Футбол без цензуры - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Евсеев cтр.№ 29

А еще футболисты «Спартака» чуток подзаработали на продаже машин. За выход в групповой этап Лиги чемпионов в 98-м году всем подарили по «Дэу Нексии». И сразу начался процесс перепродаж – причем зачастую друг другу, внутри команды. Цымбаларь, например, продал Матвеичу, нашему водителю автобуса Николаю Дорошину. Кто-то из ребят – Славке Сапогу, то есть мастеру по обуви Зинченко. Ширко вообще машину как-то ухитрился по телефону продать. И ведь ничего, не кинули…

* * *

Осенью 1996-го я открыл для себя и Кубок УЕФА. В гостях проиграли – 1:3, причем соперникам записали автогол, хотя это мой мяч был. Но дома Дима Аленичев два забил, и мы прошли дальше. А там нас ждал знаменитый матч с датским «Силькеборгом».

Это любимая команда Сереги Горлуковича. Потому что нам за победу премиальные почему-то так и не заплатили. Он всегда Ярцеву говорил, даже год-два спустя (пародирует картавость Горлуковича. – И. Р.): «Геойгий Саныч, а когда за «Сийкебойг» мы получим деньги?» У нас это была одна из любимых фраз, мы с нее тут же угорать начинали. Ярцев ничего не отвечал…

Дома вели спокойно – 3:0, гоняли их в одни ворота – забивай не хочу. И тут – один вдруг пропустили, другой. Потом Нигматуллин рукой за пределами штрафной играет, его удаляют, а замен у нас больше нет! Опаснейший штрафной в наши ворота – и кому-то из полевых надо в рамку вставать. Но кому? Никто такие моменты, конечно, на тренировках не обговаривал и не репетировал – это был чистый форс-мажор.

Андрей Тихонов, который в том матче два гола забил, даже не дал никому задуматься об этом. Тут же взял перчатки, надел свитер и пошел. Мог ли я встать? В тот момент, наверное, нет. Молодой, двадцать лет, трудно взять на себя такую ответственность. Но никто и не успел начать обсуждать – Тихонов как лидер все решил сам и взял удар на себя.

Сначала мяч в стенку попал, а потом кто-то добивал, и удар-то был хороший, в угол. Но Тишка намертво поймал! На спокойнячке!

Пять минут оставалось – и победу мы удержали, а матч тот благодаря Тихонову в историю вошел и всем запомнился. Мы его все, конечно, поздравили, но от игры радости никакой не было. Вести 3:0 и довести до такого…

В ответной встрече я оказался 19-м лишним и даже не попал в заявку. «Горели» 0:1, то есть на тот момент вылетали. Но тот же Тихонов сравнял счет, потом забили еще – и прошли этот «Сийкебойг». Но понервничать пришлось.

* * *

«Сийкебойг» навел на воспоминания о Горлуковиче. О Дедушке, с которым мы в Тарасовке в одном номере жили. О дядьке-наставнике применительно к той нашей команде 96-го года, когда так и говорили: «Ярцевский детский сад и вожатый Горлукович».

Мне с ним было и легко, и тяжело. С одной стороны, у нас в номере всегда все было, начиная от тейпов и заканчивая конфетами, которые Горлук очень любил. Все, что было на базе или в столовой, перемещалось в его тумбочку.

Мы прекрасно ладили, и как-то я на кровные купил видеодвойку, поставил в своей комнате. Потом вернулся с обеда и увидел, что мой телевизор перекочевал в комнату к Горлуковичу. Я взял телевизор и понес обратно к себе. Сергей поразился: «Ты что делаешь?!» В итоге он остался у Дедушки. Зато я пользовался привилегиями: конфет я у него из тумбочки мог брать в неограниченном количестве.

Еще, помню, тянулся где угодно. Хоть на балконе базы, хоть в центре города. Идем по магазинам – вдруг останавливается и начинает пахи растягивать. На тренировку выходил в какой-то ветхой форме. И машина у него была такая же – «Ауди-80».

