Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы - читать онлайн книгу. Автор: Франко Берарди cтр.№ 34

С 1977 года получили распространение первые свидетельства кризиса западной веры в будущее, но на пороге тысячелетия чувство распада становится постоянным. Исключительное событие, которым стало падение в огне «башен-близнецов», ощущение от самоубийства 19 молодых мусульман, безусловно, стало наиболее впечатляющим, зрелищным событием-картинкой для открытия новой эры. Тем не менее расстрел в школе «Колумбайн» может лучше передать более странное сообщение, потому что он говорит о повседневной жизни, состоянии американской нормальности, нормальности общества, которое спотыкается, бредя в поисках какой-то уверенности.

Самоубийство не является больше маргинальным явлением изолированной психопатологии, но становится основным фактором политической истории нашего времени, а также маркером антропологического сдвига, который глобальная культура не в состоянии осмыслить. Идея самоубийства, на мой взгляд, важна в перспективе истории современности.

Самоубийство является одной из форм поведения, которые часто были связаны с теми периодами антропологической катастрофы, которые, как считало пострадавшее население, знаменовали конец мира. После испанской колонизации тысячи индейцев выбрали самоубийство — как индивидуальное, так и в организованных формах, — потому что они чувствовали, что не в состоянии примириться с новой средой, состоянием рабства, христианским миссионерством и другими элементами угнетения. В XIX веке самоубийство получило широкое распространение (и было в порядке вещей) в промышленных городах на Западе из-за невыносимых условий жизни в трущобах и тяжелой работы на заводах. Самоубийство — реакция людей, столкнувшихся с уничтожением своих культурных основ и унижением достоинства. Это одна из причин, которая так неизгладимо отмечает пейзаж нашего времени.

С начала 2000-х годов иной вариант самоубийства — хотя менее драматичный (и не смертельный) — начал распространяться по всей Японии. По данным, обнародованным японским правительством, с 2010 года 700 тысяч лиц, средний возраст которых составил 31 год, приняли решение разорвать все отношения с внешним миром, чтобы жить своей жизнью за запертой дверью своего дома. Эти люди официально определены как хикикомори, согласно таким критериям, как:

1) проводят большую часть времени в доме;

2) выражено и упорно избегают социальных ситуаций;

3) имеют симптомы очевидного разрыва с человеческой нормальной жизнью, профессиональными (или академическими) занятиями или общественными мероприятиями или межчеловеческими отношениями;

4) воспринимают уход как эгосинтонный [80] ;

5) уходят надолго, по крайней мере на шесть месяцев;

6) не имеют другого психического расстройства, которое объясняет социальную изоляцию и уход от мира.

По оценкам Министерства здравоохранения Японии, еще примерно 1,55 миллиона человек находятся на грани того, чтобы стать хикикомори.

Некоторые психиатры пытались объяснить явление в терминах аутизма или расстройства Аспергера.

Тем не менее такое чисто психиатрическое определение может быть не совсем верно для неуловимого способа избежать социальных проблем, что подразумевается в действиях настолько большого числа молодежи Японии. В Японии распространение этого явления не выглядит удивительным. Напротив, поведение хикикомори может показаться многим молодым людям эффективным способом избежать последствий страдания, принуждения, насилия над собой и унижения, которые приносит капиталистическая конкуренция.

Согласно книге Майкла Зилензигера «Заслонить солнце: Как Япония создала собственное потерянное поколение» (Shutting Out the Sun: How Japan Created Its Own Lost Gene ration), большинство хикикомори, у которых он взял интервью, продемонстрировали независимость мышления и самостоятельность, которые не могут приспособиться к нынешней японской окружающей среде. Встречая хикикомори во время моей собственной поездки в Японию, я обнаружил, что они остро сознают, что только высвобождая себя из рутины повседневной жизни, они смогут сохранить свою личную независимость. Это убеждение часто разделяют те, кто рассматривает самоубийство в качестве окончательного решения всех проблем жизни.

Puputan — балийское слово, которое описывает массовое ритуальное самоубийство как средство избежать унижения поражения. Два самых значительных случая Puputan произошли в 1906 и 1908 годах, когда балийцы были завоеваны голландцами. Их ежегодно вспоминают в виде особой церемонии на Бали.

20 сентября 1906 года голландские вооруженные силы вторглись на Бали. Высадившись в Санур-Бич, голландские войска подошли к дворцу Денпасар, встретив небольшое сопротивление балийцев. Когда голландцы окружили дворец, балийские силы были явно в меньшинстве. Контрастировавший с общей тишиной, казалось, опустевшего города дикий барабанный бой изнутри стен дворца достиг ушей голландцев. Вскоре после этого молчаливое шествие нарядно одетых чиновников, охраны, священников, жен, детей и слуг раджи начало прохождение через главные ворота дворца. Во главе процессии несли паланкин, в котором находился сам раджа, одетый в традиционные белые одежды для кремации и впечатляющие ювелирные украшения и вооруженный парадным крисом.

Процессия остановилась невдалеке от голландских войск. Раджа сошел с паланкина, и священник вонзил кинжал в его грудь. Вслед за этим остальная часть шествия начала массовый акт коллективного самоубийства, каждый человек из дворца, который присоединился к процессии, ритуально убивал другого в качестве заключительного акта солидарности. Местные историки говорят, что более чем тысяча молодых балийцев умерли в ходе Puputan. После того как массовое самоубийство закончилось, голландцы сняли с трупов ценности и сожгли большой дворец Денпасар дотла.

В Puputan самоубийство принимает форму ритуала идентичности. Это финальное и смертельное действие принадлежности к сообществу, которое отказывается подчиниться подавляющим силам врага, принять поражение, которое ведет к исчезновению чувства собственного достоинства. В этом случае военное поражение и колониальная оккупация не воспринимаются как примеры политического унижения, но как полное уничтожение идентичности, как отмена принадлежности к ней.

Когда в восприятии тех, кто живет внутри некоей среды обитания, эта среда разрушается — а вместе с ней исчезает возможность объяснения смысла жизни, — об этом можно говорить в терминах «конца света». Выжить в таких условиях буквально означает пережить конец старого мира, находясь в состоянии бессмысленности и одиночества.

Здесь мы видим самоубийственный эффект колонизации — истребление коренного населения, отмечающее колонизацию американского континента, было прежде всего культурным геноцидом, выходя тем самым за пределы самих фактов геноцида как уничтожения людей.