Страсти Евы - читать онлайн книгу. Автор: Анна Пань cтр.№ 15

В некотором раздумье он потирает свою стильную бородку.

− Хотя… как же я мог забыть такое. Гавриил был на твоем трехлетии. Наша мама была дружна с его тетей. Они приезжали вместе. Так мы и познакомились. Помню, родители тогда еще удивлялись его поведению. В начале праздника он был в ужасе от тебя, а через час уже нянчился, словно примерный папаша. Весь день ему до жути хотелось кормить тебя из ложки. Но ты, родная… ты же у нас была еще та егоза. Гавриилу здорово досталось: и за волосы ты его трепала, и кусала, и играла в доктора, и мазала шоколадом. На день он превратился в твою куклу.

Вторая часть сообщения сражает меня наповал, но неутомимое разыскивание в памятной картотеке важного отрывка из глубокого детства должного результата не дает.

− Неужто кто-то заинтересовался голубоглазым блондином? − раскрывает мои порочные мыслишки Никита, и его брови принимают форму озорных галочек, что сулит применение нелегальных методов в случае оказания сопротивления во время допроса.

− Поговорим дома, родной, − удрученно вздыхаю я, по привычке ухватившись за дужку очков.

Спасает меня механическая кукушка на ретрочасах, накуковавшая конец рабочего дня.

По приезду домой я первым делом балую брата фирменной шарлоткой с яблоками и иду готовиться к завтрашнему переезду в жилой сектор академгородка, расположенного на берегу моря, где я буду проживать вместе с другими студентами и преподавателями ОМА. Я упаковываю в чемодан чехлы с университетской формой, состоящей из юбки и блейзера оттенка выдержанного красного вина. Перед самым сном я открываю дверь лоджии, чтобы наполнить комнату ночной прохладой. В розоватом свете ночника угадывается силуэт Никиты. С разведывательным настроем он крадется на допрос…

− Нет, мне не понравился голубоглазый блондин, − с ходу горячо трясу я головой, пряча за спиной задрожавшие пальцы.

В духе гестаповца Никита напористо мерит шагами комнату:

− Допустим. А почему Уилсон-младший вьется вокруг тебя?

− С Бобби мы подружились, − с натугой каюсь я, уже и в самом деле изнемогая от давления дознавателя. − Все, хватит меня расспрашивать. Я устала и хочу спать.

Никита по-братски щелкает меня по носу и вразвалочку отправляется на лоджию, но я хорошо знаю своего брата, поэтому не удивляюсь, когда он замедленно оборачивается.

− Никто из них тебе не пара, родная, − заводит он старую пластинку. − О Гаврииле Германовиче сразу забудь. Он на двадцать семь лет старше тебя. Ему сорок пять в феврале. Ваша разница, как у отца с дочерью. Такое извращение для меня категорически неприемлемо. Уилсон-младший тоже тебе не подходит. Он слишком хороший и правильный, что даже страшно становится. В тихом омуте водятся черти. Спокойной ночи, родная.

В наступившей тишине я остаюсь наедине со своими мыслями. Сомнений нет, Никита и дальше будет насылать чуму на всех моих избранников. Как быть с тем, что сапфировые глаза не идут из головы? Разумом я понимаю, что Гавриил Германович годится мне в отцы, но сердцу-то не прикажешь. Какое все-таки красивое имя − Гавриил…

С утра в права вступает унылый моросящий дождик. Блуждающий кругами циклон нагоняет духоту. Безвозвратно испортившаяся погода говорит о становлении осенних порядков. С улицы доносится стройная разноголосая трель птиц. Гармоничное легато хора пернатых перетекает из одного в другое, пока певчих не распугивает вой соседского пса.

В состоянии легкой грусти и с приятным трепетом на сердце я здороваюсь с первым днем осени и бреду на кухню готовить омлет с секретом. Для секретной начинки я выбираю бекон и помидоры. Давным-давно омлет с секретом стал платиновым призером топ-чарта завтраков Воронцовых. Мы с Никитой сытно завтракаем и спускаемся в гараж к моему серебристому «жучку», он же кроссовер-японец от дилера «Ниссан».

