Большая книга ужасов-29 - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Щеглова cтр.№ 20

– Отдай! – завизжали словно бы тысяча глоток разом.

Ксюха, задыхаясь от страха, сорвала тряпку с зеркала. Выставила его вперед, закрываясь им, как щитом. Она не знала, отразилось ли в нем свиное рыло с зелеными ведьмиными глазами, но, помня слова колдуна, закричала:

– А ну, пошла вон!

Свинья подпрыгнула мячиком, перекувырнулась через голову, потом ее шкура лопнула, поползла клочьями, затрещала. Свинья визжала как резаная. И немудрено, когда с тебя живьем слезает кожа! Ксюху замутило, она почувствовала, что ее сейчас вырвет. Свинью еще раз перевернуло в воздухе, сорвало с нее ошметки шкуры и швырнуло их в зеркало.

Мучительно закричала женщина. Ксюха почувствовала, как сознание оставляет ее. Онемевшие от напряжения пальцы намертво вцепились в зеркало. Рядом с Ксюхой корчилось и билось в судорогах человеческое тело.

«Неужели получилось?» – успела подумать Ксюха, и едва она успела повернуть голову в сторону, как ее вырвало на кладбищенскую землю.

В голове немного прояснилось. Ксюха с трудом села, закашлялась.

Женщина уже не билась, она затихла, лежала неподвижно, свернувшись в клубочек. Без сомнения, это была Хаврониха.

Ксюха судорожно вздохнула и еле разжала пальцы. Зеркало легло ей на колени.

Со скамейки у могилы поднялась маленькая старушка в темной одежде. Подошла, склонилась к Хавронихе, произнесла сочувственно:

– Ах, Лизавета, Лизавета, предупреждала я тебя…

– Баба Люба, – непослушными губами позвала Ксюха.

Старушка подняла голову, посмотрела на нее пристально:

– Ксения, положи зеркало на могилу.

Хаврониха приподнялась – откуда только у нее силы взялись? – и с жадным интересом уставилась на Ксюху.

– Но как же… – пролепетала Ксюха, ее руки, как будто защищая, накрыли лежавшее на коленях зеркало.

Баба Люба выпрямилась, даже как будто ростом стала выше.

– Ксения, положи, оно не твое! – строго и печально сказала она.

– Но и не ваше, – обиженно прошептала Ксюха, – мне его Игнат Палыч дал, если он попросит, я верну…

И вдруг Хаврониха захохотала – громко, зло, свободно.

– И кто был прав, Любовь Ивановна? – вскричала она, тыча в Ксюху пальцем. – Ах, Игнат! Ах, молодец! Вот удружил напоследок!

Баба Люба стояла молча, скорбно глядя на Ксюху.

Ксюха отвела глаза в сторону, схватила зеркало, прижала его к себе:

– Оно мне нужно, правда! Вы не думайте! Я же ничего плохого, никогда!..

Хаврониха хохотнула в последний раз, закашлялась, поднялась, отряхнула юбку:

– Ладно, некогда мне тут с вами, пойду я.

И ушла – с гордо поднятой головой, покачивая бедрами, – рассеялась в кладбищенском тумане.

Ксюха вскочила и, прижимая к себе зеркало, побежала прочь, не разбирая дороги. Никто ее не преследовал. В спину ей глядело молчание…

У нее как будто помутился рассудок. Она не помнила, как добежала до дома, как залезла в окно, как прятала ведьмино зеркало.

Ничего не помнила.

Очнулась, а уже утро смотрит сквозь занавеску. Пасмурное, набрякшее тучами. Душно.

«Будет дождь», – равнодушно подумала Ксюха.

В комнату заглянула бабушка:

– Ксюша, ты проснулась? Вставай, завтрак готов.

Бабушка выглядела вполне обычно, не спрашивала Ксюху о ее самочувствии и не лебезила перед ней. Выходит, все получилось? Зеркало подействовало!

Ксюха мгновенно сбросила ноги с кровати, села:

– Иду, ба!

Есть хотелось зверски. Ксюха усмехнулась про себя – ночное приключение отобрало у нее много сил. Ну ничего, она свое наверстает.

За столом, кроме нее и бабушки, никого не было.

– А родители где? – с набитым ртом спросила Ксюха.

– Так они уехали, – удивленно ответила бабушка.

– Когда?

– Вчера еще, ты что, забыла?

Ксюха мотнула головой:

– Нет, не забыла, заспала просто.

Опять что-то непонятное! Ксюха отлично помнила – никуда родители не уезжали, они легли спать… Так-так, какой сегодня день? Она вовремя спохватилась и прикусила язык. Достаточно взглянуть на календарь, незачем пугать бабушку.

Съев пару отварных яиц, несколько кусков ветчины и горку сырников, Ксюха отвалилась на стуле.

– Аппетит у тебя! Тьфу-тьфу-тьфу, – похвалила бабушка.

– Спасибо, – буркнула Ксюха. Она изучала настенный календарь. Так, выходит, сегодня понедельник. Все правильно, родители приезжали на выходные, а потом уехали…

– Ксюша, сейчас гроза начнется, – заметила бабушка, – у меня со вчерашнего дня голова болит… Как бы грядки не размыло.

– Угу, – отозвалась Ксюха. Бабушка почему-то раздражала ее. Вечно она суется, когда не просят! Тут подумать надо, а она…

«А где ключ?!» – вдруг испугалась Ксюха и быстро нащупала цепочку с ключом под сарафаном. Ключ был на месте, но чего-то не хватало. «Крестик», – дошло до Ксюхи.

Ксюха вылезла из-за стола и быстро пошла к себе. Перерыла всю постель, поискала на полу, осмотрела подоконник, даже в палисадник сбегала. Нет, крестика нигде не было.

«Где же я его могла обронить? Неужели на кладбище? Только этого не хватало! Шнурок развязался, а я не заметила…»

Ксюха села на еще не убранную постель, перебирая в уме все недавние события. Она чувствовала, что в ней растет беспокойство, но не видела особой причины для волнений. В конце концов, таких крестиков – пруд пруди. Можно потихоньку сбегать в церковь и купить. Да и зачем его покупать? У Ксюхи дома лежит прекрасный золотой крестильный крестик с цепочкой. А этот… Ну, обронила, ну, бывает… Не надо придавать этому такого большого значения.

«Позвоню родителям, пусть привезут мне мой крестик», – решила Ксюха.

Ей ужасно не хотелось идти в церковь. Не хотелось видеть отца Виталия. В самом деле, как начнет он ее расспрашивать: как, что да почему… Нет, хватит, она все знает, у нее есть зеркало, у нее есть все!

И вдруг из самой глубины души, из подсознания, робко постучалась мыслишка: «А как же Славкина невеста?» Мысль эта хоть и была неприятной, липучей, все-таки не давала покоя.

«Я же ее вроде спасла? – с раздражением думала Ксюха. – Что ей еще нужно? Между прочим, Славка так и не удосужился явиться. Я рисковала жизнью! И ведь это именно я спасла всю деревню! Так где же благодарные жители? Бабуля с утра болтает о грозе и грядках, родителей и след простыл. Это что же? Выходит, чудо я совершила, а спасибо – не дождешься, Ксюшенька?»