100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем - читать онлайн книгу. Автор: Маллика Чопра cтр.№ 9

Слезы рекой текли у него по щекам, когда Бен прибежал в спальню родителей и схватил с прикроватной тумбочки фотографию в рамке; вернувшись туда, где сидели родители, он показал им эту фотографию: на ней был изображен Бен с мамой и папой, все они улыбались. Бен ткнул пальцем на себя на снимке и, горько рыдая, произнес: «Малыш! Малыш!»

Его родители прервали разговор и посмотрели на маленького Бена - он был так несчастен, привлекая к себе внимание единственным доступным ему способом. Отец поднял его на руки и вытер ему слезы, заверяя, что он все равно их любимый малыш. Его мать, закончив кормить Руби, положила новорожденную рядом с собой и заключила Бена в нежные объятия, целуя и поглаживая его, отчего ему всегда становилось тепло и уютно. Руби начала ерзать, но мать Бена осталась сидеть с ним, вытирая его слезы, а сестренкой занялся отец.

Когда Бен успокоился, мать сказала ему, что любит его так же сильно, как и всегда, если не больше; она объяснила ему, что все меняется, и теперь он стал старшим братом, и она так гордится им. Она сказала, что ей понадобится его помощь в уходе за сестренкой и что она уверена - он будет рядом, когда нужно, ведь это дело серьезное. Она обещала стараться всегда выслушивать его, говорить с ним, как и раньше, и обнимать его, как обнимала раньше.

Бен совсем угомонился, убаюканный маминым голосом, и чувствовал, что стал немного сильнее - чтобы справиться с грядущими переменами.

Глава 17

Обещаю всегда говорить тебе, как я горжусь тобой

Приучение к туалету стало новой вехой на пути взросления Тары; для меня это был во многих смыслах своего рода эмоциональный кризис - мне пришлось признать, что она действительно растет и готова перейти на новый этап своего развития, а мне терзал сердце любой шаг по направлению к ее независимости, даже если речь шла всего лишь о том, чтобы самой сходить на горшок.

Для Тары это был серьезный поворотный момент: она была в том возрасте, когда дети еще следуют указаниям взрослых, но в то же время это стало заметной переменой в ее привычном образе жизни. Тара понимала, что мы хотим от нее чего-то важного, и, казалось, была готова принять вызов. Мы обсуждали с ней всех ее старших родственников и друзей, маму, папу и всех, кого знали, - кто были НАСТОЛЬКО взрослыми, что сами ходили делать пипи в туалет, и Таре нравилось думать, что она уже большая девочка, как ее старшие родственники.

В первый день Тара воспринимала это как игру: она бегала в туалет и охотно надела трусики вместо подгузника, но к концу дня ей надоело сидеть на горшке, и она недвусмысленно заявила мне, что больше не хочет этого делать. На следующее утро, когда я попыталась надеть на нее трусики, Тара искренне обиделась на меня за то, что я отказываю ей в подгузнике, и плакала до тех пор, пока я не сняла с нее трусики и не одела подгузник. Было крайне трудно найти верный подход к этой ситуации: я хотела, чтобы Тара чувствовала себя уверенно и сама могла принять решение, что готова вступить в эту новую фазу своей жизни. Мы с Манорамой, няней Тары, решили, что позволим ей самой контролировать этот процесс и просто все время хвалить ее каждый раз, когда она воспользуется своим горшком.

На протяжении следующих нескольких дней Тара проходила через разные стадии принятия и отторжения идеи пользования туалетом. Ей нравилось то, что все мы постоянно говорили, что гордимся ею, когда она ходит в туалет, и она хвасталась этим по телефону бабушкам, а также тем, кто заходил в гости. Когда Сумант возвращался домой, она подбегала к нему, обнимала и восклицала: «Папа, ты гордишься мной? Я сделала пипи! Мама ТАК гордится мной». Она воспринимала все это совершенно невинно, понимая лишь, что это делает нас счастливыми.

