Жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Ричардс cтр.№ 147

Мне хотелось перевести Angels в более глобальное измерение, и поэтому люди отовсюду начали приезжать к нам в Коннектикут делать наложения. Например, невероятный скрипач Фрэнки Гэвин, который основал De Damian, ирландскую фолк-группу, — он тоже появился у нас со своим известным ирландским юмором, и начало вырисовываться что то определенное. Этот диск явно не отличался большой коммерческой привлекательностью, но его необходимо было выпустить, и я до сих пор страшно им горжусь. Настолько, что планировал запустить еще один, когда это писалось.

Очень скоро после выхода Exile хлынула такая волна технологий, что даже самые крутые знатоки среди звукорежиссеров перестали сечь фишку. Как так получается, что давным-давно на Денмарк-стрит я добывал офигеннейший звук из барабанов с одним микрофоном, а теперь у меня их пятнадцать штук, а бухает так, как будто кто-то роняет какашки на кровельное железо? Всех унесло черт-те знает куда с этими новыми техническими наворотами, но сейчас, слава богу, все потихоньку возвращается на круги своя. В классической музыке они теперь еще раз перезаписывают то, что поперезаписывали на цифру в 1980-х и 1990-х, потому что та фигня элементарно недотягивает. Сам я всегда чувствовал, что работаю наперекор технике, что помощи от нее никакой. Поэтому-то все так долго и выходило. Фрабони на себе пережил всю эту бодягу: если у тебя на ударную установку не навешано пятнадцать микрофонов, ты просто считаешься профнепригодным. А потом еще басиста надо было запереть наглухо, и в результате все сидели по своим клетушкам, изолированные каждый в своей кабинке. И ты играешь в этом громадном помещении и не используешь его ни на грамм. Идея, что нужно всех разделить, — это совершенная противоположность рок-н-роллу, где вся фишка в том, что собирается компания, выдает звук и просто фиксирует его как он есть. Это такой звук, который они производят коллективно, а не поодиночке. Всякие фуфловые мифы про стерео, хай-тек, «Долби» — это все абсолютно противоречит тому, чем должна быть музыка.

Никому не хватало смелости избавиться от этого хлама. И тогда я стал думать: а из-за чего я вообще втянулся в это дело, которым я занимаюсь? Из-за тех чуваков, которые приходили и записывали свои вещи в одной комнате с тремя микрофонами. Они не собирались снимать каждый хмык ударных или баса. Они снимали звучание места. Ты не получишь этих неуловимых особенностей звука, если растащишь все по кусочкам. Вдохновение, настроение, душа - называйте как хотите - какой к ним микрофон приставить? Что было записано в 1980-х, могло быть намного лучше, если б мы раньше прониклись этой идеей и не шли бы на поводу у технологий.

В Коннектикуте Роб Фрабони соорудил студию — мою «Комнату по имени L» (из-за её L-образной формы) — прямо в подвале моего дома. У меня выдался год отпуска, в 2000-2001-м, и мы с Робом занимались её постройкой. Мы смонтировали микрофон лицом к стене, не стали направлять его ни на какой инструмент или усилитель. Мы решили, что будем снимать то, что отражается от потолка и стен, вместо того что бы выводить каждый инструмент отдельно. На самом деле студия вообще не нужна, нужно просто помещение. Весь вопрос в том, где поставить микрофоны. Еще мы добыли себе массивный восьмиканальный магнитофон производства Stephens — одну из самых добротных, самых потрясающих пишущих машин на свете, которая еще и выглядит прямо как монолит у Кубрика в «Космической одиссее».

Единственный пока официально выпущенный трек, изготовленный в L, — это You Win Again, который пошел на трибьют Хэнку Уильямсу Timeless, кстати, получивший «Грэмми». Лу Палло, который служил вторым гитаристом у Леса Пола года, если не столетия, отметился на нем со своей гитарой, Потрясающий гитарист. Он живет в Нью-Джерси. «Какой у тебя адрес, Лу?» «Манимейкер-роуд, — отвечает, — но название все врет» [198] , Джордж Ресили играл на барабанах. У нас организовался настоящий домашний бэнд, и любой, кто оказывался поблизости, приходил и играл. Заглядывал, например, Хьюберт Самлин, гитарист Хаулин Вулфа, из музыки которого Фрабони потом сделал очень кайфовый диск под названием About Them Shoes («Кстати, про ботинки»). Прикольное название. 11 сентября 2001-го нас круто оборвали посреди записи одной вещи с моей старой пассией Ронни Спектор - песня называлась Love Affair.