Время поездки пролетает незаметно, и с обеих сторон дороги грибным нашествием вырастают объединенные по секторам современные коттеджи. В архитектурной грибнице отыскивается спроектированный в сдержанном скандинавском стиле двухуровневый «гриб», его деревянные террасыюбочки имеют виды на море.

На крыльцо нас выходит встречать миловидная девушка в хенд-мейд майке с термонаклейкой Майкла Джексона. Малиновые волосы фанатки поп-короля острижены под каре, на шее и руках болтается оккультная бижутерия, под мышкой мяучит белая персидская кошка. Заразительно улыбающуюся двадцатишестилетнюю аспирантку кафедры лечебного факультета госпитальной хирургии зовут Юлией Хачатурян, и она − адепт, практикует спиритизм.

За жизнеутверждающей неунывающей позицией Юли живет печаль. Своей непростой судьбой она делится с нами. До тринадцати лет − пока ректор не взял ее под свое попечительство − Юля была воспитанницей сиротского приюта. Не так давно с ней порвал парень, с которым они встречались шесть лет. Сейчас у нее в жизни трудный период, но от хандры ее вылечивает музыка. Она любит петь, поет в группе «03» и будет выступать завтра на академвечеринке.

− Познакомься, кися, с моими новыми друзьями, − треплет за ухо питомицу Юля и отпускает. − Звать Ингуз. Как скандинавская руна Судьбы.

Кошка выгибается и, мяукая, трется о ногу Никиты.

− Оу… поеду-ка я на работу, кошечки, − с мальчишеской улыбочкой хмыкает он, выходя на крыльцо. − Вечером подвезу твои ключи, родная. Пока-пока.

Интерьер моего нового пристанища выполнен в стиле фэн-шуй. Японские футоны, мебель из светлых пород деревьев и полотна современных авангардистов подобраны с художественным вкусом. Стилизованную утварь оживляют комнатные растения на окнах. В ботаническом саду не будет скучно и моему вишневому деревцу бонсай с обсыпными белыми цветами. Со дня рождения в дендрарии случилось прибавление в виде виноградной лозы, ее мне подарил Гавриил Германович.

Пока Даша Смирнова, наша третья соседка, затоваривается в торговом центре, мы с Юлей устраиваем посиделки на кухне.

− Юль, я хотела поговорить с тобой о докторах, − незатейливо прощупываю я почву, химича над составом тонизирующего кофе с лимоном. − Ты знаешь доктора Гробового?

Юля окидывает меня подозрительным взглядом, говоря:

− Все знают будущего мироправителя рода Гробовых.

Я делаю резкий выдох, восстанавливая сбившееся дыхание. Гавриил Германович не присутствует при нашем кухонном разговоре, но я смущаюсь и краснею от одного упоминания его имени. Чего доброго, тема «Гавриил Германович» перерастет в личный пунктик.

− Ты никогда не замечала в его глазах э-э… тьму, что ли?

− А, так ты еще не в курсе, − прямо-таки расстраивается Юля, похоже, обманувшись в ожиданиях услышать что-нибудь этакое. − Для начала тебе надо знать, что издревле архонты и адепты обмениваются кровью со Стражами, поэтому у одних течет кровь Стража Жизни, у других − Стража Смерти. Количество и тех и других в Ордене равное. Кровь Стражей влияет на судьбу, пробуждая в нас угодные хранителям внутренние ресурсы. Меня, Дашу, Никиту и тебя посвящал хранитель границ света. «Тьмой в глазах», как ты говоришь, отличаются избранники хранителя границ тьмы. В их числе и доктор Гробовой, рожденный самым старшим из 12 Наследников. Поговаривают, он обладает целым рядом влияний. Ближайшую тысячу лет он будет набирать силу влияний, а еще останется красив, как сам Дьявол… и опасен так же. С ним лучше не связываться.