Бегство из психушки - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Богач cтр.№ 36

– Кошкаров.

– Да, да, вспомнила. Все медсестры на тебя засматривались и носили тебе еду. А ты их рисовал. Ты чего сюда пришел?

– Мне нужен Виталик Литвак.

– Он в Питере в Педиатрической академии. Его от психушки послали туда учиться и будут платить ему стипендию независимо от оценок.

Антон помолчал.

– Мне нужно войти в этот дом, – наконец сказал он.

– Зачем?

– В нем есть мои вещи.

– Правда?

– Правда. Но я не понял, что ты здесь делаешь.

– Я дом Литвака сторожу.

– Значит, у тебя есть от него ключи?

– Есть да не про вашу честь, – маскообразное лицо Елены улыбнулось, отчего по спине Антона поползли мурашки.

– Открой, мне нужно войти в дом, – Антон достал из кармана куртки плоскую бутылку.

– Что это?

– Виски.

– Угостишь?

– Угощу, если ты впустишь меня в дом.

Елена достала из кармана ключи и открыла дверь. Дверь скрипнула, и они вошли в сени. Елена достала фонарик и включила его.

– Электричества в доме нет.

– А здесь холодно.

– Сейчас растоплю печь, и станет тепло. Меня тут неделю не было. Была в городе и жила у подруги. Антицеллюлитный массаж ей делала, на хлеб себе зарабатывала.

– В городе? В каком городе?

– Поселок Добывалово стал городским поселением. Скоро выборы мэра будут.

Они вошла в комнату. Пока Елена растапливала печь, Антон сел за стол и выставил на него бутылку.

Елена достала из сумки еду, выложила ее на стол, достала из кривобокой тумбочки стаканы и поставила их рядом с бутылкой.

Антон разлил виски по стаканам.

Елена выпила виски, ахнула, закашлялась, схватила принесенную колбасу, откусила кусок и выдохнула. Антон деликатно закусил конфеткой.

Елена вдруг стала быстро-быстро, глотая слова, о чем-то рассказывать. Из словесного потока Антон понял только, что Лену домогался какой-то Сашка-Пупс, но у него ничего не получилось, потом ее домогался Сашка-Усик, у которого тоже ничего не получилось, потому что она, Лена, может лечь в постель только с любимым мужчиной. А ни одного из этих двух Сашек она ни за что бы не полюбила, потому что они совершенно не интеллигентные, позволяют себе грубые выражения и от них дурно пахнет. Когда оба Сашки несолоно хлебавши покинули этот дом, она осталась одна-одинешенька, но нисколько об этом не жалеет, потому что лучше быть одной, чем с каким попало быдлом. Сейчас ее сердце свободно и жаждет настоящей любви. А если она кого-нибудь полюбит, то сделает для него все, чего только он захочет, и все, что в ее силах.

В избе стало тепло.

Антон подошел к лестнице, ведущей на чердак, и стал по ней взбираться.

– Ты куда?

– На чердак.

– Зачем?

– Там спрятаны мои рисунки.

– На чердаке темно. Я тебе посвечу.

Елена с фонариком поднялась на чердак вслед за Антоном.

Антон подошел к тахте у дымохода, сбросил с нее одеяло и матрац, наклонился и что-то под ней сдвинул. Поднялись доски. Под ними сиротливо лежали три прямоугольника: один бумажный, второй – картонный, третий из ДВП. Антон оторопело смотрел на них.

– Слушай, массажистка, ты часом ничего не брала под этой тахтой?

– Я? Когда дрова в плите плохо разгорались, брала здесь всякий хлам на растопку. А что?

– Ты бы лучше деньгами печь растапливала. Каждый мой рисунок теперь несколько десятков тысяч баксов стоит. А здесь было около пятисот моих работ. Это же раритеты! Если бы их выставить на приличном аукционе, то они принесли бы целое состояние!

– Я же не знала, что эти обрывки могут столько стоить. Что же теперь делать? – Елена стала рассматривать оставшиеся прямоугольники. – Слушай, Антон, а я узнала, кто здесь нарисован. Это доктор Валко, которая с нашим главврачом Соколовым путалась. А почему она голая? Она что, с тобой тоже путалась? Ничего себе докторша! Молодец! Уважаю! Всех интересных мужиков смогла к себе в постель затащить. А это доктор Фильчаков. Здесь он какой-то страшный, прямо как горбун. А это ты! Здесь ты еще совсем молодой, но худой очень, даже ребра видны.

Антон вырвал у Елены рисунки.

– Что теперь на них смотреть. Их тут никто не купит. А мне деньги нужны, чтобы паспорт восстановить, ноутбук и заказать по Интернету билет до Америки, – Антон уселся на лежанку, опустил голову на ладони и молча сидел, глядя вниз.

– У тебя выпить есть? – спросил он наконец. – Виски мы с тобой уже вылакали.

– Выпивку я найду. Через дом старуха живет. Она самогон гонит и в Добывалове его продает. Сейчас сбегаю.

Минут через двадцать Елена вернулась с полуторалитровой пластиковой бутылкой мутноватой жидкости.

…Рассвет застал Антона и Елену за столом. Она, не отрываясь, смотрела на него влюбленными глазами, потом поднялась и пошла в отгороженный закуток, где стояла старая деревянная кровать, и вернулась с пачкой денег, стянутых резинкой.

– Ты, Антоша, не боись. Я здешнего мента знаю. Он нам поможет. Денег у меня хватит. Возьмешь меня с собой?

– Я в американское посольство схожу, документы оформлю, билет куплю, тебя потом вызову, – стараясь не смотреть на Елену, ответил Антон. – Сначала я один в Америку полечу. А оттуда я тебе вышлю деньги – верну долг с лихвой.

– Мне не деньги, мне любовь нужна. Я такая одинокая.

– Я тоже одинокий, но держусь. Главное – не раскисать, – сказал Антон, тяжело поднялся из-за стола, пошел в закуток и рухнул на кровать. Елена, как собачонка, пошла следом за ним и примостилась рядом.

Антон и Елена в обнимку уснули на рассохшейся кровати, наполняя дом перегаром.

– А вот и наш беглец! – разбудил Антона чей-то голос. – Так, бедняга, изголодался по бабам, что с какой-то бомжихой лег. Как говорится, любовь зла. Я, помню, тоже, когда с кичи откинулся, на первую же встречную бабу все, что было на кармане, потратил. Но мне повезло. Она оказалась буфетчицей в кафе на трассе. Так что я с ней год гужевался. Все в ней было хорошо, но уж больно мясистая была и сильно потела.

– Я не бомжиха, я массажистка! – вскочила с кровати Елена. – И у нас с Антоном любовь! Я… – внезапно Елена умолкла и стала смотреть на высокого костистого старика, стоящего рядом с Василием.

– А-а-а! Это ты, Владимир Андреевич! Что, не узнал меня? Значит, богатой буду. Это я, твоя Ленуся. Двенадцать лет тому назад я делала тебе массаж на дому у твоего друга Соколова. Тебе очень понравились мои руки, и ты попросил меня остаться на ночь, чтобы «продолжить оздоровительные процедуры». Николай Павлович ушел, чтобы не мешать тебе «оздоравливаться». Тебе тогда уже восемьдесят стукнуло, но ты своим дышлом еще мог справиться с молодой женщиной, не то что нынешние опойки, – Елена показала рукой на фотографию в застекленной рамке, висящую на стене. – Посмотри на этого мальчика. Он тебе никого не напоминает?