Однажды днем, дня через три после того, как мы начали ее приучать, Манорама повела Тару в туалет; сняв ей подгузник, она увидела, что Тара уже намочила его. «О, Тара, - ласково сказала Манорама, - ты уже сделала пипи в свой подгузник». Тара лучезарно улыбнулась ей в ответ и с самым невинным видом сказала: «Да, и ты должна ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ гордиться мной - я сделала так много пипи!» Манорама улыбнулась простодушию Тары и обняла ее, заверив, что мы все всегда гордимся ею.

Эта реплика Тары - напоминание всем нам о том, как восприимчивы и простодушны наши маленькие дети, и о том, как все, что мы им говорим, формирует их самосознание.

Глава 18

Обещаю отпускать тебя самостоятельно путешествовать в своем мире

«Я погуляю сегодня с Тарой в парке?»

Этот простой вопрос был для меня как удар молнии, мой пульс участился, ладони тут же вспотели, и я потеряла способность ясно мыслить: вплоть до этого момента Тара всегда была со мной, Сумантом, кем-то из наших родителей или родственников, которым я полностью доверяла.

Несмотря на то, что я вполне доверяла Анджеле, нашей уборщице, которая иногда играла с Тарой, когда мне нужно было поработать дома, я не была полностью уверена, что она будет аккуратно везти Тару в коляске, что она поймет, когда Тара захочет молока, и почувствует, что Таре холодно, и ей нужно надеть теплую кофту, - прогулка по парку включала в себя столько нюансов, которые, как мне казалось, могла уловить только я.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы перевести дух, и я кротко ответила: «Да, конечно, - и снова вздохнула. - Сегодня чудесный день, правда? Уверена, ей понравится». Кто бы мог подумать, что эти слова были одними из самых трудных в моей жизни до этого момента? Упаковывая подгузники для Тары, я старалась сосредоточиться на этом процессе и не замечать, как у меня скручивает живот от страха.

Я проводила Тару и Анджелу до двери, и внезапно мне пришла в голову мысль, что я тоже могла бы прогуляться с ними, чтобы проветриться немного, сказав, что могу доделать свою работу позже. Но в глубине души я понимала, что важно отпустить сегодня Тару в парк одну - для меня это был важный поворотный момент.

Моя кузина рассказывала мне, как в первый раз отвезла сына в детский сад: она держалась молодцом, в то время как сын жался к ее коленям, умоляя не оставлять его там. Она заверяла его, что все будет в порядке, что ему понравится в садике и что она скоро приедет его забрать. Наблюдая за ним со стороны, она увидела, что уже через полминуты он отвлекся, копаясь в песке с лопаткой и ведерком. Она вернулась в машину, закрыла дверь и нарыдалась от души.

Помню тот день, когда я уезжала в колледж: родители оставили меня там, а потом, когда через несколько часов я позвонила узнать, хорошо ли они доехали, папа не позвал маму к телефону, сославшись на то, что она занята, - но я знала, что она просто не может справиться с эмоциями. Четыре года спустя, когда в колледж уехал Готам, только через неделю с лишним после его отъезда мама перестала разражаться слезами при упоминании его имени.

Годы спустя я поехала в Индию на свою свадьбу; я уезжала из Соединенных Штатов примерно за месяц до торжества. Мама уже находилась в Индии, а Готам и мой отец должны были отправиться туда через две недели после меня. Я никогда не забуду свой последний день в доме родителей: я была так поглощена сборами и отвлечена прощальными звонками, что только тогда, когда мы с отцом сели в машину, чтобы ехать в аэропорт, я поняла, что он весь день избегал меня. В машине он сидел молча, и внезапно до меня дошло, что я уезжаю. Помню, как, заходя по трапу в самолет, я обернулась, чтобы помахать ему на прощание, - он стоял спиной ко мне, а руками, видимо, вытирал неудержимые потоки слез.