Тайна древлянской княгини - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 42

Когда закончились двенадцатидневные новогодние праздники, дружина тронулась дальше – уже на санях, предоставленных Станилой, что входило в докончание между ним и волховско-ильмерьской знатью. Долго ехали по извилистой Ловати, преодолевая вьюжные заносы. Но вот приблизился Ильмерь, и у Предславы замирало сердце. Все здесь было уже совсем не так, как в Деревляни, гораздо более теплой земле, где она привыкла жить. Здесь уже все напоминало ей о тех местах, в которых она выросла и которые считала родными.

А кроме того, предстояло решать, что же ей делать дальше. В Словенске пути на Ладогу и Плесков расходились. В Чернигове между Велемом и Предславой было условлено, что воевода везет племянницу до Словенска, а здесь она ждет, пока извещенный гонцами отчим, плесковский князь Волегость, пришлет за ней людей. Велем тоже предполагал их дождаться, погостив в Словенске у родни: словенский старейшина Вышеслав приходился ему тестем, поскольку ладожский воевода был женат на одной из его дочерей, Остроладе. Но как до этой женитьбы отношения ладожской и ильмерьской знати были далеко не лучшими, так и прошедшие двадцать лет мало помогли. Полвека назад на Волхове и Ильмере правили варяги – свеи, но после их изгнания между знатными родами возникла борьба за влияние на словен и чудь. Ильмерьские роды, живущие дальше от моря, в большей безопасности, не раз уже пытались подчинить себе Ладогу, но с тех пор как ладожские воеводы завязали родственные отношения с киевскими князьями, ильмерьские старейшины были вынуждены поддерживать с ними дружбу. Два года назад Вышеслав снарядил дружину на Вуоктар-озеро, надеясь перехватить завоеванную ладожанами дань, но чудь разбила поозёр. В прошлом году две дружины столкнулись в чудских лесах и опять же дело дошло до рати, к радости несостоявшихся данников. Этой зимой было положено установить докончание на будущее: кто куда идет за данью, а может быть, и договориться о совместном походе. Все понимали, что поход объединенными силами был бы гораздо более успешен, но мало кто верил в такую возможность. Ни Велем, ни Вышеслав не согласились бы признать чужое главенство: Вышеслав упирал на то, что Велем его зять, а значит, все равно что сын, а ладожский воевода ссылался на то, что именно через его киевскую родню будет сбываться добытое в походе. К тому же Ладога располагала большей военной силой: уже много лет в ней жил варяжский князь Рерик с дружиной. Летом он на двух кораблях сторожил устье Волхова, не раз принимал битвы с «морскими конунгами», охотниками до славы и добычи, а зимой ходил по чудским рекам за данью. На Ильмере тоже не первый год подумывали о том, чтобы обзавестись наемной дружиной, но мешало старинное предубеждение против варягов.

Из Плескова приехала вся семья: и мать, княгиня Дивляна, и отчим, князь Волегость, и оба брата – Ярополк и Володислав. Все было как Предслава и ожидала: все они жалели ее, осуждали Ольга и Яромилу, чьи руки, по сути, сделали Предславу вдовой. Княгиня Дивляна даже расплакалась и плакала несколько дней, не в силах поверить, что ее родная старшая сестра, которую она почитала наравне с матерью, причинила такое горе ее единственной дочери. Но если мужчин занимала в основном судьба коростеньского стола и то, как вокняжение Свенти Ольговича повлияет на судьбу всех словенских земель и племен, то Дивляна наиболее волновалась из-за Князя-Ужа и возвращения покойницы Незваны, которая когда-то едва не погубила ее саму. Вновь и вновь она заставляла Предславу рассказывать об этом все в малейших подробностях, пытаясь угадать, чего им ждать от будущего. И в конце концов решила, что предоставить решение нужно кому-то помудрее себя – а именно, ее матери, старшей ладожской жрице Милораде Синиберновне.

– Это верно, мать-то поумнее нас всех будет! – одобрил Велем. – Поедем, стало быть, Славуня, с нами. В своем-то роду всегда лучше, кто бы говорил!

