Имаджика. Примирение - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Баркер cтр.№ 5

— Ну разве я тебя не предупреждал? — сказал он. — Я знаю эти улицы…

— Я это уже слышала.

— Не так уж и плохо, что ты пришла сюда, — сказал он, направляясь к ней ленивой походкой. — Это сэкономит мне одного жучка.

— Почему ты желаешь мне зла? — спросила она.

— Я могу задать тебе тот же самый вопрос, — сказал он, — Ведь правда? Тебе нравится, когда мне бывает больно. А еще больше ты была бы рада причинять эту боль своею собственной рукой. Признаешь это?

— Признаю.

— Ну вот. Что ж, разве плохой из меня исповедник? А ведь это только начало. У тебя есть какие-то тайны, о существовании которых я даже не подозревал. — С этими словами он поднял руку и очертил в воздухе круг, — Теперь я начинаю понимать совершенство всей этой истории. Круг замыкается, и все возвращается к тому, с чего начиналось. А именно — к ней. Или к тебе, что одно и то же.

— Мы близнецы? — спросила Юдит. — В этом дело?

— Это вовсе не так банально, дорогуша. И далеко не так естественно. Я оскорбил тебя, назвав тенью. Ты — гораздо более удивительное существо. Ты… — Он запнулся, — …Нет, подожди-ка. Это несправедливо. Я рассказываю тебе все, что знаю, и ничего не получаю взамен.

— А я ничего и не знаю, — сказала Юдит. — Но хочу знать.

Дауд остановился и подобрал цветок — один из немногих, до сих пор не увядший.

— Но то, что известно Кезуар, знаешь и ты, — сказал он. — Во всяком случае, в чем была причина неудачи.

— Неудачи чего?

— Примирения. Ты была там. Конечно, я знаю, ты считаешь себя невинным наблюдателем, но никто из тех, кто был замешан в это, — слышишь, никто! — не может быть назван невиновным. Ни Эстабрук, ни Годольфин, ни Миляга со своим мистифом. Списки их грехов такие же длинные, как их руки.

— И ты? — спросила она.

— Ну нет, со мной другая история, — вздохнул он, нюхая цветок. — Я принадлежу к актерской братии. Я подделываю восторги. Мне нравится изменять мир, но цель для меня — развлечение. А вы, вы — любовники… — он произнес это слово с особенным презрением, — …которым абсолютно наплевать на мир, когда вас обуревает страсть. Вы и есть те, кто сжигает города и рассеивает народы. Вы — основная движущая сила трагедии, но в большинстве случаев вы об этом даже не подозреваете. Так что же делать представителю актерского племени, если он хочет, чтобы его принимали всерьез? Я тебе объясню. Он должен научиться так хорошо подделывать чувства, чтобы ему позволили сойти со сцены в реальный мир. Для того чтобы оказаться на том месте, которое я занимаю сейчас, мне потребовалось много репетиций, поверь. Знаешь, я начинал с малого. С очень малого. Вестник. Копьеносец. Однажды я сводничал для Незримого, но это была роль на одну ночь. А потом снова пришлось обслуживать любовников…

— Вроде Оскара?

— Вроде Оскара.

— Ты ненавидел его, не правда ли?

— Нет, мне просто надоели — и он, и вся его семья. Он был так похож на своего отца и на отца своего отца, и так далее, вплоть до чокнутого Джошуа. Мной овладело нетерпение. Я знал, что жизнь в конце концов опишет круг и у меня появится шанс, но я так устал ждать и иногда позволял себе это демонстрировать.

— И ты устроил заговор.

— Ну разумеется. Мне хотелось подтолкнуть события к моменту моего… освобождения. Все было рассчитано. Но ты же понимаешь, таков уж я есть: артист с душой бухгалтера.

— Это ты нанял Пая, чтобы убить меня?

