Молот ведьм - читать онлайн книгу. Автор: Константин Образцов cтр.№ 29

Чекан проехал по набережной реки Пряжки до места, где та впадала в Мойку, и повернул. Слева потянулся высокий каменный забор с решеткой наверху; впереди был тупик — серое здание «Верфи». Они проехали еще немного и припарковались рядом с двумя невысокими будками проходной. За железными воротами и оградой виднелось желтое старое здание в четыре этажа, с решетками почти на всех окнах. Напротив ворот за небольшим асфальтированным двориком располагался неприветливый вход под треугольным стальным козырьком.

— Ты знаешь, что здесь раньше было? — спросила Алина.

— Нет, — ответил Чекан. — Наверное, дворец чей-то. Или тюрьма.

Алина улыбнулась.

— С восемнадцатого века — острог для каторжников. А с середины девятнадцатого — больница для душевнобольных. В то время сюда помещали, в том числе, за оставление детей, проституцию, развратную жизнь, неповиновение родителям и дерзкое обращение с мужем — это для женщин. А для мужчин — за неуплату налогов и упорное пьянство.

— На таких основаниях сегодня здесь оказался бы весь город, — прокомментировал Чекан. — Откуда ты все это знаешь?

— Запомнила из курса истории медицины.

— Сегодня у тебя будет экскурсия для закрепления материала по теме. Наш ждет Отченаш.

— Как-то я не готова к такой встрече. Не рановато ли?

— Отченаш — это фамилия главного врача. — С человеком, возглавляющим психиатрическую клинику, встретиться никогда не рано. Да и не поздно.

Арсений Виленович Отченаш оказался представительным мужчиной в летах, с седой ухоженной бородой, в очках без оправы, приветливым и очень спокойным — каким, видимо, и должен быть человек, всю жизнь посвятивший общению с людьми, спокойствия лишенными. Он внимательно послушал Чекана, покивал и развел руками, сложенными на крышке большого, пустого стола.

— Увы, не уверен, что смогу помочь. Вероятно, Вам нужен больной с шизотипическим расстройством, а такие к нам попадают довольно редко, если только не начинают…кхм…чудить.

— Наш точно чудит, доктор. Еще как, — вставил Чекан.

— С Ваших слов я понял, что основные когнитивные функции у него не нарушены, а симптоматика в виде сверхценного бреда, к примеру, может быть и вовсе незаметна для окружающих. Понимаете, у нас как правило лежат и наблюдаются люди с более ярко выраженными проявлениями болезненных состояний: чаще всего, с алкогольными психозами, с разными формами деменции, с острыми бредовыми состояниями. Перед Вашим визитом я посмотрел истории болезни, но вот такого случая, который бы подходил к Вашему описанию…

Он снова развел руками.

— Может быть, были пациенты с паранойяльным синдромом, ассоциированным с религиозно-архаическим фактором? — спросила Алина.

Отченаш прищурился.

— Коллега медик?

— В какой-то степени. Патологоанатом.

— Ясно, — кивнул Арсений Виленович седой шевелюрой. — Увы, и такого не припомню. Разве что…есть один пациент, любопытный: находится у нас в стационаре, причем довольно давно и под усиленным наблюдением. Поступил где-то год назад с острым алкогольным психозом. Обычно мы справляемся с подобными случаями довольно успешно, но у него развился онейроидный синдром со всеми вытекающими…

Чекан посмотрел на Алину.

— А какое содержание бреда? — спросила она.

— Ведьмы, — просто ответил Отченаш.

Повисла пауза. Откуда-то из-за двери кабинета раздался свист закипающего чайника: достиг самой высокой, захлебывающейся ноты, и затих. За окном под порывом ветра качнулись голые ветви. Чекан откашлялся и произнес:

— Можете пояснить?

— На самом деле, ничего особенного, — пожал плечами главврач. — Истинные зрительные галлюцинации устрашающего характера, бред преследования, сумеречные состояния с аффектами страха…

— Ведьмы, — напомнил Чекан.

— Ах, да. Он утверждает, что старшая медсестра специализированного отделения, где он находится — ведьма. И насылает на него порчу. Случай довольно частый, обычно переживания персонифицируются…

— Позволите на него взглянуть?

— Почему бы и нет, — Отченаш взглянул на часы. — Как раз скоро время обхода.

В гулких сводчатых коридорах пахло старыми тапками, лекарствами и больничной едой — судя по тошнотворным миазмам, на кухне тушили морковь. Стены были до половины выкрашены той особой зеленой краской, которой красят стены всех казенных учреждений, будь то больница, тюрьма или школа в рабочем районе. Верхнюю часть стен и потолок покрывала грубая белая штукатурка. Следом за врачом Алина и Чекан миновали несколько коридоров и лестниц и остановились рядом с белой деревянной двустворчатой дверью. За дверью было тихо. Рядом у стены стоял металлический медицинский столик на колесах и тумбочка с журналом для записей, на обложке которого значилось: «Тетрадь назначений при бессоннице и возбуждении». Арсений Виленович повернулся и негромко сказал:

— Постарайтесь не беспокоить больного. Обычно реактивная стадия наступает у него в ночное время, но лучше не провоцировать.

За дверью оказалась довольно большая палата со светлыми стенами и высоким окном с видом на серое небо. Три койки из четырех были заняты: на двух справа неподвижно лежали, вытянувшись под одеялами в одинаковых позах, немолодые мужчины с закрытыми глазами. Казалось, что они спали. Возраст человека на кровати у левой стены определить было трудно: он напомнил Алине внезапно состарившихся детей из мультфильма о потерянном времени, как будто старость пришла слишком рано и ждет теперь своего срока, терпеливо соседствуя с угасающей молодостью. Пегие волосы мужчины растрепались по желтоватой подушке, длинные ноги с большими костлявыми ступнями торчали из-под короткого тонкого одеяла в застиранном пододеяльнике, пальцы на тощих руках сжимались и разжимались. Тело было худым, как у мумии, обряженной в полосатую пижаму. Алина обратила внимание на широкие ремни, привязанные к раме железной кровати, из-под которой торчало помятое судно и пара безразмерных шлепанцев. Заросшее белесой щетиной худое лицо пациента было облеплено кусками ваты и бинтов, прихваченных пластырями. Светло-голубые глаза беспокойно метались, а потом уставились на вошедших с тревогой и любопытством.

— Отдельных палат на бюджетном отделении у нас нет, — вполголоса пояснил Отченаш, — поэтому тяжелые больные лежат вместе. Мы стараемся сделать так, чтобы они не беспокоили друг друга: остальные пациенты здесь в кататоническом ступоре, на внешние раздражители почти не реагируют, и к приступам Николая привыкли. Пойдемте знакомиться.

Он подошел к койке у левой стены, присел на стоящий рядом табурет и сказал:

— Добрый день, Николай! Как наши дела сегодня?

Голос у главврача был глубокий и тихий, как безмятежный утренний сон.

— Здравствуйте, Арсений Виленович, — ответил пациент глухо. — А кто это с Вами?

— Это мои друзья, — так же тихо промолвил врач. — Они тоже врачи. Пришли мне немного помочь.