Чужая жена - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Скоулс cтр.№ 80

Стук ржавой велосипедной цепи сопровождал Мару всю дорогу к деревне. Вместе с холодным утренним воздухом Мара вдыхала аромат душистых трав, который источала притороченная к рулю корзина. Собственно, травы и были изюминкой, благодаря которой она устроилась на работу в ресторан. Эти травы она выращивала у себя на участке, и в корзине лежал ее первый собранный урожай. А начинала Мара с того, что сразу определила плодородные участки почвы у подножия холма и оградила их как могла от посягательства опоссумов и бандикутов. Она засадила их лавандой, календулой и гибискусом, с учетом того, что большая часть пойдет на продажу. Крутя педали, Мара бросила взгляд на корзину. Шпинат и рукола приходились как раз в сезон, зато свежую мяту, петрушку, шалфей и тмин мало где можно было сыскать. Мара надеялась, что в ресторанчике Шанталь травы придутся как нельзя кстати. Сама Шанталь, кроме того, что была владелицей ресторана, выполняла еще работу шеф-повара. Она была известна прямотой характера. За те шесть месяцев, что Мара подрабатывала у нее официанткой посменно с ее дочерью-подростком, между двумя женщинами завязалась дружба. Поначалу Мара рассчитывала на временную работу, лишь бы вжиться в новое для себя окружение, но, поработав у Шанталь, незаметно для себя передумала уходить.

Описывая длинный поворот перед спуском в деревню, Мара засмотрелась на запущенный дом отдыха на краю залива. Нежилые корпуса подавленно смотрели пустыми окнами — дома отдыха уходили в прошлое, новое поколение предпочитало селиться либо в меблированных комнатах, либо в пансионе «ночлег и завтрак», либо в туристических домиках безо всяких излишеств. Что не пустовало, так это местный бар, который, как и прежде, оставался неким центром общественной жизни. Вечерами из его окон лился желтый свет, гудели голоса и, наверное, потрескивали поленца в камине, создавая домашний уют для краснолицых обветренных рыбаков, вернувшихся с моря.

Когда Мара проезжала заброшенное зеленое поле для боулинга, до нее донесся узнаваемый мускусный запах горелого эвкалипта, обволакивая ее воспоминаниями о Рейнор-Лодж, где дым костров приветствовал восход и возвращался проводить закат. Мара сглотнула подступивший к горлу комок — на миг ее охватило несбыточное желание вновь оказаться в родных для нее местах, которые остались в прошлом двенадцать лет тому назад. Или хотя бы повидать кого-то из близких, кто понял бы и разделил ее тоску. О многом она могла поговорить с Джесси, собственным сыном, детская память которого сохранила немало воспоминаний о Рейнор-Лодж, но совсем недавно он женился и переехал в Мельбурн, где ему предложили работу. Он и его молодая жена Сара неоднократно предлагали ей перебраться поближе и даже подыскали ей неплохой домик по соседству. И столько же раз Мара преодолевала искушение поддаться на уговоры. Они были очень близки с Джесси с самого момента его рождения, и Мара даже помыслить себе не могла свою жизнь без него. Но наступил момент, когда нужно было просто отступить в сторону и больше не вмешиваться в его жизнь.

Когда-то Мара могла делиться воспоминаниями с Лорной, своей матерью, тем более что та, преодолев расстояния, ухитрилась приехать в Рейнор-Лодж как раз накануне рождения Джесси. Как же им было неловко в первые мгновения, когда они оказались вместе, один на один, после долгих лет отчуждения. С той поры они, как тайну, хранили одно и то же воспоминание, которое не могло не вызвать невольную улыбку у обеих: разволноваться по поводу своей встречи они так и не успели, поскольку, пока Лорна распаковывала чемоданы, у Мары начались схватки — за две недели до срока.

Мара мысленно вернулась в тот незабываемый день. Едва начались схватки, они тут же снарядили новый «лендровер» в миссию: Кефа сидел за рулем, а Лорна и Мара устроились рядом. Схватки усиливались с каждой минутой, и уже на полпути стало ясно — рожать придется в дороге. Кефа свернул на обочину, помог Маре выйти из машины, поднял боковое сиденье в кузове и расстелил на полу китенге.

— Вы знаете, что делать, — кивнул он Лорне и удалился на пристойное расстояние в готовности бежать обратно, если позовут.

Глаза у Лорны расширились.

— Я знаю, что делать, я знаю, — твердила она беспрестанно, словно пытаясь убедить саму себя, — кому знать, как не мне — как-никак, а я родила семерых, уж кто-кто, а я-то знаю…

Сквозь туман подступающей боли Мара едва замечала Лорну, которая старалась определить время между схватками и давала ей советы, как правильно дышать. Но даже сквозь приступы мучительной боли Мара чувствовала нежную руку матери, которая ласково гладила ее по волосам. Голос Лорны, спокойный и уверенный, доносился до нее сквозь пелену страданий. Схватки накатывали вновь и вновь. Затем Мара почувствовала, что ей надо помогать ребенку, и стала тужиться. Как ей показалось, прошло лишь несколько мгновений — и Лорна положила крошечное живое существо на голый живот Мары.

— Мальчик, — объявила Дорна. — Прекрасный маленький мальчик.

Прошло немало времени, прежде чем Мара смогла отвести удивленный взгляд от малыша — от его маленьких ручек, розовеньких ножек, светлых волосков, прилипших к влажной головке. Но когда его первые крики разорвали тишину и она наконец подняла глаза, встретившись взглядом с Лорной, то почувствовала неразрывную, глубокую связь, отныне объединившую ее с матерью. Да и не только их двоих, но и младенца, который, являясь частью каждой из них, был в то же время единственным и неповторимым.

— Он само совершенство, — проворковала Мара, дотронувшись до крохотных кулачков.

— Ты тоже была совершенством, — улыбнулась Дорна.

До них донесся голос Кефы:

— Все в порядке?

Мара улыбнулась, накрыв рукой маленькую, покрытую нежным пушком головку, и взглянула на Лорну глазами, полными слез:

— Скажи ему, что все в порядке. Все в полном порядке.

Ее взгляд скользнул к распахнутой настежь задней дверце «лендровера», где, словно в окне, виднелся резко очерченный прямоугольник ясного неба. Боль прошла, уступив место всеобъемлющему чувству радости.

Это твой сын, Джон. Твой малыш.

В последние дни, которые Лорна провела в Рейнор-Лодж, она была воплощением оптимизма и кипучей деятельности. Ни малейших признаков усталости, ни намека на головную боль — казалось, с рождением Джесси она и сама будто заново родилась. Она могла с утра до вечера возиться с малышом, обучая Мару, или помогать Менелику на кухне. Вместе с Дуду она собирала овощи на огороде, прилегавшем к приюту, или расставляла в комнатах свежие цветы. Если Мара отдыхала или была с ребенком, Лорна брала на себя роль хозяйки приюта, встречая и обхаживая гостей, которые возвращались с местными проводниками после ставшего бескровным сафари.

Но вскоре Лорна засобиралась в дорогу. На прощание она взяла с Мары слово писать ей каждую неделю, и на протяжении долгих лет Мара честно выполняла данное обещание, описывая едва ли не по дням каждое мало-мальски значимое событие в жизни Джесси, который быстро стал любимцем не только обитателей приюта, но и всей ближайшей деревни. Каждый новый шаг, совершенный Джесси, любая неудача, болезнь или недомогание, и каждая, пусть даже самая маленькая победа добросовестно отмечались Марой на тонких листах голубой бумаги, которые затем запечатывались в авиаконверт и отправлялись в долгое путешествие по земному шару.