Темный дом - читать онлайн книгу. Автор: Максим Хорсун cтр.№ 50

Следом стало что-то происходить с «пустышкой». Оба ее диска принялись вращаться в разные стороны, а пустота между ними – заполняться синим неоновым светом.

Садовников уловил рядом движение и едва не пальнул от неожиданности. Что-то прокатилось, гремя железом, по «мерседесу», затем грузно упало на пол. В тот же момент сталкера накрыла волна столь невыносимой вони, что он едва не потерял сознание. Хлынули слезы, дыхание сперло.

Над головой жалобно замычали. Что-то протащили по полу, а затем створки ворот протяжно заскрипели.

Сталкер выглянул из ямы и наткнулся на ошалевший и даже напуганный взгляд ожившего мертвеца, которого некто волок из гаража за ноги. Мертвец тщетно, ломая ногти, пытался зацепиться почерневшими пальцами за бетон. За ним оставался темный и зловонный след из лоскутов одежды и кусков отвалившейся плоти.

Кто взял мертвяка на буксир – Садовников так и не разглядел. Он успел увидеть лишь стену из плотного горячего марева, текущего к особняку.

Через какое-то время Садовников услышал, как снова хлопнула дверь. Двигатели автомобилей зачихали, а потом заглохли. Выждав для верности еще немного, сталкер выбрался из ямы, а потом – выскользнул за ворота. После насыщенной трупным запахом и выхлопными газами атмосферы вечерний воздух казался сладким и пьянящим.

– Руку давай! – просипел громким шепотом Кучерявый.

Но Садовников сначала передал ему на крышу трость, а уже потом потянулся рукой.

– Я вот что подумал, – сказал Кучерявый, помогая Садовникову взобраться. – Куплю-ка кабинку за двадцать тысяч – с подсветкой и радио, – зачем экономить на себе?

– А я бы все-таки взял за двенадцать, – возразил Садовников. – Какого, спрашивается, платить целых восемь тысяч за диодную подсветку и радио?

Кучерявый насупился.

– Там же еще будет смеситель… и боковые панели будут… В общем, это моя кабинка, и мне решать. А ты бери себе за двенадцать, если так хочешь.

– Ладно, – не стал спорить Садовников. – А ты видел, кто на нас напал?

– Нет. – Кучерявый пожал плечами. – Я лег на пузо и постарался стать тараканом – плоским и незаметным. Голову не поднимал, считал овец.

– Кого-кого считал? – удивился Садовников.

– Овец. – Кучерявый покраснел. – Я всегда так делаю в Зоне, когда нужно переждать что-то леденящее душу.

– М-да, – произнес Садовников и лег на спину. Над ним было вечернее пепельно-синее небо Зоны. Хотелось курить, но «чуйка» подсказывала, что это было бы небезопасно. То, что утащило мертвяка, – рядом. И, возможно, оно все еще голодно.

– Я вот что подумал, Костыль. – Кучерявый присел рядом. – Черт с ней – с «пустышкой», не потянем мы ее. Я уже пошуршал по окрестностям, – он потянулся к рюкзаку, – набрал всяко-разно безделушек. Тут у меня и «черные брызги», и «бродячие волдыри», и «заводные ложки». Слушай, а может, мне взять нормальную кабинку – «штук» за тридцать? С дополнительными форсунками и разными режимами душа? Как думаешь?

– Я думаю, убираться надо отсюда, – ответил Садовников. – Я планировал уйти с рассветом, но не лежит у меня душа к этому месту. Давай, пока не совсем стемнело – руки в ноги и валим отсюда.

– Да, но есть «но». – Кучерявый почесал макушку, задумчиво поглядел на приставшие к пальцу волосы. – Если я продам «пустышку» из гаража, то смогу купить еще и новый кафель на пол. Мы с женой выбирали недавно, нам понравился с фактурой в виде морской гальки.

Садовников вздохнул. О том, что «пустышка» стала «полной», а значит – ее цена выросла раз так в десять, он решил пока не говорить: незачем раззадоривать и без того громко квакающую внутреннюю жабу Кучерявого. Кроме того, он, быть может, сам заберет артефакт, если хромая судьба когда-нибудь опять забросит к сенаторскому жилищу.

– Идем уже! – Садовников хлопнул приятеля-сталкера по плечу, покосился на особняк, который как будто замер в тревожном ожидании, затем по ветке перебрался на забор. Кучерявый надел рюкзак – тот на вид был тяжелым – и поплелся за Садовниковым.

Едва они собрались перемахнуть на другую сторону, как во дворе перед особняком что-то грюкнуло. Сталкеры затаились. Почти сразу же раздался громкий шепот.

– Ай, блин! Ну чтоб тебя! Это что? Нет-нет! Да ну на фиг! Нет…

Казалось, что бормотавший был бы рад заорать в голос, но прижитые с годами правила поведения в Зоне не позволяли совсем потерять над собой контроль.

Садовников и Кучерявый переглянулись. Со стороны двора опять донесся шепот:

– Костыль! Костыльчик! Я знаю, ты где-то здесь. Я тебя видел. Помоги, брат! Это я – Горбатый! Я вляпался по уши! Помоги!

– Горбатый! – Кучерявый округлил глаза. – Надо помочь! Он мне полторы тысячи должен!

Садовников вздохнул: Горбатого почти все недолюбливали. Он частенько направлял жаждущую сталкерской романтики молодежь в Зону гиблыми тропами. Перед этим, само собой, Горбатый брал с салаг плату за консультации. Говорят, что он также не гнушался обыскивать карманы и рюкзаки покойников, хотя, возможно, это были лишь наветы.

Вообще, здесь имелось над чем поразмыслить. Садовников предполагал, что к особняку мало кто рискнет сунуть нос. В итоге – в одной точке пространства-времени сошлись три сталкера-одиночки, что было само по себе большой редкостью.

И еще Садовникова напрягало, что Горбатый увидел его, а он – нет. Так можно было и пулю в затылок схлопотать, – говорят, водились за Горбатым и такие грешки.

Но помочь брату-сталкеру, угодившему в переплет, – святое дело. Если они с Кучерявым отвернутся от попавшего в беду, и об этом узнают завсегдатаи «Радианта»… Вряд ли кто-то вздумает укорять их вслух, но никто больше не сядет с ними за один столик, не одолжит денег и не станет отмазывать от ментов, если те вдруг выйдут на след.

Поразмыслив, Садовников невольно произнес фразу, которая подошла бы больше герою голливудского боевика, чем скромному сталкеру из российской глубинки:

– Слишком стар я стал для этого дерьма.

Они двинули по забору, приближаясь к источнику шума. Причем Кучерявый шел в рост по узкому ребру бетонной плиты, а Садовников полз следом на четвереньках, как пес. Наверняка со стороны это выглядело комично, но Горбатому было не до шуток: он по пояс провалился в «зыбучий камень», которым стал двор возле главных ворот.

– Привет, Горбатый, – бросил вполголоса Садовников, садясь на забор. – Как оно? Трещат орешки?

– Вот так встреча! – Кучерявый присел рядом с Садовниковым и зашарил взглядом по бетонке, определяя границу аномалии. – Чего же ты, балда, гайку не бросил?

– Здорово, коли не шутите, – ответил Горбатый, ворочаясь в камне, словно муравей в капле сиропа. – Я кинул… только… вот… – Он потянулся рукой и указал на гайку, которая лежала незыблемо. Очевидно – на самой кромке нормального бетона. – Спрыгнул просто косо. Бывает. Поможете мне, мужики, а?