Элита тусуется по Фрейду - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Угольников cтр.№ 6

Страница

В сущности, принципы пропаганды развития того или иного вида спорта в той или иной стране опираются на нематериальные, фрейдистские мотивы. Спортсмены – люди, продолжающие заниматься игрой, делать что-то понарошку, но при этом быть в таком центре общественного внимания, который предполагает наличие каких то высоких качеств. Конечно, такое приостановленное детство, при этом выделяющее человека из толпы повзрослевших, не может не сказываться на психологии спорта. Нельзя отрицать заслуг стимулирования спортивных результатов как явления, способствовавшего прогрессу в научных знаниях о физиологии высшей нервной деятельности, но побочные результаты от рекламного ажиотажа вокруг спортивных достижений нуждаются в более тщательном исследовании. Разговоры о том, что спорт способствует здоровью тоже не выдерживает критики. Основное отличие спорта от физкультуры – наличие спортивной медицины. Широкое применение допинга в спорте также не признак здоровья.

Еще одним проявлением фрейдистского мировоззрения можно считать погоню за новизной, развитие так называемых экстремальных видов спорта. В данном случае становится и вовсе непонятно, почему тот или иной вид развлечения обозначается словом «спорт». Круг лиц, занимающихся этим видом активного отдыха, сложно уличить в глубоком следовании позывам рассуждений и интеллектуального напряжения, все их действия обусловлены сугубо «бессознательными» мотивациями.

Достаточно сравнить экипировку экзотичных для равнин России горнолыжников и их обновленной версии сноубордистов. Если желание продать недешевое обмундирование для первых основывалось на их способности к размышлению (хотя бы необходимости пользования носовым платком на морозе), то по поводу вторых никаких сомнений не было. В перчатки для сноуборда была вставлена полоска материала, которым и необходимо было вытирать нос, умение пользования носовыми платками не предусматривалось.

Фрейдистская составляющая просматривалась не только в возрасте занимающихся (наиболее приемлемом для психоаналитической пропаганды), но и в отсутствии у спортсменов самостоятельного критического мышления. Поэтому спортивные каналы, рекламировавшие новые развлечения, без всякой опаски показывали, как хорошо кататься на сноуборде, прицепившись к товарному поезду, – потенциальная аудитория не знает, что товарняк может разрезать, отсутствуют негативные воспоминания. Столь же характерно, что первым олимпийским чемпионом по этому виду спорта стал подросток, употребивший значительное количество наркосодержащих средств, «бессознательно» стремившийся к достижению состояния эмоциональной тупости.

Существование этого жанра четко было увязано Фрейдом с психоанализом, чертами поведения и стимулами. «При неврозе нет недостатка в попытках заменить нежелательную реальность другой, более желательной. Эту возможность дает существование фантастического мира, области, которая в свое время, при вступлении в права принципа реальности, была обособлена от внешнего мира… Из этого мира фантазии невроз заимствует материал для своих новообразованных желаний и находит его там обычно с помощью регрессии в более удовлетворяющую реальную предварительную стадию… Таким образом, как при неврозе, так и при психозе должен быть принят во внимание не только вопрос об утрате реальности, но и вопрос о замещении реальности».

Расцвет этого литературного «замещения реальности» в СССР пришелся на времена так называемого «застоя» – когда в условиях спокойствия «невротики», выглядевшие необычно в проявлении своей истеричности и неадекватности по отношению к окружающей действительности, встречали повсеместное снисходительное отношение, – и ассоциируется в первую очередь с произведениями братьев Стругацких. Проведение сравнительного анализа их творчества с общественными процессами указывает на четкое взаимодействие настроений этих писателей с настроениями определенных групп населения, возрастными состояниями и определенной эксцентричностью, формируемой общим штампом. Нулевое эстетическое влияние произведений Стругацких компенсируется их столь же тотальным этическим значением. Общественный резонанс, который вызывали их произведения в определенных кругах, не порождал своего особого культурного слоя (как, например, произведения Толкиена или Хаббарда), но при этом оказывал определенное коммерческое влияние, когда люди шли на фильм только потому, что он создан по произведениям именно этих писателей.

