственную чету поразил демон Амель, царица напрочь забыла о Небамуне.

Он вернулся в отряд стражи и защищал дворец от тех, кто называл царя с царицей чудовищами. Он никому не рассказывал о том, чему стал свидетелем. Он снова и снова гадал, что же за зловещее кровяное облачко, живой водоворот крошечных частиц проник в тело царицы, словно она вдохнула его из воздуха. Акаша старалась основать новый культ, свято считая, что стала богиней и что подверглась жестокому нападению благодаря «воле богов», отметивших ее за добродетели, и во благо страны.

Как принято говорить нынче, все это было сплошной брехней. Да, Небамун верил в колдовство, и да, он верил в богов и демонов, однако, подобно многим иным в те времена, отличался безжалостной практичностью. Кроме того, боги, даже если и правда существовали, нередко бывали капризны и злы. И когда взятые в плен колдуньи Мекаре и Маарет объяснили, что причиной мнимому «чуду» была всего лишь случайная выходка бродячего духа, Небамун лишь улыбнулся про себя.

Когда вампир-отступник Хайман вместе с Мекаре и Маарет затеял мятеж и породил немало новых бунтовщиков, чтобы распространить по свету «Божественную кровь», царица вновь вызвала Небамуна к себе – и без долгих объяснений или церемоний превратила его в вампира. Он восстал из мертвых, умирая от жажды, едва сохранив рассудок и мечтая лишь о том, чтобы высасывать из смертных жертв кровь и жизнь, всю, сколько ни есть.

– Теперь ты глава моей кровавой армии, – промолвила царица. – Вас будут звать «Стражей Царской Крови» – и вы станете преследовать мятежников Первого Поколения, как они смеют себя величать, а также заблудших кровопийц, порожденных ими, посмевшими восстать против меня, моего короля и моих законов.

Пьющие кровь – самые настоящие боги. Так сказала Небамуну царица. Теперь и он сам стал богом. И сперва в самом деле поверил ее словам. А как еще можно было объяснить все то, что открылось его взору, обостренному Кровью? Сила и глубина новых чувств потрясала и завораживала юного кровопийцу. Его восторгала песнь ветра, восхищало буйство красок, пульсировавших повсюду вокруг – в цветах и в сонных пальмах дворцовых садов, доводило до экстаза волшебное биение пульса в сочных телах смертных, у которых Небамун пил жизненный сок.

Тысячу лет он был слепым рабом этой веры, точнее – суеверия. Под конец мир начал казаться ему мрачной и неизменной тюрьмой, полной глупости, несчастий и несправедливости. Вампиры тут сражались между собой так же нелепо и непрестанно, как и смертные. И вот он, подобно многим до него, бросился искать убежища и забвения в Матери-Земле.

Его ноющее глухой болью сердце отлично знало, что пришлось перенести юному Антуану. Лишь одна из всего вампирского племени утверждала, что не знакома с ритуалом погребения и воскрешения – великая и неукротимая Маарет.

Что ж, возможно, пришло время познакомиться с Маарет, потолковать с ней о былых временах. «Ты ведь всегда знала, что именно я, предводитель царской стражи, много веков назад разлучил тебя с сестрой – заточил вас в гробах и вышвырнул в далекие моря».

Разве не обречен весь мир бессмертных на гибель и разрушение, если те, кто знает историю с самых первых ночей, не попытаются вместе противостоять древним ужасам, вместе разгадать древние тайны?

Откровенно говоря, Грегори давно уже не был прежним предводителем ненавистной «Царской Крови». Да, он помнил те времена, помнил все, что совершил тогда, но эти воспоминания лишены были подлинной силы и страсти. Он даже не помнил толком, как сумел уцелеть в те бесконечные ночи сражений и кровопролития. Кто такая Маарет? Он толком и не знал.

Пробудившись от долгого сна в третьем веке от Рождества Христова, он начал новую жизнь. Взял себе новое имя – и с тех пор его и носил, сам став совершенно иной личностью. Когда ему требовалось, он укрывался под другим именем, но сам всегда оставался Грегори. Более тысячи лет он копил богатства, более не укрываясь ни в бездны безумия, ни в бездны земли, а лишь мало-помалу с любовью и тщанием выстраивал свое собственное царство. На это требовались средства – добыть их было легко: так легко, что он не переставал дивиться на нищих вампиров вроде Антуана или Убивца – как и своего возлюбленного Дэвиса, которые брели через вечность все такими же нищими скитальцами. Добиваться любви других вампиров тоже оказалось совсем не трудно.

У него была жена – жена во Крови, звали ее Хризанта, и именно она обучила его всему, что требовалось знать о жизни в эпоху христианства и упадка Римской империи. Он привез ее из Хиры, великой столицы арабского христианства – сияющей столицы Евфрата – в Северную Африку, в Карфаген, где они вместе прожили много лет. Хризанта научила Грегори древнегреческому и латыни, ознакомила его с поэзией, историей и философией различных народов. Ложась под землю, он и понятия ни о чем таком не имел.

Она объясняла ему все чудеса, встретившие его после воскрешения – и какие великие перемены произошли за то время, что он спал. Грегори и не думал, что мир способен так измениться: он-то считал, не меняется ничего и никогда. Точно так же считали и те, с кем он прежде делил бытие сперва человека, а потом и вампира.

Он полюбил Хризанту – как задолго до нее любил первую свою вампирскую супругу, златовласую Сиврейн с печальными и светлыми глазами.

Ах, сколько чудес открылось ему в эти первые годы! Великая Римская империя с грохотом неслась под откос – мир металлов, монументов и искусства, немыслимого, невероятного, не укладывающегося в голове такого типичного египтянина, как Грегори.

С тех пор мир только и делал, что менялся, и каждое новое чудо, изобретение, открытие были все удивительнее и удивительнее.

Еще в те ранние времена Грегори начал долгое восхождение к вершинам могущества и власти. И при нем всю дорогу оставались все те же спутники, которых он приблизил к себе с самого начала.

Скоро после того, как они Хризантой обосновались во дворце в Карфагене на берегу моря, к ним присоединился пригожий и исполненный чувства собственного достоинства одноногий грек по имени Флавий. Он рассказал, что его создателем была могучая и мудрая вампирша Пандора, возлюбленная римского кровопийцы Мариуса, хранителя Царя с Царицей.