Мания страсти - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Соллерс cтр.№ 38

Назавтра, в то время как Дора в Сити встречается со своими деловыми партнерами, а Клара репетирует вечерний концерт, я завтракаю в баре отеля с китайской приятельницей Клары, хорошенькой, пухленькой и скромной госпожой Чан. Она преподаватель зарубежной литературы в Оксфорде, специалист по Шекспиру. Именно она повела нас на спектакль «Вечер королей». Но здесь, в углу бара, я, пользуясь случаем, пытаюсь втемяшить ей свою идеографическую тарабарщину. Пусть она скажет мне, если захочет, как она воспринимает все это. Например: «По правде сказать, всякое существо — иное, и всякое существо является самим собой. Эта истина не очевидна другому, она видится лишь с вашей собственной стороны. Принять утверждение означает принять также и отрицание, принять отрицание — это принять утверждение. Так святой не принимает никаких односторонних мнений и сияет в небесах».

Госпожа Чан какое-то мгновение в растерянности смотрит на меня. Она обескуражена. Ей кажется, что я сумасшедший. Я утомляю ее. Она предпочла бы, чтобы мы продолжили беседовать о Шекспире, чем мы, собственно говоря, и занимались накануне, чтобы мы обсудили персонажей Виолы и Оливии, наивность герцога (в самом деле, где именно находилось бывшее Иллирийское королевство? В Хорватии? В Боснии?), вдохновение сумасшедших и шутов в комедии ошибок… Быть может, мы могли бы дойти и до трагедий, до короля Лира и его дочерей, Гамлета и его матери, леди Макбет и могущества зла, блестящей эгоистической ревности, охваченной манией величия болтливой Клеопатры, легкомысленного и смертельного укуса аспида, «нильского червяка», затаившегося в корзине с фруктами. Вот это, по крайне мере, гораздо интереснее и величественнее, чем все эти старые даоистские зануды… Да, да, согласно кивает она, вы прекрасно ухватили суть характера, да… Она вежлива, госпожа Чан, она очень внимательна. Она не хочет огорчать меня. Должно быть, она спрашивает себя, что мне, собственно говоря, нужно. Она-то приготовилась к серьезной беседе о любовной страсти в западной литературе, а на заднем плане этой беседы мелькали бы, легко угадываемые, образы Доры и Клары (разумеется, никакие имена бы не назывались), а вместо этого я морочу ей голову какими-то вопросами, ставящими ее в тупик парадоксальной логикой… Сиять в небесах? Ну, и дальше что? Впрочем, китайское небо — нечто совершенно особенное… Она поднимает черные глаза, вглядываясь в парк, где показались, словно на оживших гравюрах, первые всадники и всадницы этого утра… Я не слишком напорист? Может, насильно хочу вернуть ее к ее корням? Почти колониальное сознание? Однако я ведь не говорю с ней о кровавом и, в то же время, не лишенном своеобразного обаяния, Мао, я говорю о Чжуан-Цзы. «Забыть год, забыть приличия, поддаться бесконечности, обосноваться в бесконечности»… А, ну да, пожалуйста, не так быстро, «забыть приличия», не кажется ли вам, что… А что касается бесконечности, за чашкой кофе (это для меня) и чая с молоком (для нее), это, возможно, действовать как-то слишком стремительно и прямолинейно… «Необходимо констатировать факты. Исполнять, не зная, почему, вот это и есть Дао»…

Госпожа Чан замолкает, пытается перевести тему. Спрашивает, как давно я интересуюсь этими вопросами. Был ли я в Китае (но ей же это прекрасно известно). Продолжаю ли я изучать китайский (ну, разумеется, красавица моя, с тобой же!). Делает попытки держать дистанцию, расточая довольно банальные комплименты Доре (такая веселая, умная, очаровательная), напоминает о концерте Клары сегодня вечером (дирижер кажется немного нерешительным, но там посмотрим)… Прекрасно, придется уступить… Возвращаемся к Шекспиру. Как там, а, ну да, Клеопатра восхваляет Антония после его смерти… Вот… Как это прекрасно:

…Его лицо сияло,

Как лик небес, и солнце, и луна

Свершали оборот и освещали

Кружок земли, как маленькое «о».

…Ногами

Переступал он океан. Рукой

Он накрывал вселенную, как шлемом.

Казался голос музыкою сфер,

Когда он разговаривал с друзьями,

Когда ж земной окружности грозил,

Гремел, как гром. Он скупости не ведал,

Но, словно осень, рассыпал дары

И никогда не превращался в зиму.

Забавы не влекли его на дно,

Но выносили наверх, как дельфина.

Двором ему служил почти весь свет.

Как мелочью, сорил он островами

И царствами.