Но Горлук – человек противоположностей. Как-то на базе появилась чья-то навороченная «Ауди А6». По Москве такие еще не ездили, только в Германии. Мы всё присматриваемся – это кто ж купил-то? Кто у нас Корейко? А на третью неделю видим – Горлукович выходит! Это была сенсация.

Учился я у него всему. Безобиднейший в жизни, на поле он становился сумасшедшим. Бутс на тринадцати шипах у него не было, только на шести – как и у Юры Ковтуна. Злющий, неуступчивый. Встает в квадрат, вроде благодушен, хи-хи да ха-ха. Но начиналось упражнение, и, если его кто-то обидит или начнет возить, мог так вставить, что мало не покажется.

Но всё в мяч, никогда не летел именно в ноги. Ну а уж если ноги вместе с мячом вынесет, тот тут уж извините – кто не успел, тот опоздал. Тем не менее умышленно Серега никогда никого не калечил, и эту предельную жесткость, но не переходящую в костоломство, я у него, думаю, перенял. Не просто так же прожил с ним три года в одном номере…

А в быту – просто добрейший человек. Когда играли в карты, ты мог его по-разному обзывать и ничего тебе за это не было. И Дедушкой, и еще как угодно. Панибратством он это не считал. Было у него еще смешное ругательство, которого я больше ни от одного человека никогда не слышал – «сапайло».

Но он даже «сапайлом» нас добродушно называл. Разозлиться чуть-чуть мог, только если кто-то к нам присоединялся и, когда мы играли в карты, начинал советовать, как ходить. Как тут не разозлиться – не на фантики же играли, а на деньги. Там каждая ошибка могла к потере привести, а когда помогает кто-то – это уже не по правилам. Так что – смотри сколько хочешь, но не советуй. Я один раз так «попал».

Играли в основном Горлукович, Титов, Тихонов, иногда присоединялся Кечинов, хотя Валерка больше со стороны смотрел. Если в бридж рубились, то выигранное очко равнялось доллару. То есть за вечер можно было выиграть или проиграть долларов триста. При наших тогдашних скромных заработках – серьезная сумма, то есть на кону стояло многое и приходилось думать. А Горлукович думал дольше всех, и мы над ним из-за этого всегда издевались. Но в меру.

Но вот если Дедушке на поле кто-то что-то неуважительно скажет – берегись. Там и в жизни – два разных человека!

До сих пор перед глазами стоит, как однажды в Самаре после матча он Титову что-то сказал, тот ему ответил – видимо, в хамской форме. Тогда Горлук ему при всех напихал: «Ты чего, сынок? Знай свое место!» Тит промолчал. Понял, что для него же лучше будет, если эта ситуация дальше не зайдет.

А почему только на шести шипах? Потому что, когда защитник поскальзывался, Романцев бывал этим крайне недоволен. А с тринадцатью шансов на это имелось гораздо больше. Есть в футболе маленькие такие вроде нюансы, но которые на многое повлиять могут.

И если оказывалось, что ты на тринадцати шипах, то мог у него даже из команды вылететь. Олег Иванович, сам защитник, всегда играл на шести и нас убеждал, что у защитников должна быть точка опоры. И никакого «если». Просто должна. Поэтому мы, линия обороны, всегда играли на шести.

Выпить Горлукович мог немало. О том, как он уберет с вечера бутылочку коньяку, а наутро натянет два шерстяных костюма и побежит кросс, всю эту гадость из организма выгонять, легенды ходили. А у меня со свадьбы он ушел с сеточкой вина, бутылочек восемь. Взял и уехал с ними… на базу. Интересно, как он их проносил.

А еще многие ребята рассказывали мне историю, как сборная России в 1994 году летела со сбора в Австрии на чемпионат мира в США. Перелет долгий – и вот прибыли в Калифорнию, команду торжественно встречает мэр города. У самолета – камеры, телевидение. И тут первым на трап, пошатываясь, выходит слегка помятый Горлукович… Кто-то говорил, что его после этого чуть сразу обратно не отправили.