Возвращение блудного сына - читать онлайн книгу. Автор: Александр Омельянюк cтр.№ 30

Да! Понять это и многое другое людям не мешает! – решил писатель. Платон давно заметил, что в процессе совместного труда, будь то семейный, или общественный, производственный, учебный или спортивный – люди невольно как-то сближаются.

На второй план уходят обиды, склоки, недовольство друг другом. А они, одержимые общими идеями, проблемами, целями и задачами, начинают сплачиваться, даже дружить.

Так получилось у Платона и с Иваном Гавриловичем Гудиным.

Накануне его дня рождения, 24 августа, при очередной большой перегрузке коробок на минскую машину, он сам, первый, заговорил с Платоном. И тому ничего не оставалось делать, как невольно, формально, слушать своего антипода, не поддакивая ему, но и не отнекиваясь, не игнорируя его. Платон, в общем, продолжал свою линию холодности и безразличия по отношению к лукавому старцу.

Но день рождения Гудина, 25 августа, был отмечен на редкость в тёплой, дружественной обстановке.

Накануне заложенный Иваном Гавриловичем расчётливый фундамент в якобы улучшение отношений с Платоном, дал свой результат.

За столом Гудин часто сам первый, причём уважительно, обращался к Платону, взамен получив о того два тоста – за внуков и за Галю.

Старалась не отстать от подчинённых и их начальница. Надежда Сергеевна, одетая по случаю дня рождения Гудина почему-то в ярко красную блузку, произнесла какой-то очень мудрёный тост, из которого никто толком так ничего и не понял, за что же они пили?

– «Когда женщина изображает дамистость при явной бабистости – это смешно!» – уже на улице поделился со вторым пересмешником Гудин.

Умный любит ясное, а дурак – красное! – почему-то вдруг вспомнил Платон изречение его первой учительницы Марии Михайловны Медведевой.

– «Да и вообще, Надька у нас совершенно непородистая!» – захотел развить тему Гудин, продолжая делиться нетрезвыми мыслями с Платоном.

Но тот опять промолчал, но теперь в знак согласия.

Ведь породистость человека он определял величиной расстояния от земли до шва в промежностях его брюк. Чем расстояние больше, тем человек и породистей! Так что Надежде до этого параметра было чрезвычайно далеко, да и, пожалуй, не достижимо в поколениях ближайших потомков.

И Платон не стал отвечать Гудину и развивать эту тему, так как на даче его уже заждались голодные кошки.

Уже в сумерках он увидел их всех троих, дружно встречающих хозяина у калитки. Традиционно поздоровавшись с ними, погладив по лобику и потрепав каждую по загривку, Платон первым делом наполнил их плошки сухим кормом «Роял Канин Фит-32», и принялся переодеваться.

Через некоторое время он вернулся в дом из сада, чтобы выпустить всех насытившихся на улицу, но младшей Сони нигде не было. После еды она обычно забиралась на чёрный телевизор, или нападала на свою старшую сестру Мусю, не то, играя с нею, не то, обижая её. Платон периодически делал озорной устное, но строгое замечание.

Наконец беглянка нашлась! Чтобы спрятаться от хозяина и не слышать его упрёки, беленькая Сонечка перебралась с чёрного телевизора на высокий белый холодильник, в общем замаскировалась.

Последняя полная неделя лета подходила к концу.

А в субботу, 28 августа, в Москве завершился III-ий спортивно-юношеский фестиваль российских соотечественников зарубежья.

Около семисот юношей и девушек 1993–1996 годов рождения из пятидесяти одной страны в течение пяти дней соревновались по шести видам спорта. Для участников соревнований была подготовлена и обширная культурная программа.

Однако в команде Аргентины, насчитывавшей всего десять человек, пока не было внуков Платона. Старший из них уже перерос, а младший ещё не дорос до возрастного ценза.

Но у Диего будет ещё возможность приехать на следующий фестиваль в Москву на соревнования по мини-футболу и повидаться со мной! – успокоил себя Платон.

То же самое произошло и с выступлением в Москве 18 и 23 августа мастеров аргентинского танго.

Среди них естественно ещё не было, да и не могло быть, аргентинских внучек Платона, очевидно не стремящихся в этом деле в профессионалы.

Последние выходные дни лета он провёл на даче один, без Ксении. Та готовилась к выходу на работу.

Более того, по её предложению, для завершения ремонта на кухне и в прихожей они всё же решили нанять своего нового хорошего знакомого Петра, оказавшегося мастером широкого профиля по выполнению различных ремонтных квартирных работ.

Это сэкономило бы для Платона много времени, которое для него было бы лучше использовать для творчества, и немало сил, необходимых для других многочисленных дел не только в доме, но и на двух дачах, в гараже и с машиной. Так что своё согласие и деньги он и в этот раз дал.

В номинале Петру предстояло всего лишь застелить пол ламинатом и поклеить обои в прихожей.

А Платону на то время пришлось невольно спланировать излишне долгое пребывание на даче с кошками, дабы те, да и он сам, не мешали бы работе. И он был готов к этому, к тому же погода пока располагала.

Платон, наконец, покосил и убрал на компостную кучу всю траву, не тронутую по противопожарным соображениям около дома во время жары и выросшую в саду и в огороде уже после её окончания.

А так он в основном занимался сбором и солением огурцов. Жаркое солнечное лето и регулярный полив дали самый высокий за всю историю их дачных наблюдений урожай огурцов, кабачков и петрушки.

Но утром, 31 августа, Платона встретило уже всего 2 градуса тепла.

Вот так и окончание знойного лета?! – удивился к жаре привыкший.

И в последний день лета, по погоде больше напоминавший конец октября, Платон вдруг обнаружил, что их дачные болота практически высохли. Дожди хоть и шли, но они пока не восполняли потери воды от засухи прошедшего знойного лета.

– «Да, да, да! Колоритное получилось лето! Я бы даже сказал – калорийное! Но тёплое, знойное лето – завершилось!» – сообщил жене по телефону наблюдательный писатель.

А какая после такого знойного лета будет осень? – с тревогой задавал себе вопрос дачник Платон.

Хоть лето и было знойным, но закончилось-то оно дождём! – с надеждой сам себя вопрошал писатель.

И сам себе же поэт неожиданно ответил:

Вот и лето пролетело.

Пролетело вмиг оно.

Завершилось, ясно дело,

Лужей с пеплом у метро.

Да! Подавляюще количество московских отпускников и практически все столичные студенты возвратились в Москву. В электричках и в метро стало тесновато. В иные дни на некоторых станциях в часы пик было просто яблоку негде упасть.

В то же время настоящих яблок, и не только из-за жары, но и из-за тотальной обрезки двух самых больших и плодоносящих яблонь, у Платона было очень мало.