Каждый умирает в своем отсеке - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Евгеньевич Рябинин cтр.№ 18

Второй флотский тост поднимают за милых дам. Если таковые к тому же присутствуют за столом, то офицеры обязаны оторвать кормовые части тела от стульев, встать и только тогда опрокинуть рюмку. При этом произносится традиционное: «Мужчины – стоя, а женщины – до дна!» Третий тост на флоте – специфический. Его поднимают «за тех, кто в море, на вахте и на гауптвахте». Одним словом, за тех, кого по каким-то причинам нет сегодня за столом. Его обычно тоже пьют стоя.

Четвертый тост пьется за родителей, причем одновременно и за живых, и за ушедших. А делается это так. После провозглашения тоста все дружно чокаются. Если твои родители живы, ты за их здоровье тотчас выпиваешь свой бокал. Если уже умерли, то ставишь его на стол, а лишь после этого поднимаешь и пьешь. Бывает, что у кого-то жив только один из родителей. В таком случае флотский ритуал сводится к следующему: чокаешься, делаешь глоток и ставишь рюмку на стол. Это за живого родителя. После этого поднимаешь и пьешь за светлую память ушедшего.

И, конечно, на любом флотском застолье дело не столько в количестве выпитого, а сколько в общении. А это, как говорится, дело святое. Пока закусывали, Кащеев принялся рассказывать свежий курьез о начальнике госпиталя. Недавно назначенный на должность новый начальник с первых дней своей службы принялся ратовать за порядок и дисциплину. Невысокого росточку, для солидности с бородой, он, словно живчик, первоначально носился по госпиталю, устанавливая новые порядки. Через месяц понял, что утренние доклады дежурного офицер – мол, за ночь происшествий не произошло, – мягко выражаясь, не соответствуют действительности. Вечерняя и ночная жизнь лечебного заведения шла своим размеренным чередом: некоторые врачи и пациенты при первом удобном случае остограммливались и даже ополлитривались, но все эти грубые нарушения воинской дисциплины совершались втихаря и к тому же в сопровождении замечательного и сугубо медицинского тоста – «за здоровье!».

Больше других гуляло спецотделение. Туда, как правило, помещали командиров надводных, подводных и воздушных кораблей для ежегодной плановой проверки состояния здоровья. И они его проверяли по полной схеме и во всех режимах…

Начальник госпиталя не мог мириться с таким безобразием и потому частенько применял военную хитрость. Он, чтобы все видели, демонстративно вечером уезжал домой, там переодевался в гражданку и инкогнито возвращался в госпиталь, где ходил по отделениям и проверял, как выполняются его указания. Как-то вечером его угораздило подойти к двери спецотделения. Прислушался. Громкие мужские возгласы и задорный смех дежурной медсестры обещали богатый улов нарушителей. Так как звонок не работал, начальник госпиталя принялся стучаться в дверь отделения, но ему никто не открывал. Срабатывало его же приказание – после ужина двери отделений должны быть заперты. Наконец кто-то подошел к двери изнутри и, матерясь и сопя, принялся ее открывать. Начальник, как рьяный пойтнер на охоте, принял боевую стойку и приготовился ворваться в отделение, дабы навести ужас на нарушителей. Но…

Дверь распахнулась, и на пороге нарисовались два командира атомоходов из отдаленного гарнизона подводников. Конечно, оба подшофе. В куцей курточке и джинсах руководитель лечебного заведения признан не был, потому услышал совсем иное, чем ожидал:

– О! Боец! Подойди сюда. Будь другом, слетай за водкой, – обратился к начальнику госпиталя один из командиров, протягивая деньги. – Только быстренько! Одна нога здесь, другая – там. За 15 минут обернешься, мы и тебе нальем…

Дверь также быстро закрылась перед носом начальника, как полминуты назад была распахнута. Озверевший от гнева и подобной наглости «гонец» устроил в тот вечер экзекуцию своим заместителям и начальникам отделений, объявив «большой сбор» и подняв их всех среди ночи. Но в спецотделение начальник госпиталя избегал потом заходить, говорят, стеснялся…

…Только успели «приговорить» бутылку, как внезапно дверь палаты распахнулась и впорхнула медсестра Леночка. Бросив оценивающий взгляд своих карих глаз на стол, где визуально выпивки не наблюдалось, она тем не менее моментально определила суть происходящего действа, но виду не подала.

