Объект 623 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 48

Он сморщился, скукожился, слезы побежали по глазам. «Да уж, — мимоходом подметил Глеб. — Заниматься военным ремеслом отдельным категориям населения решительно противопоказано». Он обнял солдата, похлопал по плечу, тот вздрогнул, неуверенно улыбнулся, шмыгнул носом.

— Рассказывай, — распорядился Глеб. — Почему ты жив, и все такое. И давай на время фонари выключим, не возражаешь?

У бывшего отличника, по ряду причин не прижившегося в вузе, был неплохо подвешен язык. Он частил, спотыкался, возвращался мыслями к началу, стартовал заново, и постепенно картина прояснялась. Как известно, история закончилась тем, что Антоха сунулся в пекло поперек батьки, выскочил в коридор и попал под шквальный огонь. Но самое смешное, что на этом его история не закончилась. Он рухнул как подкошенный, все пули пролетели выше, его не зацепили. Но солдатика пронзил такой махровый ужас, что окостенели все до единой мышцы и тело буквально парализовало. Этому не было объяснения, никогда ничего подобного он не испытывал — даже в ту минуту, когда его швырнули на колени носом к стене и чуть не расстреляли. Возможно, с медицинской точки зрения имелось объяснение, но он же не медик? Да, он не очень храбрый по жизни человек… И самое смешное, что Антоха прекрасно все помнил — как лежал бревном под пулями, как его оттаскивали в безопасную зону, как над ним склонялись, словно комиссары в пыльных шлемах, российские спецназовцы, говорили, что он мертв, глаза неподвижны, все такое… И от этих слов его парализовало еще больше, он все чувствовал, но не мог шевелиться, даже глазами знак не мог подать. Честное слово, он не врет! Разумеется, если бы у спецназовцев было время и условия попроще, они бы разобрались, что к чему. Но они не усомнились в Антохиной смерти и побежали воевать дальше. В том же направлении промчались какие-то люди, он помнил, как они перепрыгивали через него, осветили фонарем, кто-то крикнул, что один готов. И с Антохи вдруг камнем свалилось одеревенение, он помнил, как бился в истерике, катался по полу, испытывая нещадную боль во всех мышцах. Если бы не треснулся виском о стену, то, глядишь, остался бы в этом коридоре. Но он ударился, искры брызнули из глаз, и снизошло помутнение. Или просветление, он сам не понял. Он подскочил и, хватаясь за стены, побежал за поворот и далее по коридору — видимо, хотел догнать тех, которые его бросили, забыв при этом про враждующую партию. Он споткнулся о мертвеца, упал, нащупал автомат, забрал его с собой, побежал дальше. Он просто ничего не соображал! Узрел огоньки впереди, услышал чужие голоса, стал строчить по ним — уж умению обращаться с автоматом его за четыре месяца обучили! И случилось это в тот момент, когда прикрывающий отход товарищей старший лейтенант Борис Караванов уже собирался принять мученическую смерть! Борька поджидал врагов, сидя за углом, держал оборону и крайне удивился, обнаружив, что бандиты попали в западню и их уничтожают с двух сторон! Когда по Антохе тоже начали стрелять, солдат метнулся в боковой коридор, лежал за стеной, трясясь, как суслик. Царила полная неразбериха. Снова по коридору топали люди, стреляли почем зря, кричали, ругались нецензурной бранью. А потом, когда стало тихо, он вылез в коридор, подобрал какой-то фонарь, побрел, периодически запинаясь о мертвые тела. И вдруг услышал стон — перепугался, хотел убежать, но голос показался знакомым, он рухнул на колени, стал оттаскивать прошитые пулями тела, и под парочкой мертвецов обнаружил грязно матерящегося Борьку Караванова…

— Так Борька жив? — ахнул Глеб, хватая бойца за воротник и не замечая, что делает ему больно.