Первое из произведений, сделавшее авторов знаменитыми, «Понедельник начинается в субботу», безусловно, подходил под описание процессов, именуемых впоследствии как «оттепель», совпадает с ощущениями детства, новизны, «свободы» (понимаемой в островном контексте, как насильственное принуждение к перемещениям). Начало освоения космоса без пошлых коммерческих расчетов, новая программа и устав КПСС, сам финал которых, с обещанием построения коммунизма в восьмидесятом году, как бы сошел из-под пера то ли фантаста, то ли сказочника. Хотя, скорее всего – из инфантильного, детского мироощущения, без знаний о прошлом и представления о «вечном» будущем. Все соседи по песочнице (сотрудники по институту) добры и благожелательны, не имеют пола, национальности, вероисповедания, разницы в интеллекте, навыках и умениях. К этому специфичному ограничению относится и отсутствие в повести разработанной любовной линии, ее асексуальность, что должно было подчеркивать равенство по горизонтали, торжество открытого общества и феминизма. Даже анекдотичность, присутствующая в названии фантастического произведения, как бы отсутствует, ее нет в связи с незнанием причины смешного, остроумного, незнания религиозных традиций народа, который склонен к созданию доктрины психоанализа, и неосведомленности о религиозных и национальных различиях – вообще. Зачастую такое мироощущение присутствует у иммигрантов первой волны, им неизвестно, говорит туземец глупость или мудрит что-то заумное. Обычаи, ограничивавшие в стране исхода, уже не существуют, а о существовании аналогов в стране нового пребывания клиент еще не догадывается.

Занятно, что экранизация «Понедельника» (фильм «Чародеи»), состоявшаяся в противоположный «оттепельному», «застойное» настроение общества, была выполнена в стилистике архаичной лубочной сказки, без квазифилософии исходного замысла, и сказочная любовная линия составляла основную нить повествования. Слишком рьяные поклонники творчества фантастов обвиняли некие внешние силы в сознательном искажении гениального замысла. Однако в реальности та стилистическая ниша, на занятие которой могла претендовать повесть, была занята экранизациями производственных романов и драм А. Гельмана, художественными произведениями, абсолютно неконкурентоспособными вне застойного режима. При помощи этих экранизаций руководители тоталитарной пропаганды пытались вернуть ощущение детского идеализма в трудовые будни, что только усиливало общественные антагонизмы вследствие оторванности поделок от реальных запросов.

Но годы берут свое, взрослеть приходится с соответственным изменением мировоззрения на ощущение себя «Жуком в муравейнике», – стадия, от которой сложно спрятаться. На смену беззаботному детству приходит подростковое ощущение ненужности, инакости, недопонимания со стороны взрослых. Если уж конкретизировать, то формируется диссидентский тип реакций. Поиски облегченной коммуникации в этот период представляют значительные затруднения: окружающий мир жесток и коварен, злые советские танки грубо давят прыщи пражской весны. «Душители свободы» не собираются объяснять, что причиной жестокосердия было искривленное, нацистское представление воспитуемых о том, что «малые нации должны жить лучше больших». Большим, взрослым – причины столь суровых воспитательных и дисциплинарных мер понятны по умолчанию, а подростки с неоформленной системой приоритетов все равно срезонируют, возбудится «оппозиционное одиночество» даже в случае проведения долгих профилактических бесед. «Возьмемся за руки, друзья», чтоб удержаться в этом мире окружающего нас «враждебного по отношению к культуре большинства». Им хочется в реалити-шоу, «за стекло» или в милицейские сводки, чтобы все видели «необычность», интерпретируя ее как подвид героизма, не воспринимая как комичную черту.

Страница