Внимание госпожи Чан усиливается:

Скажи,

Был или мыслим кто-нибудь на свете,

Как человек, который снился мне?

Долабелла (госпожа Чан):

Нет, Клеопатра.

Клеопатра (я):

Лжешь, и лжешь безбожно.

Он жил, он жил! Но жизнь его средь нас

Мелькнула без следа, как сновиденье.

Природе не хватает вещества.

Чтобы с мечтой соперничать. Однако,

Придумавши Антония, она

Воображенье перещеголяла [13] .

Госпожа Чан очарована. Я прочел отрывок вполголоса, почти шепотом, слегка склонившись к ней. Немного мужского пыла под пеплом, господи боже. Она делает глоток чая, намеренно избегая смотреть на меня, что по китайским понятиям означает смотреть прямо в глаза, вглубь глаз, то есть вглубь всего тела в ином измерении. Может быть, это был как раз походящий момент, чтобы спросить у нее, что она думает о «таинственном женском начале» в даоизме (не таком уж и таинственном, не правда ли?), или о стихийности, или еще о высказываниях об уравнивании живых существ, или об их нейтрализации… Но нет, Лучше я закрою свои старые фолианты. Пусть останется музыка сфер. Дао может себя сыграть, но не может говорить о себе.

Но тут госпожа Чан меня удивляет. По-прежнему избегая смотреть на меня, она берет мою руку, сжимает ее, без единого слова поднимается, выходит из бара, медленно направляется к лифту отеля. Я просто следую за ней. На пятом этаже она выходит, не обернувшись, заходит в свой номер, дверь не закрывает, задергивает синие шторы и спокойно раздевается передо мной. Все происходит в тишине, настоящий урок. Госпожа Чан чуть полновата, но сложена очень хорошо. И все-таки короткий стон на выдохе. И широкая улыбка, быстро спрятанная в белую подушку.

Я возвращаюсь к себе в номер, ненадолго засыпаю. За обедом вижу, как Дора погружена в досье клиента, на которого в данный момент работает. Договоренность маловероятна, ее клиент откажется принять пункт 10, если ему не облегчат пункт 7… Кажется, я начинаю понимать, что слияние Северного филиала Банка Леймарше с его псевдоконкурентом, Южным филиалом, может осуществиться лишь в том случае, если ожесточенная битва, что происходит, если верить очевидному (хотя кто может дать твердую гарантию?), между отделениями Леймарше-Финансье-Восток и Леймарше-Финансье-Запад, несколько поутихнет. ЛФ-Восток только что получил серьезное предупреждение от Всемирного фонда Леймарше-Финансье, что исчезновение крупной суммы денег возле Джерси никогда не должно было быть обнаружено (в действительности же, информация-шантаж направлена лишь на одну сотую незаконного присвоения фондов). Определенно, Москва утрирует, Франкфурт обеспокоен, Париж гримасничает, Нью-Йорк призывает продолжать в том же духе, чтобы избежать худших последствий, Токио взволнован, Лондон и Амстердам, если можно так выразиться, воздевают руки к небу. Соединенные Штаты, Израиль, русские, ислам, Европа, Индия, Япония — есть от чего окончательно позабыть свою латынь. Почтенный Нью-Йоркский Банк отмывает грязные деньги (а чистые, вообще-то, бывают?) мафиозного Могилевича, чье имя по странному совпадению означает tumulus. Где мы? На Карибах? В Антигуа, на Арубе? На Багамах? Может, на Барбадосе, в Белизе, на Бермудах? Или на Каймановых островах, в Коста-Рике, в Панаме? Или, скорее, в Сент-Люсии, на Сен-Винсенте или Гренадинах, на Виргинских островах? Нет, нет, должно быть, это в Либерии, на острове Маврикий, на Сейшелах. Разве что нас не отнесло к Бахрейну, Дубаю, Ливану, чтобы в скором времени прибиться в океанической Азии, к островам Кука, к Макао (рай в сердце ада), Гонконгу, Марианским островам, Маршалловым островам, Науру, Ниуэ (владение Новой Зеландии), Самоа, Вануату, Сингапуру. Наш компьютер обозревает океаны и континенты, сами мы не выходим из дома, морские приливы говорят о себе сами. По правде сказать, мы можем спокойно оставаться в Андорре, в Кампьоне (Италия), на Кипре, в Гибралтаре и, расслабившись, проводить отпуск на Джерси, в Лихтенштейне, в Ирландии. Предпочитаете исчезнуть в Люксембурге? У каждого свои вкусы. Но почему не на Мадейре, на Мальте, на острове Мэн? Монако, если вы настаиваете. И у острова Сарк есть своя прелесть. В конце концов, почему бы капиталу не лежать в минусе в швейцарском банке, как обычно?