— Жив товарищ старший лейтенант… — сипел Антоха, выворачиваясь из удавки. — Он стрелял уже раненый, а на него летели, задавили собой… У него прострелены обе руки и одна нога, но я потом нашел бинты у одного убитого… там еще какие-то лекарства были, мази, антисептики, анальгетики… В левой руке и ноге сквозные ранения, не смертельно, но третья пуля застряла в плече, мы с такими ужасами ее вытаскивали… Да нет, товарищ майор, все в порядке с вашим товарищем… Потом, когда стало тихо, я оттащил его туда… — Он выстрелил пальцем куда-то вправо. — Ну, помните, где вы меня нашли? Я только эту дорогу и знаю… Там, похоже, в древности было резервное топливное хранилище, и бандиты в тех помещениях вообще не показывались… Он в порядке, лежит, встать не может… То в обмороке, то спит, то ругается…

— Антоха, ты умница, я тебя обожаю… — урчал Глеб, тряся парня за плечи так, что кости у того стучали. — Подожди, — опомнился он, — с нами была еще женщина, старший лейтенант Баклицкая Лидия Максимовна. Убегая, я забросил ее на трубу под потолком. Возможно, ты знаешь, что с ней…

— Так вы даже не дослушали меня, товарищ майор, — шмыгал носом солдатик. — Когда я оттащил вашего товарища в топливное хранилище, он начал дергаться, гнать меня — дескать, возвращайся, ищи товарища майора и женщину, без них не возвращайся. А не пойдешь, струсишь, так я сам пойду, и плевать, что из всех конечностей у меня только одна целая… Ну, я набрался храбрости и снова пошел… И почти до канала дошел, потом вернулся, слышу, стонет кто-то в уголке… Да, действительно, она с трубы пыталась спрыгнуть, но нога была повреждена, неловко упала, повредила позвоночник… Когда я нашел ее, она почти без сознания была, только по стону и догадался, что кто-то лежит в темном уголке… Ох, вы бы видели, товарищ майор, как я ее тащил… Она потом пришла в сознание, мы ее перевязали. У женщины нога сломана — мы шину на нее приделали, и, похоже, трещина в позвоночнике — подняться может, но так при этом орет и ругается… Товарищ майор, они у вас оба — такие матерщинники…

— Антоха, ты просто гений! — радостно засмеялся Глеб. Он был в эту минуту самым счастливым человеком! — Слушай, — спохватился он, — а ты чего тут шастаешь?

— Так это… — смутился Антоха, — вроде как на разведку меня ваши товарищи услали — иди, мол, а то что-то тихо стало. Вы бы видели, товарищ майор, — пожаловался солдат, — они мне тут такую дедовщину устроили, всё им не так, всё не этак, а Антоха должен бегать, вертеться, то воду им добывать, то еду, то перевязать, то под голову что-нибудь подложить. А я, между прочим, им и не обязан подчиняться… То на войну меня отправляли, то передумали — мол, сиди, какой с тебя вояка, товарищ майор сам за нас все сделает…

«Вот так, значит, — подумал Глеб, — ох, халявщики… Ну, ладно, я им устрою».

— Молодец, Антоха, — он поощрительно похлопал солдатика по плечу. — Да, ты не из тех, кто все детство простоял в углу, но парень ты что надо. «А ведь он вполне мог удрать через центральную штольню, когда искал Лиду, — вдруг подумал Глеб, исполняясь к парню еще большим уважением. — Батопорт тогда еще не подняли. Ныряй в канал — и в бухту. Но нет, отыскал офицера чуждого Украине государства, переправил в безопасное место, исполнял все их прихоти…» Ладно, Антоха, давай веди в свое резервное хранилище. Где это?

— Да рядом, — встрепенулся боец. — Минуты четыре по лабиринту.

— Постой, — вспомнил Глеб. — Сейчас заберем одного человека и пойдем.

— Человека? — удивился Антоха. — Какого человека?

— Да путешествует тут со мной одна девушка, — ухмыльнулся Глеб, обернулся в темноту и позвал: — Зоя, иди сюда…