– Мальчики, пора принимать таблетки, – прощебетала Леночка. – Кащеев, какой у вас стул? Доктор прописал вам слабительное. Вот, возьмите.

– Ну что же это такое творится! – театрально заголосил летчик. – Только появляется в моей жизни симпатичная девушка, которой собираюсь предложить руку и сердце, она сразу интересуется моим стулом.

– Свою руку вы уже предложили жене, – отрубила Леночка. – Среди вас холостяк только он, – кивнула девушка в сторону Андрея. – В истории болезни все написано…

Когда Леночка вышла, Кащеев, улыбнувшись, посмотрел на единственного холостяка за столом.

– Ты видел, Андрюха? По-моему, эта конфетка намекнула тебе, что у подплава есть шансы. Причем неплохие.

Андрей смутился, а Кащеев принялся рассказывать очередную флотскую историю «про коварных баб»…

– Начинал я служить в Таллинне, еще советском. Был там у меня закадычный дружок – Серега Волков, – привычно принялся травить неугомонный летчик. – Нормальный мужик! Честный, порядочный. Хороший семьянин, двое детишек и молодая жена. Он от нее ни на шаг. Бывало, собираемся мы с ребятами в кабак и ему предлагаем, а он все норовит к жене смыться, так он ее любил. Посидит немного с нами и говорит: «Ребята, не обижайтесь, мне домой надо». Все честно, без прикрас и уловок. Одним словом, наш парень. Ничего никогда дурного в голове у него не было, отвечаю за свой базар. Вдруг как-то утром сообщают: Серега Волков повесился. Прямо в своем кабинете удавочку смастерил, на стул встал и – здравия желаю! К счастью, через пару секунд туда зашли наши мужики и успели его вытащить, живой остался. Что? Почему? Никто ничего не знает. Пока суд да дело, пока Серега лежал в госпитале в психиатрическом отделении, его приказом командующего уволили с флота с позором к едрене-фене! Ну, парень-то он был хороший, пришли мы его в психушке проведать, уговорили врача за бутылку «шила» переговорить полчаса и узнаем: Серега, оказывается, «намотал на винт», а заразила его триппером любимая жена. Но и это еще не все. Подцепила эту гадость супружница его от матроса-оповестителя, которого командир за Серегой как-то посылал. Короче, сплошной мексиканский сериал, где не поймешь, кто с кем спит. Серега, когда все узнал и почувствовал, как ему вслед матросы зубоскалят и насмехаются, такого позора пережить не смог и полез в петлю. Мы, конечно, от имени офицерского собрания письмо командующему написали, рассказали, что да как. С учетом всех обстоятельств Серегу на флоте служить оставили, но перевели в тмутаракань, к польской границе. Да и с женой он после этого развелся. Так что, мужики, вот какие истории с нашим братом порой случаются…

…Накатили еще по одной. Водка умеет развязывать язык, и потому малоразговорчивый и скромный подводник Олег Сорокин постепенно раззадорился и принялся вовсю рассказывать случаи из личной жизни. Не секрет, что в любой мужской компании действует принцип канадских лесорубов: с бабами говорят о лесе, а в лесу о бабах. Олег Сорокин исключением из правил не являлся, но, в отличие от Кащеева, он относился к тем, кто боготворит женщину и обращается с ней всегда по-рыцарски. Потому и упоминания о прекрасной половине человечества в его рассказе звучали трепетно и мажорно.