Из СМЕРШа в ГРУ. "Император спецслужб" - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 30

Теперь изменники изменили свои задачи и приемы, как писал армейский чекист Л. Г. Иванов, но остались теми же по своей сути. Они боялись возмездия за совершенные преступления и старались сбежать в Западные зоны оккупации.

Обычно в этих целях они вступали в интимные отношения с немками и, по прошествии определенного времени, договаривались с ними об уходе на запад. Это было удобно для беглецов. Немки знали немецкий язык, территорию Германии, дороги и т. д. Советская военная контрразведка имела право вести оперативную работу среди немецкого населения. От наших людей из числа немок мы нередко получали сведения о подготовке определенного лица к уходу на Запад.

За время войны со стороны офицеров Особых отделов, а затем СМЕРШа, не было ни одного случая перехода через линию фронта к немцам, т. е. не было случаев измены Родине…

Уже после войны, в 1949 году, когда я служил в Управлении Особых отделов ГСВГ, имел место факт измены Родине офицером Управления, старшим лейтенантом Гольдфарбом, переводчиком с немецкого языка. Он часто выезжал за пределы территории Управления вместе с семьей — женой и ребенком. В службе охраны к этому привыкли и не обращали на его выезды внимания, — бдительность притупилась.

В день измены он, как всегда, на машине, выехал с семьей за территорию Управления и не вернулся. Тогда сразу стало ясно, что Гольдфарб давно готовился к переходу в Западный Берлин.

Начальником управления Особых отделов группы был тогда генерал-лейтенант, а впоследствии ставший генералом армии, начальником ГРУ ВС СССР, Героем Советского Союза, П. И. Ивашутин. Он много переживал в связи с этим случаем.

Получилось — пригрел змею на груди. Был крупный телефонный разговор с Москвой. Абакумов, как человек холерического склада, хотя и знал Ивашутина как толкового работника, успел наговорить кучу неучтивых слов. Потом все-таки отошел и предложил внимательней присматриваться к своему окружению. Человек взорвался, но осколками неприятных слов все-таки ранил душу. Но такие горячие люди, как правило, не злопамятны.

Петр Иванович и сам понимал, что недоработал, но наказывать серьезно никого не стал. Оргвыводы остались за Москвой…

В сентябре 1952 года П. И. Ивашутина бросают на новый участок работы — его назначают министром государственной безопасности УССР.

Ходил слух, а может, это была правда, — когда Ивашутина ставили на эту должность, Сталин пообещал дать Героя Советского Союза. Но при каких условиях, — если он справится с не прекращавшимися вылазками бандеровщины, то есть разгромит в течение года на территории Западной Украины основные бандформирования ОУН — УПА, терроризирующие местное население. Эти байки ходят по Интернету и в воспоминаниях некоторых ветеранов до сих пор. Генерал в основном справился с задачей и погасил массовый бандитизм на Украине. Это была очень тяжелая, титаническая, почти фронтовая работа. Приходилось ездить, летать, а правильнее, по-простому — «мотаться» по всей Украине: от черниговских земель до Карпатских гор и от полесских болот до одесских лиманов.

Он знал все подробности, как на Ровенщине погиб его старший товарищ, сослуживец по Юго-Западному фронту талантливый полководец генерал армии Н. Ф. Ватутин. Тогда тактика засад, выстрелы из-за угла в спину широко практиковались бандитами. Он с ними встретится не только по архивным материалам.

П. И. Ивашутин прибыл на Украину в очень сложное время, — прошло ведь только каких-то полдесятка лет, как закончилась война. Простому люду жилось несладко. Генерал считал, что первая жертва войны — правда. Хотя эти слова можно ставить эпиграфом ко всей мировой истории. Ему хотелось разобраться в той ситуации, которая характеризовала накал гражданской сшибки в этих местах, узнать, где правда, а где ложь в отношении украинских националистов и их «борьбе» с фашистами.

Нищета и бандитизм, воровство и коррупция, вынужденная неконтролируемая миграция населения, потревоженного войной, и активизация «лесных братков», толпы спекулянтов и массовая заброска своей агентуры вчерашними союзниками, — все это сплелось в один безжалостный и порою трудноразрешимый ком проблем, над которыми надо было работать. В этих проблемах лежала сермяжная правда, появившаяся после страшного побоища — Великой Отечественной войны.

Прежде чем включиться в полную силу к выполнению своих обязанностей, назначенный министр начал свои первые шаги, во-первых, со знакомства с личным составом, а во-вторых, с изучения обстановки в регионах — областях республики и, в-третьих, с читки документальных материалов.

Если с первой задачей, как человек контактный, он знал, что быстро справится, найдет точки соприкосновения с подчиненными, то для решения второй и третьей задач нужно было время. Эти проблемы решались двумя путями: изучением новой нормативной базы, которой придется руководствоваться в работе, и ознакомлением с обобщенными справками, имеющимися в литерных делах по линиям работы. А дальше были в его планах поездки по областным управлениям своего министерства, а их было достаточно много, чтобы освоиться с особенностями оперативной обстановки в них.

Ивашутину на Украине пришлось столкнуться с уверенностью некоторых начальников, в том числе и чекистских, в «законности» экспроприации — насильственного перераспределения богатств из рук имущих классов в пользу менее имущих и неимущих. Известная ленинская формула «экспроприация экспроприаторо» действовала еще недавно в Германии в форме реквизиций и конфискаций трофеев.

Министру госбезопасности попали материалы, относящиеся к 1922 году, его давнего предшественника — главы ГПУ Украины В. Н. Манцева, который уверял Дзержинского, что украинские чекисты из-за нехватки средств вынуждены зарабатывать на пропитание грабежами и проституцией. И армия, и спецслужбы во главе с милицией и ЧК, а также партийно-правительственный аппарат — все были изначально поражены грабительством, хищениями и коррупцией.

Прибывший на Украину заместитель главы НКВД СССР Л. Н. Бельский 25 августа 1937 года отмечал, что «среди руководящих кадров процветают пьянство, разврат, казнокрадство».

Эти исторические параллели всеобщей пандемии воровства и коррупции в органах госбезопасности тех лет серьезно встревожили министра, понимающего, что военное и послевоенное время может быть чревато подобным. И он не ошибся. Бывая на местах, он получал данные, компрометирующие представителей правоохранительных и политических органов. Но по партийцам ЧК не работала — ЦК не разрешал трогать свою, порой подгнившую армию партийцев. Органы ограничивались лишь информацией верхов.

Также стыдно было смотреть документы и слушать свидетелей П. И. Ивашутину о деяниях своих недавних коллег по фронту — смершевцев, погрязших в излишней любви к трофеям.

Так, будучи с 1944 года начальником Управления контрразведки СМЕРШ 1-го Белорусского фронта, генерал-лейтенант А. А. Вадис создал в тот период при УКР фронта «нелегальный склад трофейного имущества». Из этой «кормушки» делал подарки руководителям ГУКР СМЕРШ В. С. Абакумову, Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. А самому В. С. Абакумову в 1945 году, будучи в Москве, Вадис отправил на квартиру «чемодан с дорогостоящими вещами».