Аэронавт - читать онлайн книгу. Автор: Петр Заспа cтр.№ 12

Стефан поджал обиженно губы, но промолчал. Упоминание о пайке аэронавтов утробно отозвалось в голодном желудке. Расплющив нос о стекло, Стефан выглянул в окно на причальную команду, ловившую волочившиеся по полю гайдропы. «Августейшая династия» медленно плыла над ангарами, приближаясь к стояночным мачтам. Наконец канаты были пойманы и вставлены в барабаны вращающихся лебёдок. Дёрнувшись, дирижабль покорно застыл в метре у земли, будто и не улетал никогда в небо.

В грузовой отсек вошёл боцман и, открыв дверь, сбросил на землю деревянный трап.

– Без приказа на землю не сходить! – Выглянув наружу, он сплюнул на траву. – Гамаки ваши в отсеке команды, в тёмном блоке возле гальюна. Полетаете побольше – переселю поближе к окнам. – Боцман окинул их снисходительным взглядом и добавил: – Не додумайтесь до такой глупости, как побег. У караула однозначный приказ: в любого аэронавта, переползающего за ограждающую проволоку, – стрелять! Теперь, пехота, ваш дом здесь. А сейчас идите на камбуз рядового состава. Это прямо за вашим отсеком. На нашем дирижабле время обеда свято!

Смородин переглянулся со Стефаном, и Миша шепнул ему на ухо:

– А ты говоришь – бежать.

– Ничего. Я отовсюду сбегал, и здесь меня не удержат.

– Ну пообедать-то хоть успеешь? – улыбнулся Смородин.

Стефан расплылся в довольном оскале и, не выдержав, расхохотался:

– А ты, шпион, шутник! Отчего же не пообедать? Пойдём, посмотрим, как кормят на этих летающих факелах. Ты, Михай, не подумай, что я трус – я войну не люблю. Дома у меня такая печь-мазанка! Так бы всю жизнь на ней и пролежал. А что на войне? В окопах у нас всегда вода по колено была. А здесь я высоты боюсь. Как в окно выгляну, так душа в пятки уходит.

– Ничего, привыкнешь.

– Нет, не привыкну. Если бы вы с Марко меня не потащили, в жизни бы на стену не полез.

– И был бы уже без головы.

– Что верно, то верно, – скорбно согласился Стефан, открыв дверь и заглянув в соседний отсек. – А пахнет хорошо. Я, кажется, чувствую запах жареной рыбы. У нас в окопах всегда на обед была рыба. Только она воняла, и повар завсегда её жарил, чтобы забить запах.

За грузовым отсеком располагался отсек команды с подвешенными под потолком гамаками. Здесь тоже царил полумрак, освещавшийся несколькими окнами в противоположном конце коридора. Стефан шёл на запах первым и, подойдя к следующей двери, осторожно открыл щель, впустив яркий солнечный зайчик. Дальше находился просторный светлый камбуз. Здесь и окна оказались шире, и было их гораздо больше. Длинный деревянный стол тянулся вдоль левого борта, оставив справа свободный проход с картинами между оконными рамами.

Стефан ошибся – в меню аэронавтов не было рыбы. На покрытом длинной скатертью столе стояли глиняные горшки, парующие сногсшибательным запахом мяса. Между горшками, по центру стола, будто с картин натюрморта красовались корзины с фруктами. За ними выглядывали разукрашенные кувшины с массивными пробками.

Вся команда уже сидела за столом, и когда Миша, Стефан и Прохор застыли на пороге, гул стих и аэронавты обернулись в их сторону. Было их не меньше тридцати. По дюжине с каждой стороны стола, и ещё шестеро сидели за отдельным столиком, ближе к окну, откуда раздавалась пища.

Сидевшие с краю аэронавты недовольно поморщились, но молча подвинулись, освобождая место новичкам. Смородин сел рядом с молодым пареньком, чёрными кудрями и серьгами в ушах похожим на отбившегося от табора цыгана. Мише сразу бросилось в глаза, что возраст команды в основном не превышал двадцати лет. Старшему за столом не дашь больше двадцати пяти. И теперь они со Стефаном претендовали на звание самых возрастных. Стефан же был занят совсем другими наблюдениями. Он пробежался по столу жадным взглядом и, мгновенно сориентировавшись, шепнул на ходу Мише:

– Займи место, а я на тебя возьму. Сдаётся мне, мы здесь впервые за столько дней поедим по-людски. Такого я не видел, даже когда был денщиком при российском советнике в Варне! А уж там…

Стефан не договорил и торопливо засеменил к раздаче. Смородин же присел, улыбнулся соседу и, посчитав, что пора налаживать отношения с командой, спросил, заглянув в глиняный горшок:

– Чем кормят воинов неба?

– Фазан на пару в листьях мяты, – охотно откликнулся, блеснув серьгами, сосед.

– В листьях мяты… – с уважением покосился на его блюдо Миша, судорожно дёрнув кадыком. – Фазан на пару… есть в жизни стоящие моменты. Даже в такой непонятной, как моя. Меня зовут Михаилом. А тебя?

– Я про тебя слышал. Поговаривали, что герр командэр взял на борт «Августейшей династии» шпиона конфедерации.

– Не верь. Это злые языки завистников. – Смородин расслаблено вытянул ноги и оглянулся на Стефана, идущего по проходу с двумя горшками в руках. То, что все здесь считали его шпионом, уже перестало раздражать и даже забавляло. И отвечать хотелось шутками. – Враги хотят опорочить моё доброе имя, чтобы подорвать могущество воздушного флота Дакии. Но ты же не пойдёшь у них на поводу?

– Вот в чём дело? – вполне серьёзно откликнулся его собеседник, не поняв иронии. – Воистину говорил мой батюшка, что их коварство безгранично. А меня Ларионом зовут. Я сюда из Тобольской губернии приехал, добровольцем. Можно сказать, что на «Августейшей династии» я с её постройки.

– Тоже русский?

– Да, на нашем дирижабле россиян много. Это потому, что великий князь Александр у нас на борту часто бывать изволят. Чтобы ему приятней было, что вокруг соотечественники.

Рядом присел Стефан и, покосившись на Лариона, удивлённо заметил:

– Михай, ты только представь – у них в кувшинах вино!

– А то! – гордо расправил грудь Ларион. – Мы ведь не на каком-то завалящем дирижабле, который только и годится, что для разведки вражеских окопов. «Августейшая династия» особенная! Только у неё ткань оболочки пропитана лаком, а не маслом, как у других. Её в Германии строили, когда ещё был мир. А подняться она может на такую высоту, что ни одна пушка не достанет. Такого дирижабля нет ни у конфедерации, ни даже у России. Потому и отношение к нам особенное. Сам владыка Сигизмунд назначал, чем нас кормить!

– Ларион… – Смородин задумался и решился на провокационный вопрос, дабы внести хоть какую-то ясность в происходящее вокруг. – Какого года постройки наш дирижабль? Он, наверное, совсем новый?

– Конечно, новый! Ему и трёх лет нет. Крёстная мать нашей «Августейшей династии» великая княгиня Анна её аккурат на рождество святой водой окропила и в первый полёт благословила.

– Так это получается, в каком году было? – спросил Миша с замершим сердцем.

– Ну так считай, что в тысяча восемьсот шестьдесят пятом от рождества Иезуса.

Неожиданно где-то вдалеке протяжно завыла сирена. Её низкий гул прокатился за окном, и тут же на её вой откликнулась сирена гораздо ближе. Через секунду уже гудело всё вокруг, перекрывая друг друга разной тональностью и силой звука.