Москва дворянских гнезд. Красота и слава великого города, пережившего лихолетья - читать онлайн книгу. Автор: Олег Волков cтр.№ 59

По правую руку входящего в ворота усадьбы тянулись оранжереи, сады и рощи с памятниками; по левую был разбит английский парк с расходящимися от центральной клумбы лучами просек, часть которых выводила к главному пруду и площади перед дворцом. На этой же площади стояла церковь. Она несколько раз перестраивалась в соответствии с меняющимися архитектурными вкусами владельцев. Поновлялась она и внутри – хозяева Кузьминок усердно заботились о ее благолепии. В своем окончательном виде церковь представляла достаточно распространенный в усадебной архитектуре образец позднего ампира. На старинной гравюре она окружена липами и оградой из двойных цепей на чугунных столбах. Отметим, что такого обилия литых изделий, начиная от массивных многопудовых ворот, соединенных цепями тумб, обелисков, грифонов, оград висячего моста и кончая фонарями, вазами и скульптурами, как в Кузьминках, не встретишь, пожалуй, ни в одной другой подмосковной усадьбе – чувствуется, что владельцам, унаследовавшим строгановские чугунолитейные заводы, металл этот доставался недорого.

Достало его и на украшение одной из лучших построек усадьбы, вдохновенного творения Дементия Жилярди и Афанасия Григорьева, – Конного двора.

Конный двор располагался справа от главного дома, на берегу пруда. Фасад здания образован двумя двухэтажными павильонами по углам и монументальной центральной «беседкой» Музыкального павильона. Помещенные в лоджии «беседки» четыре дорические колонны поддерживают архитрав, над которым круглится раковина для оркестра, украшенная скульптурой Аполлона и муз. Перед «беседкой» поставлены две конные статуи – копии с тех, что на Аничковом мосту в Петербурге. Модели были куплены у автора – скульптора П. Клодта. Лаконичная архитектура Конного двора с его скупо декорированными фасадами и проемами, удивительная уравновешенность пропорций, обрамляющие постройку купы деревьев, отраженные в водах пруда, – все это вместе должно было в свое время производить незабываемое впечатление идеального слияния архитектуры и природы.

Вокруг пруда разбросаны и другие сооружения. Вплотную к плотине стоит скромный на вид двухэтажный домик, называвшийся прежде «Дачей на плотине», вся прелесть которого заключена в его положении у самой кромки омута и классической соразмерности частей.

Неподалеку от «Дачи» круглится куполок небольшого строго ампирного «Банного павильона» (архитекторы Р.Р. Казаков и Д.И. Жилярди) с лоджией и симметрично прорезанными проемами окон с замками в виде львиных голов. Подальше, возле правого крыла Конного двора, через овражек с пересохшим ручьем перекинута арка кирпичного мостика. Поблизости стояла шестнадцатиколонная беседка с орлами и отлитой из меди статуей императрицы Марии Федоровны работы И. П. Витали, сооруженной в память ее пребывания во Влахернском. Под сенью старых дубов сохранились остатки фундамента обелиска, поставленного на месте, где когда-то стоял домик Петра I, гащивавшего на полюбившейся ему строгановской «Мельнице». В известных записках П.В. Нащокина значится под 1722 годом, что при возвращении из Персидского похода «Петр изволил пребывать, пока все соберутся, в подмосковной Строганова, что слывет Мельницей…».

Длинным строем стоят вдоль так называемой Тополевой аллеи, идущей от площади с дворцом и церковью, возведенные на века двухэтажные флигели, служившие помещением для дворни, церковного причта, конторы, школы для детей служителей. Тополевая аллея тянется вдоль пруда на некотором расстоянии от него; в конце ее находится больница, учрежденная еще при упоминавшемся Сергее Михайловиче Голицыне. Ее открыли в 1816 году, и долгие годы – вплоть до 1869-го, – она содержалась за счет владельцев имения, после чего была передана Московскому уездному земству. В нынешнее помещение (больница существует и теперь), бывшее прежде фермой (первоначальное назначение здания и сейчас угадывается сквозь позднейшие капитальные перестройки), больницу перевели в 1889 году. Было тогда в ней всего двадцать три койки да родильный приют на семь человек; добавим, что штат состоял из главного врача с ассистентом, фельдшера с двумя фельдшерицами и акушерки.

Несколько ранее больницы – в 1813 году – Голицын учредил в Кузьминках богадельню на двенадцать женщин; позднее (в 1879 году) она была расширена и проживало в ней на полном содержании десять мужчин и двадцать шесть женщин. С 1843 года в имении было открыто народное начальное училище для «служительских детей», в котором вели обучение священник и пономарь, получавшие от князя первый триста, а второй сто рублей в год. В 1873 году училище было закрыто «за отъездом князя», как записал в обстоятельной хронике местный священник.

В прочих сохранившихся постройках Кузьминок уже трудно узнать прежние, декорированные портиками или лоджиями «Оранжереи», «Египетский павильон», подсобные или декоративные сооружения, – настолько они переделаны, приспособлены под другие надобности. Иные вовсе исчезли, в том числе и упоминаемые едва ли не во всех описаниях прежних Кузьминок «Пропилеи», имевшие чисто декоративное назначение. То была колоннада, выстроенная на противоположной от дворца стороне пруда и предназначенная украсить вид. Сам дворец, как уже говорилось, сгорел еще в 1916 году, и на его месте было возведено здание, мало гармонирующее с соседними ампирными флигелями.

Больница в Кузьминках. Середина XIX века

Заканчивая этот короткий обзор архитектурных примечательностей Кузьминок, добавлю, что в создании их непосредственно участвовали или проектировали ту или иную постройку наши виднейшие зодчие. В их списке Родион Казаков, Еготов, оба Жилярди, Баженов, Григорьев, Воронихин, Росси, Стасов. Прибавим к ним скульпторов Витали и Клодта, безвестных художников и декораторов, расписывавших парадные апартаменты дворца, стены церкви, плафоны, выполнявшие художественные работы. Кузьминки можно с полным правом назвать музеем монументальных памятников классического зодчества.

Для современного читателя будут небезынтересны и некоторые биографические сведения о главном устроителе Кузьминок, князе Сергее Михайловиче Голицыне, владевшем ими сорок три года и рисующемся нам фигурой колоритной, достаточно верно отражающей некоторые черты эпохи, когда коснувшаяся высших классов образованность и отраженное влияние идей французских просветителей и революции 1789 года причудливо наложились на дремучую крепостническую психологию русских дворян. Как известно, даже среди видных декабристов были противники поспешного освобождения крестьян.

Князь С.М. Голицын был в Москве человеком широко известным: попечитель московского учебного округа, председатель отделения Главного совета женских учебных заведений, наследственно – Главный директор Голицынской больницы.

Он, как свидетельствуют воспоминания, заботливо относился к питомцам находившегося в его ведении Воспитательного дома и по выходе их оттуда не лишал своего покровительства, и многие благодаря этому получили возможность попасть в университет; щедро помогал несостоятельным казеннокоштным студентам, платил пенсии многим нуждающимся родственникам, в том числе семейству князя И.М. Долгорукова, писателя и поэта.