Расстрелянная разведка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Антонов cтр.№ 48

В апреле 1927 года но указанию Чан Кайши китайская полиция совершила налет на советское генеральное консульство в Пекине. В результате было изъято большое количество документов, в том числе шифры, списки агентуры и материалы о поставках совет­ского оружия компартии Китая, а также инструкции китайским коммунистам по оказанию помощи советским разведчикам в их работе.

После событий в Пекине Наум Эйтингон был назначен резиден­том ОГПУ в Харбине, сменив на этом посту большого специалиста в области разведки Федора Карина. Для молодого разведчика это, безусловно, было повышением по службе, поскольку в Маньчжу­рии, столицей которой был Харбин, постоянно проживало большое количество — до ста тысяч — выходцев из России. Здесь нашли убежище многочисленные белогвардейские банды, в том числе от­ряды атамана Семенова.

В то же время харбинская резидентура активно действовала не только по белогвардейской эмиграции. Весьма эффективной была ее работа против японских спецслужб, готовивших оккупацию Маньчжурии императорскими войсками. Возглавляемым Федо­ром Кариным разведчикам удалось также приобрести японские шифры.

Наша справка

5 мая 1921 года постановлением Малого Совнаркома РСФСР при ВЧК была создана криптографическая служба, которую возглавил член Коллегии ВЧК Глеб Бокий — Специальный криптографический отдел (СПЕКО) ВЧК по руководству шифровальным делом в стране и контролю за деятельностью шифровальных органов РСФСР. В по­становлении, в частности, говорилось:

«Имея в виду: 1) отсутствие в Республике центра, объединяюще­го и направляющего деятельность шифровальных органов различных ведомств, и связанные с этим бессистемность и случайность в постановке шифровального дела; 2) возможность, благодаря этому, при существующем положении широкого осведомления врагов Рабоче-Крестьянского государства о тайнах Республики, Совет Народных Комиссаров постановил:

I

Образовать при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Спе­циальный отдел, штаты в коем утверждаются Председателем ВЧК. Начальник Специального отдела назначается Совнаркомом.

В круг ведения Специального отдела при ВЧК включить:

1. Постановка шифровального дела в РСФСР:

А. Научная разработка вопросов шифровального дела:

а) анализ всех существующих и существовавших русских и ино­странных шифров;

б) создание новых систем шифров;

в) составление описаний шифров и инструкций по шифроваль­ному делу и пользованию шифрами;

г) собирание архивов и литературы по шифровальному делу для сконцентрирования такового при Спецотделе;

д) составление и издание руководств по вопросам шифрования.

Б. Обследование и выработка систем шифров...

II

Постановка расшифрованного дела в РСФСР:

1. Изыскание способов повсеместного улавливания всех радио, телеграмм и писем неприятельских и контрреволюционных;

2. Открытие ключей неприятельских, иностранных и контрре­волюционных шифров;

3. Расшифровка всех радио, телеграмм и писем неприятельских, иностранных и контрреволюционных.

Все распоряжения и циркуляры Специального отдела при ВЧК по всем вопросам шифровального и расшифровального дела являются обязательными к исполнению всеми ведомствами РСФСР».

Как мы видим, на Специальный отдел были возложены задачи по ведению радиоразведки и противодействию радиоразведкам ведущих капиталистических стран. 25 августа того же года Ф.Э. Дзержинский подписал приказ по ВЧК, в соответствии с которым всем подразделе­ниям внешней разведки и контрразведки предписывалось направлять полученные шифры в Специальный отдел.

К началу 1930-х годов Специальный отдел стал одним из круп­нейших технически оснащенных органов радиоразведки в мире. Его дешифровальная секция была организована по географическому принципу, и работала она весьма успению. Дешифровкой японских шифров и кодов в японском отделении занимался профессор Шунгский, признанный авторитет в области японистики.

В связи с тем, что харбинской резидентуре удалось получить свыше 20 японских шифров, в Харбин была направлена специаль­ная оперативная группа дешифровальщиков, которой ежемесячно удавалось расшифровывать до 200 японских шифртелеграмм. Кроме того, харбинская резидентура ОГПУ получила доступ к дипломатиче­ским вализам генконсульства Японии в Маньчжурии, осуществляла перлюстрацию его почты и была в курсе планов Токио в отношении Китая и нашей страны.

Резидент ОГПУ в Харбине Карин в отчете о работе резидентуры, направленном на имя начальника ИНО Трилиссера, в частности, писал:

«Резидентура ИНО ОГПУ в Северной Маньчжурии с центром в Харбине... ведет регулярную и систематическую работу по пер­люстрации дипломатических и иных секретных почт целого ряда японских учреждений. Японский Генеральный штаб, военные японские миссии в Китае, японские армии в Квантунской области (Порт-Артур), Корее (Сеул), Китае (Тяньцзинь) и другие вошли в сферу действия нашей разведки».

Харбинская резидентура, возглавляемая Кариным, привлекла к сотрудничеству с советской разведкой русского эмигранта Иванова-Перекреста. Он имел обширные связи среди японских военнослужа­щих, сотрудников жандармерии, китайцев, служивших в японских учреждениях. Именно через него сотрудник резидентуры Василий Пудин получил в 1927 году совершенно секретный документ—«ме­морандум Танаки», в котором излагались планы завоевания Японией Маньчжурии, Китая, советского Приморья и Дальнего Востока. Как отмечается в официальных документах Службы внешней разведки России, «получение "меморандума Танаки" явилось крупнейшим достижением в работе советской внешней разведки против мили­таристских устремлений Японии в период 1920-х — начала 1930-х годов».

В «меморандуме Танаки» впервые открывались истинные планы Японии по завоеванию мира. Обозначались этапы осуществления этой задачи: сначала подчинение Маньчжурии и Монголии, затем Китая. После овладения ресурсами Китая Япония должна была перейти к завоеванию Индии, стран бассейна Тихого океана, Малой и Центральной Азии и, наконец, Европы. Одновременно в качестве «программы национального развития Японии» в меморандуме вы­двигалась «необходимость вновь скрестить мечи с Россией».

Премьер-министр и министр иностранных дел Японии генерал Танака, в частности, писал: «Японо-советская война, принимая во внимание состояние вооруженных сил СССР и его отношения с ино­странными государствами, должна быть проведена нами как можно скорее. Я считаю необходимым, чтобы императорское правительство повело политику с расчетом как можно скорее начать войну с СССР... Япония должна завоевать мир, а для этого она должна завоевать Европу и Азию, и в первую очередь — Китай и СССР».

В 1929 году руководство советской внешней разведки приняло решение опубликовать «меморандум Танаки» через свои возможно­сти в китайском журнале «Чайна критик». Вскоре текст документа был перепечатан в американских средствах массовой информации. Его публикация вызвала грандиозный международный скандал. Япония выступила с опровержениями, однако ей никто не поверил. После разгрома милитаристской Японии в 1945 году «меморандум Танаки» фигурировал в качестве официального документа на Токий­ском трибунале, осудившем японских военных преступников.