Есть шанс начать вариться в собственном соку, если работать только со Stones. И даже с Winos это не исключено. И мне очень важно, чтобы можно было работать за этими рамками. Я получил хороший заряд, когда работал с Норой Джонс, с Джеком Уайтом, с Тутсом Хиббертом — мы с ним сделали вместе то ли две, то ли три версии Pressure Drop. Если не играешь с другими людьми, ты, считай, сам себя запираешь в собственной клетке. И тогда, если сидишь на своей жердочке и не рыпаешься, тебя могут просто списать в расход.

Том Уэйтс — один из первых, с кем я работал на стороне, еще в середине 1980-х. Я только потом сообразил, что он же никогда раньше ни с кем не сочинял в паре, кроме своей жены Кэтлин. Он по-своему милейший парень и один из оригинальнейших сочинителей. Где-то на заднем плане у меня всегда мелькала мысль, что было бы реально интересно с ним поработать. Так что начнем с небольшой порции лести от Тома Уэйтса. Отзыв просто шикарный.

Том Уэйтс: Мы писали Ram Dogs. Я тогда еще жил в Нью-Йорке, и кто-то спросил насчет моих пожеланий пригласить кого-нибудь сыграть на альбоме. И я сказал: Кит Ричардс как вариант. Просто дурака валял. Это все равно как если б я сказал — Каунт Бэйси или Дюк Эллингтон, в этом духе. Я выпускался на Island Records, а Крис Блэкуэлл знал Кита по Ямайке. В общем, кто-то схватился за трубку, а говорю: нет-нет-нет! Но уже было поздно. И, само собой, получаем ответ: «Нечего больше выжидать. За дело». И тогда он приехал в RCA, эту громадную студию с высоченными потолками, с Аланом Роганом, своим гитарным завхозом, и с примерно полутора сотней гитар.

Все любят музыку. Но что на самом деле нужно — это чтобы музыка тебя полюбила. И это как раз то, что я наблюдал в случае с Китом. Тут требуется определенное уважение к самому процессу. Это ведь не ты её пишешь, это она тебя пишет. Ты её флейта или труба, ты её струны. И это прямо видно, когда ты рядом с Китом. Он как цельнолитая сковородка— можно разогреть до очень высокой температуры, и она не треснет, просто цвет поменяется.

Всегда заранее есть свои представления о людях, которых знаешь по их записям, однако реальное общение — в данном случае, если повезет, — это еще лучше. С Китом определённо так и было. Мы с ним сначала осторожничали, кружили друг вокруг друга, как пара гиен, а потом поставили что-то, пустили немного воды в бассейн, так сказать. От него безошибочные инстинкты, как у хищника. На альбоме он есть на трех вещах: Union Square, потом мы вдвоем пели на Blind Love и на Big Black Mariah он сыграл отличную ритм-партию. Из-за этого альбом сильно поднялся в моих глазах. Мне было вообще все равно, как он будет продаваться. Что до меня, он, считай, уже продался.

Через несколько лет мы пересеклись в Калифорнии, собирались каждый день в одном местечке под названием Sound — это одна из таких потрепанных старых репетиционных точек, где ни единого окна, и ковер на стене и пахнет соляркой. Мы начали сочинять вдвоем. Ты должен как следует расслабиться рядом с человеком, чтобы спокойно излагать какие угодно извращенные идеи, которые лезут тебе в голову, должно быть комфортно. Помню, как-то по дороге в студию записал на кассету назидания дежурного баптистского проповедника к воскресной трапезе — по радио поймал. И называлась проповедь «Орудия плотника»! Он там все растекался про плотницкие инструменты, как он полез в свой мешок и вытащил все эти инструменты... Мы долго над этим ржали. И тогда Кит поставил мне запись Jesus Loves Me с вокалом Аарона Невилла, которая у него была с собой, — он её раньше пел на репетиции, просто а капелла. Так что ему подавай алмазы без отделки — он любит зулусскую музыку, пигмейскую музыку, всякое сокровенное, малоизвестное и никаким боком не классифицируемое. Мы написали вдвоем целую кучу песен, одна называлась Motel Girl, еще одна называлась Good Dogwood. И тогда же мы написали That Feel — я её потом вставил в Bone Machine.