Даже теперь Дивляна и Предслава избегали обсуждать это вслух, но обе думали одно и то же: если Яромила навела порчу на родную племянницу, то, может быть, Милорада, мать киевской княгини, сумеет ее снять? Уж если не она – то больше никто!

От матери Предслава получила еще одно неприятное подтверждение того, что княгиня Яромила, похоже, не солгала. В самый последний день перед отъездом Дивомила, сомневаясь, все же сказала ей:

– Вот ты говорила, что Яруша сказала, на трижды девять лет… женская ветвь потомства нашей бабки должна быть затворена… Ведь я сама от бабки Радогневы про то же самое слышала. В ту ночь как раз, когда все случилось… Когда она… ну, та… – Дивляна выразительно двинула бровями, считая совершенно лишним произносить вслух имя Незваны, – нас хотела загубить. Бабка тогда меня спасла, из Нави вытащила, обратно в белый свет вытолкнула. И сказала, что больше приходить не сможет. Долго не сможет… Дескать, истощила она силы свои на рати с Черной Лебедью, да и за гибель дочери ее платить придется. Но воротится, когда в моем роду родится первая дева. И тоже упомняла – трижды девять. И все, больше не сказала ничего, а может, я не разобрала. я ведь сама тогда ровно на середине мосточка над Огненной рекой стояла, чудо, что это-то разобрала. А теперь ты сказала – я и вспомнила. И точно: с тех пор ни разу я моей бабки Радуши не слышала. А уж как хотела бы… – Княгиня вздохнула. – Наложен зарок на трижды девять лет. Значит, правду Яруша сказала.

– Но выходит, бабка Радуша вернется…

– Когда минет срок в трижды девять лет и у тебя дитя родится. Девочка – и это будет моя бабка Радуша… – Дивляна заморгала и поднесла к глазам край убруса, чтобы промокнуть слезы.

– Но ведь осталось еще восемь лет! – Предслава в отчаянии прижала руку к сердцу. Восемь лет в ее положении были настоящей вечностью. – Как же я… Мне сейчас уже за двадцать, а тогда будет… да я, может, не доживу!

– И позже рожают. – Плесковская княгиня вздохнула. – Тяжело, конечно, но тут уж Макошь поможет. Думай о том, что Радогневу Любшанку ты в род вернешь. Мне бы дали боги дожить до такой радости! Как бы я любила ее, как бы лелеяла… Поезжай в Ладогу. Бабушке Милуше расскажи. Уж она лучше нашего во всем этом разберется.

Дивомила, средняя дочь Милорады, была женщиной красивой, неглупой, веселой, но наученной опытом стойко переносить превратности судьбы, однако способностей к волхованию ей боги не дали и наибольшее, что она умела – прочесть простенький целящий заговор.

Так и вышло, что когда через пару седьмиц плесковский князь с семьей отбыл восвояси, Предслава отправилась дальше вместе с Велемовой дружиной – в Ладогу. Приближаясь к этому месту, она волновалась, будто поднималась в Сваргу по бобовому стеблю. Там был исток ее материнского рода, и там ей предстояло, будто родившись заново, понять, как жить дальше. Чужая земля не приняла ее и не дала счастья, и только чуры теперь могли указать ей дальнейший путь.

За последние десятилетия старинный «вик Альдейгья» заметно изменился и, строго говоря, по-старому виком считаться уже не мог. Во-первых, в нем появился настоящий город – крепость на мысу, где главная стена, обращенная к суше, была сложена из плит беловато-серого известняка. Укрепление отнюдь не казалось лишним – впервые за полтора века ладожане и торговые гости получили возможность укрыться со всем своим имуществом от возможного набега какого-нибудь «морского конунга». А опасность ничуть не стала меньше: напротив, поток торговых гостей увеличился, Ладога росла и богатела, а значит, становилась все более желанной приманкой для многочисленных любителей чужого добра, рыщущих по Варяжскому морю.