Водный мир - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Бертанья cтр.№ 33

Потихоньку от других Мара протягивает Вингу печеную картофелину. Ещё она приберегла для него горсть яркого мусора, который он так любит, — блестящие крышечки от бутылок и кусочки цветного стекла. Винг получит их если отвезёт ее на плоту туда, куда древогнёзды отказываются ходить наотрез. Мара могла бы добраться до этого страшного места и самостоятельно, но все-таки лучше с кем-нибудь. А раз древогнёзды отпадают, остаётся только Винг.

Мара уже привыкла к тому, что Винг приходит и уходит когда заблагорассудится, а иногда и вовсе пропадает по нескольку дней, исследуя Нижний Мир вместе с другой водяной шпаной. Как она ни пытается, ей всё никак не удаётся приручить его настолько, чтобы относиться к нему как к младшему брату. Винг — дикарь. Он делает то, что хочет. Мара пытается приласкать его, научить новым словам, но он ясно дает понять, что ему это не нужно. Правда, он отзывается на своё имя и по-своему привязан к Маре; во всяком случае, ему нравится получать от неё подарки и угощение.

Этим утром он, совершенно неожиданно, тоже принёс ей подарок — целую охапку съедобных ракушек. Мара берёт их с радостью; она любит моллюсков. Если их поджарить, будет очень вкусно.

— Нет! — Бруми-ло выхватывает ракушки из Мариных рук и брезгливо отбрасывает их в сторону. — Не трогай! Это гиблая еда.

Мара с тоской смотрит на рассыпанное по земле лакомство.

— Я не позволю тебе их есть, — решительно заявляет Бруми-ло.

Заметив страх на лице девушки, Мара опускает руки.

— Винг же ест, и ничего…

— Он грязный крысоед, — сердится Бруми-ло. — А ты можешь умереть.

Бессмысленно спорить с ней из-за водяной шпаны. Мара наблюдает, как Винг жадно вгрызается в картофелину, время от времени подкидывая кусочек-другой своему воробью. Дождавшись, когда он съест всё до последней крошки и оближет перепачканные в золе пальцы, она подзывает его к себе.

— Хочешь? — Мара показывает на кучку яркого мусора.

Винг восторженно щебечет и тянется к блестящей стекляшке, но Мара перехватывает его руку:

— Не сейчас. Сначала отвези меня вон туда.

Она показывает на шляпу волшебника, величественно выступающую из туманных вод.

— Нет, Мара!

— Пожалуйста, Бруми-ло, перестань всё время говорить мне «нет», — досадливо вздыхает Мара. — Я же не Клэйслэпс.

— Но Кэндлриггс считает, что это очень опасное место, полное всяких нехороших гиблых вещей.

— Вполне возможно. Но ещё там есть книги. Ты сама рассказывала, что они приплывают оттуда, а мне они очень нужны. Я тут кое-что нашла. — Мара демонстрирует Бруми-ло потрёпанные странички. — И это навело меня на одну потрясающую мысль, которая может нам всем помочь. Но мне нужно узнать больше, мне мало нескольких страниц. И вообще, — она с трудом сдерживает лукавую улыбку, — ведь Тэнью, Лицо на Камне, держит на коленях книгу. Может быть, это тоже часть Предсказания.

Сама Мара в это не верит, но будет неплохо, если в это поверит Бруми-ло. Девушка переводит испуганные глаза с Мары на высокий чёрный шпиль.

— Будь осторожна, — шепчет она.

* * *

Вблизи здание действительно подавляет.

Что-то в нём есть яростное, неукротимое, как будто его строили в безумном порыве, не останавливаясь, без отдыха. Мара как зачарованная разглядывает каменную резьбу, украшенные каменным кружевом окна, башни и башенки, увенчанные золочёными флюгерами — их острые верхушки кажутся морем копий, устремлённых на закованное туннелями небо.

Стремительно проплывает низкая туча, полностью скрывая от глаз Нью-Мунго. Она мчится так быстро, что девочке кажется, будто шляпа сдвинулась с места; что поплыла она, а вовсе не туча, унося вместе с собой и её, Мару. Но ветер уносит тучу прочь, и над головой снова возникает небесный город; его воздуховоды, как всегда, вращаются на ветру. А Мара по-прежнему находится в Нижнем Мире.

Мара подводит плот к арке, ведущей в обширную центральную башню, увенчанную высоким шпилем, и заплывает в тёмный каменный лес. Сразу же становится слышно, как хлюпает и всхлипывает море, словно суп переполненное плавающими книгами. Эхо этих звуков пробегает по сотам каменного кружева, отражается от колонн, арок, сводчатых потолков, таких низких, что Маре приходится лечь, чтобы не стукнуться головой. Винг помогает ей грести. Внезапно он останавливается и ныряет в тёмную воду, а через секунду выныривает с чем-то белым и светящимся в руках. Мара с содроганием видит, что это дохлая рыба, от которой исходит гиблое сияние. Но, когда они заплывают глубже в темноту, Мара даже рада этому мертвенному свету.

Интересно, что было здесь раньше, думает Мара, пытаясь сквозь многометровую толщу воды разглядеть каменный пол, по которому когда-то ходили люди. Что они здесь делали?

Наконец плот упирается в стену, и Винг стучит металлическим веслом по камню до тех пор, пока звук не меняется. Тогда он начинает лупить что есть силы, и Мара, вглядевшись, понимает, что он пытается пробить деревянную дверь.

— У нас ничего не получится, — говорит она. — Дверь слишком крепкая.

Но она ошибается. Размокшее гнилое дерево легко крошится. Мара голыми руками отрывает здоровую деревяшку и вместе с Вингом колотит по двери до тех пор, пока не пробивает в ней довольно большую дыру. Плот через неё, конечно, не пролезет, поэтому Мара привязывает его к колонне верёвкой, сплетённой из пластиковых пакетов, соскальзывает в воду и, проплыв в отверстие, тут же натыкается на что-то каменное — у нее под ногами широкие ступени. Мара вылезает из воды и вместе с Вингом, следующим за ней по пятам, идёт вверх по лестнице, затем через просторный зал и наконец оказывается перед высокой дверью.

— Винг, — она хватает мальчишку за руку, неожиданно пугаясь того, что может оказаться за этой дверью. Глубоко вздохнув, Мара толкает дверь, и та с недовольным скрипом растворяется.

Перед ней зал — огромный и пустой.

Может, они были гигантами, люди, которые это построили?!

И это лишь первый зал в череде многих: в следующем на каменных колоннах, капители которые теряются в непроглядной темноте, вырезаны золотом имена, а рядом стоят какие-то значки. Нотный ключ сопутствует именам Бетховена, Вагнера и Моцарта. Музыканты, догадывается Мара. Рядом с именами Микеланджело, Сезанна, Ван Гога и многими другими изображена кисть: эти, видать, были художниками. Ручки и бумажные свитки для писателей и поэтов; короны — для королей и королев. А ещё есть множество имен, рядом с которыми стоят лишь умопомрачительно древние даты. Чем занимались эти люди, давно забыто, остались лишь имена высеченные в камне…

Высоко на стенах висят портреты людей, чьи имена написаны на колоннах. Мара на ходу разглядывает мёртвые лица.

В следующем зале на колоннах появляются новые значки: булка, в память о булочниках; шляпа — для шляпников; шерсть — для вязальщиков; ткань — для портных; растения — для садовников; кирпичи — для строителей. Имен здесь нет.