Ультрасовременный ребенок - читать онлайн книгу. Автор: Алла Баркан cтр.№ 100

Но откуда ребенку понять, что любовь к нему его родителей тоже может померкнуть, как свет, что она вовсе не безгранична и имеет, как все в этом мире, пределы. У него свои мерки любви без прокрустова ложа всех наших возможностей. Если любите – значит любите, как раньше, когда он для Вас был всем на свете. Он же Вас любит так же, как прежде, не меняя на новых маму с папой, а Вы… Вы… не только его променяли на кого-то, а даете к тому же понять, что теперь он почти Вам не нужен. В крайнем случае – лишь для того, чтоб помочь Вам ухаживать за Вашим любимчиком.

Если б только родители знали – сколько самых различных рубцов оставляет на сердце ребенка детронация из-за другого, не виновного в этом младенца, из-за их необдуманных слов и поступков, из-за призрака их нелюбви. Если б не их душевная черствость и родительская «близорукость», сколько б не было слез и страданий у легко так ранимых их старших детей, превратившихся вдруг в одночасье в изгоев, непонятно за что, за какие грехи. И ребенок «грехи» эти ищет, придумывая, омрачая себе потом целую жизнь, незаслуженно в ней почему-то поверженный, один раз, но уже навсегда.

Если б только родители знали психологию детских сердец…

Но бывает ль любовь безоценочной в самом деле – вопрос. И хотя я сама – ее ярый защитник и приверженец такой любви, понимаю, что в этом есть тоже доля фальши и свой макияж. Разве можем мы забальзамировать жизнь и лишить ее этим динамики жизни?

Ведь что же такое на самом деле безоценочная любовь родителей к собственному ребенку? Это прежде всего постоянное безусловное принятие его и его поступков, не всегда самых благовидных, родителями, невзирая на собственные проблемы и нюансы своего настроения, не говоря уже о чем-то другом. Это даже в какой-то степени игнорирование его неповторимости и индивидуальности, своеобразный роботизм родителей, трафаретно смотрящих на жизнь собственного ребенка и использующих для его воспитания ежедневно одни и те же клише, в основном для того, чтобы жить с ним в ладу под знаменами принципа «мирного сосуществования», чтоб ребенок воздвигнул для нас пьедестал. Но мы же с вами – живые люди, а не статуи и монументы, как бы ни были даже высоки пьедесталы, на которые ставят нас дети.

И конечно же что-то нас может раздражать даже в самом любимом ребенке… Снова дрался и снова пришел в синяках, разломал без причины игрушку, дерзил бабушке и обманул, что поел, хотя ужин еще на столе. Да мало ли какие моменты из жизни ребенка способны Вас вывести из себя, особенно если Вы сами в депрессии. А раздражение, которое он в Вас вызвал, – это, собственно говоря, и есть неприятие, неприятие его именно в данный момент, что-то вроде ситуативного неприятия.

И скорее всего, это ситуативное неприятие – пауза в безоценочной нашей любви, антракт чувства, прерывающий нечто подобное вечнодвигательному течению такой любви. Но чтоб выдержать нам напряжение, надо также уметь и расслабиться. Правда, и «расслабляться» возможно по-разному в деликатном из самых деликатнейших чувств.

Безусловно, это ситуативное неприятие особенностей поведения ребенка, а значит, и его личности в данный момент чаще всего свойственно людям со слишком правильными установками жизни в обществе, хорошо выдрессированными этическими нормами еще в родительском доме, живущим по принципу – «это можно, а это нельзя».

Ну а «можно»-«нельзя» – это вечный конфликт. И чем младше ребенок, тем чаще он считает его признаком нелюбви, а вернее, потерей ее, если раньше считал, что была. И винит в этом прежде всего самого себя.

Если же вдруг причина конфликта в соперничестве с братом или сестрой – почти ставшая уже стандартной с библейских времен, и особенно с младшими в доме, он винит в основном в этом их, осложняя свои отношения с ними на достаточно длительный срок, не всегда примиряясь и взрослым с черной кошкой, которая в детстве когда-то сумела неожиданно перебежать им дорогу.

И все это лишь только из-за детских фантазий и родительской некомпетентности, не умеющей «раздать всем сестрам по серьгам», но с различною пробою их позолоты. Вряд ли можно любить всех детей одинаково, если они у Вас совершенно различные. Главное, что они все-таки все любимые и им надо дать это понять. Пусть любимы по-разному, но любимы, любимы… Ведь они тоже разные, даже двойняшки, даже копии оригинала друг с друга, мечта многих из нас, близнецы, а тем более просто обычные дети: кто-то старше из них, кто-то младше, кто-то девочка, а кто-то мальчик, кто-то в спорте лидирует, кто-то в учебе… И оттенки родительской Вашей любви с каждым из них должны тоже быть совсем разными и конечно же неповторимыми, чтобы в них не гнездилась обида на Вас, когда даже уже повзрослеют. В любом взрослом таится, увы, Питер Пэн, наша неуходящая детскость и обида, обида, скорее всего, питер-пэновское во всех нас. Мы, взрослея, еще остаемся детьми, не всегда это осознавая, главное только все-таки в том – в каком возрасте мы задержались, не с позиций его ли воспитываем своих более мудрых детей?

Мудрость взрослых же в том, чтоб родители не показывали своим детям, следуя очень модной теории о «родительском вкладе», что они, словно в банке, дают им «кредит» в виде необходимых затрат на ребенка ради будущих его свершений, из которых важнейшее – продолжение рода, то есть главная роль любви матери – это просто лишь вынужденная, существенная на сегодняшний день необходимость для социализации ее потомков.

Но, давая «кредиты», мы прежде всего выясняем кредитоспособность нуждающегося. Значит, эта теория – не что иное, как простое ранжирование любви между детьми в одной и той же семье. Значит, эта теория предполагает в самом деле любимчиков и нелюбимых. На любимчиков с детства уже делают ставку, будто на ипподроме на коня-фаворита, и устраивают им успешные скачки. Ну а как с нелюбимым, что делать нам с ним?

Если вдруг у него одаренность к чему-то – принимаем как должное, даже тогда, когда ей открываем шлагбаум. Помогаем во имя больших результатов, не жалея ребенка, давя на него. А любимчикам многое просто прощаем… Как не вспомнить невольно Марию Каллас… или Эдит Пиаф… нелюбимых детей с их божественным даром и печальными судьбами… Иногда же ребенку просто может казаться, что его разлюбили родители. Если он меланхолик, то чаще, ну а если холерик – почти никогда. Темперамент, характер – все имеет значение, если вдруг Ваш ребенок почувствовал, что Вы стали к нему холоднее. По мнению известного психотерапевта Б. Хеллингера, в подобных случаях речь идет о «прерванном движении любви», той любви, которая живет в душах любящих друг друга детей и родителей, дарящих ее друг другу «сверху вниз», а иначе – от родителей к ребенку.

Оказалось, что причины этого «прерванного движения любви» такие же разные, как и при ситуативном неприятии ребенка, и если вовремя не возвратить эту любовь, следы от пережитого ребенком могут остаться у него в дальнейшем. Причем прервать «движение любви» может, казалось бы, совсем банальная разлука с матерью, даже во благо малыша, ну, например, с ним разлучилась летом, отправив на каникулы к своим родителям. А если Вы готовы подарить вообще его на воспитание им, и не только на каникулы?

Задумывались ль Вы когда-нибудь, как отзовется это в сердце Вашего ребенка, даже когда у бабушек и дедушек, казалось бы, рай для него и ко всему они его еще боготворят. Они боготворят его, но он-то, он-то… скорее всего, Вас боготворит!