— Без всякого умысла, — сказал Дауд. — Я привел в движение кое-какие рычаги, но никогда не думал, что у этого будут такие далеко идущие последствия. Я даже не знал, что мистиф жив. Но когда события закрутились, я стал понимать, какая предопределенность заключена в их ходе. Сначала появление Пая. Потом вы встречаетесь с Годольфином и сходите с ума от одного только вида друг друга. Все это было предрешено. Собственно говоря, для этого ты и появилась на свет. Кстати, ты скучаешь по нему? Скажи правду.

— Я едва ли хоть раз о нем подумала, — ответила она, удивляясь тому, что это действительно так.

— С глаз долой — из сердца вон, так? Ах, как я рад, что не могу испытывать любви. Какие несчастья она с собой несет. Какие ужасные несчастья. — Он выдержал задумчивую паузу. — Знаешь, это очень похоже на то, как было в тот раз. Любовники тоскуют, миры содрогаются. Конечно, в тот раз я был всего лишь копьеносцем. Теперь я претендую на роль принца.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что я была рождена для Годольфина? Я вообще не знаю, как и где я родилась.

— Думаю, настало время тебе напомнить, — сказал Дауд, отбрасывая цветок в сторону и подходя к ней поближе. — Хотя эти ритуалы перехода не так-то легки, дорогуша, так что мужайся. По крайней мере, место мы выбрали хорошее. Можем поболтать ногами, сидя на краешке, и поговорить о том, как ты появилась в этом мире.

— Ну нет, — сказала она. — К этой дыре я не подойду.

— Думаешь, я хочу убить тебя? — сказал он. — Нет. Я просто хочу освободить тебя от тяжелой ноши некоторых воспоминаний. Ведь я прошу не так много, разве нет? Будь справедливой. Я приоткрыл перед тобой сердце. Теперь ты открой мне свое. — Он взял ее за запястья. — Отказываться бесполезно, — сказал он и повел ее к краю колодца.

В первый раз она не осмелилась подойти так близко, и теперь у нее закружилась голова. Хотя она и проклинала его за то, что у него достаточно силы, чтобы притащить ее сюда, все же она была отчасти рада, что у него такая крепкая хватка.

— Хочешь присесть? — спросил он. Она покачала головой. — Как тебе будет угодно, — продолжал он. — Так больше шансов упасть, но я уважаю твой выбор. Ты стала очень самостоятельной женщиной, дорогуша, я это заметил. Вначале ты была довольно податливой. Разумеется, тебя ведь приучили быть такой.

— Никто меня не приучал.

— Откуда ты знаешь? — сказал он. — Еще две минуты назад ты утверждала, что не помнишь своего прошлого. Так откуда ты знаешь, какой тебя хотели сделать? Какой тебя сделали? — Он заглянул в колодец. — Память об этом у тебя в голове, дорогуша. Ты просто должна захотеть извлечь ее на свет божий. Если Кезуар искала Богиню, то, может быть, и ты этим занималась, а потом просто забыла? А если это действительно так, то, может быть, ты — нечто большее, чем любимый Персик Джошуа? Может быть, у тебя есть собственная роль в этой пьесе, о которой я просто не знаю?

— Интересно, где бы это я могла повстречаться с Богинями, Дауд? — сказала Юдит в ответ. — Я жила в Пятом Доминионе, в Лондоне, в Ноттинг-Хилл-Гейт. Там нет никаких Богинь.

Произнося эти слова, она подумала о Целестине, похороненной под Башней Общества. Была ли она сестрой тем божествам, которые витали над Изорддеррексом? Сила преображения, заключенная в темницу по воле пола, который молится на стабильность и однозначность? При воспоминании о пленнице голова у Юдит стала совсем легкой, словно она залпом осушила стаканчик виски на голодный желудок. Все-таки один раз к ней прикоснулось чудо. А если так, то почему это не могло происходить много раз? И если это случилось сейчас, то почему это не могло случаться в прошлом?