Тайные практики ночных шаманов. Эргархия - Ночная группа - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ворон cтр.№ 18

– Достаточно, – сказал Доктор, – перерыв.

После обеда я подошел к Толстяку и стал расспрашивать его о том, как почувствовать деревья. К моему удивлению, Толстяк откликнулся сразу. Мы поднялись на горку за хатой.

Нас окружали в основном ели, чуть выше стоял большой старый дуб.

– Вот смотри, – сказал Толстяк.

Он повернул ладони вверх и прикрыл глаза. Потом встал и подошел к дереву. Его ладони гладили невидимую поверхность.

– Это биополе? – тоном знатока осведомился я.

– Какая тебе разница, как это называется, – ответил Толстяк, – возьми меня лучше за руки.

Я ухватился за него руками, но он засмеялся:

– Не так. Обхвати меня сзади и положи свои руки на внешнюю сторону моих рук.

Я повиновался. Толстяк недаром заслужил свою кличку. Обхватить его массивное тело было практически невозможно. Мои руки лишь с трудом дотянулись до его локтей.

Толстяк продолжал водить руками по невидимой поверхности.

– Раствори восприятие, – вдруг сказал он.

Я растворил восприятие, вновь почувствовал вязкость среды. Лес снова превращался в живое существо, наполняясь глицериновым студнем. От Толстяка исходил липкий жар. Вдруг я почувствовал руками то, что чувствовал Толстяк. Его руки стали продолжением моих.

Я «оторвался», «отклеился» от Толстяка. Подошел к дереву, с трудом преодолевая сопротивление студнеобразного пространства. На расстоянии полутора метров мои руки наткнулись на плотную невидимую слизь. Я ощущал не только прикосновение моих рук к оболочке вокруг дерева, но и то, как дерево воспринимает мои руки. Было такое ощущение, как если бы я потрогал свою руку другой рукой. Дерево было частью меня, и я чувствовал его как медленно текущую плотную реку.

– Хватит, – резко сказал Толстяк.

Все мои ощущения пропали в тот же миг. Я снова был в обычном лесу и стоял возле обычного дуба.

– Попробовал?

– Да, – возбужденно сказал я.

– В больничку не хочешь попасть? В психиатрическую? Тогда сам не пытайся этим заниматься. Если захочешь, я тебя научу, как это делать. Но займемся этим в городе. Здесь нельзя. Здесь гуляют слишком мощные энергии.

– Но как же в городе? Я ведь скоро уеду.

– Если тебе это нужно, то никуда ты не уедешь. А если уедешь, значит, это и не нужно.

– А в Москве этому можно научиться?

– Можно, но это будет очень долго. Я тебя научу за пару лет.

Я поблагодарил и вернулся в лагерь. Локка пристально посмотрел на меня, приглашая взглядом к разговору. Но мне не хотелось общаться ни с кем. Я забрался в нагретую палатку, лег и задремал.

Костер уже догорал. Близилась полночь. Вдруг Барбаросса поднялся и пригласил желающих пробежаться по лесу.

Я осмотрелся. Из «руководящего состава» не было ни Упыря, ни Толстяка. Это подтверждало мои подозрения. Поспешность Барбароссы наводила на мысль, что светящаяся поляна участникам гарантирована.

Я решил вместо бега отправиться в Голубой Каньон и посмотреть на фокус со Светящимся Змеем. Его отсутствие никак не опровергало бы слов Кобры, но если он действительно появится… Я посмотрел на Кобру. Она поняла мой взгляд и присоединилась к группе.

С Барбароссой побежали почти все. Я осторожно вышел на дорогу и за двадцать минут дошел до Голубого Каньона. Ярко светила луна. Я осторожно спустился вниз. С того места, где я остановился, просматривалось начало оврага и место, из которого вытекал ручей. Было жутковато. Я и хотел, и боялся увидеть нечто необычное.

Я просидел, наверное, целый час. Напряжение прошло. Меня стало клонить ко сну. И вдруг я увидел голубоватое свечение в истоке ручья. Оттуда явно выползало нечто змеевидное. Я никогда в своей жизни не испытывал такого ужаса. Тело мелко затряслось, но я заставил себя смотреть на выползавшее чудовище.

Внезапно я поймал себя на мысли, что оно ползет не как реальное тело, а как образ в моем воображении. Темный лес, склоны Каньона и ручей принадлежали нашему обычному миру. А голубое сияние, исходившее от полупрозрачного змеевидного тела, явно было «сделано» из материи сна.

Я вспомнил упражнение Доктора с поимкой черной точки в пространстве между восприятием и воображением. Так же, как я проецировал воображаемую точку на реальную, так же воображаемый Змей накладывался на реальность. Но избавиться от него я никак не мог. Когда я закрывал глаза, то видел его столь же ясно, только он становился оранжевым, а темные силуэты деревьев вспыхивали белым светом.

Внезапно ужас прошел, паника улеглась. Мое сознание стало необычайно ясным и холодным. Я стал последовательно размышлять над природой видения. Присмотрелся к теням, которые отбрасывали деревья рядом со светящимся привидением. Деревья не отбрасывали теней в голубом сиянии. Кусты, через которые полз змей, не шевелились под давлением его огромной туши. Змей явно не принадлежал той реальности, которую я видел перед собой. О его галлюцинаторной природе свидетельствовало и сохранение изображения, когда я закрывал глаза.

Змей полз вперед, казалось, что он ползет сквозь мой мозг. Я не только видел, но и всем телом ощущал его движения. Я чувствовал его тяжесть и не мог избавиться от нее…

Вдруг что-то тяжелое легло мне на плечо. Ужас вернулся. Я отскочил в сторону с воплем (я впервые в своей жизни закричал от страха!), обернулся и увидел Упыря.

– Снова ты шляешься по ночному лесу, – ласково сказал он.

Мне стало страшно уже не от мистического видения, а от подозрения, что он сейчас прямо здесь и убьет меня. Просто метнет нож и убьет. Я смотрел на него, холодея от нехороших предчувствий.

– Ну, чего ты испугался, дурачок? – так же ласково спросил Упырь. – Я же не Рева и не привидение.

Я скосил глаза на дно Каньона. Светящегося змея не было. Странным образом это меня успокоило. Страх прошел, но ноги предательски дрожали.

– Ты хотел увидеть Голубого Змея? Ну и как, увидел? Ты хоть понял, что он живет у тебя в башке, а не в Каньоне?

У меня появилась совершенно сумасшедшая мысль, что Голубой Змей – это глист в моем сознании. И что я им заразился от Кобры.

– Идем в лагерь, – мягко предложил Упырь.

Я успокоился. Мы стали подниматься вверх. Я ждал объяснений. Их не было.

Возле догоравшего костра сидели Локка и Питерец. Локка, судя по всему, втолковывал свои представления о нехорошей сущности Барбароссы. Я предпочел сесть отдельно.

Лихорадочная дрожь сменилась отупением. Так я и сидел, тупо глядя в костер, не думая ни о чем.