Академия для строптивой - читать онлайн книгу. Автор: Анна Одувалова cтр.№ 40

— Потому что мне так хочется, — очень неопределенно заметил папа, зародив в моей душе сомнения.

Демион удивляться или уточнять не стал, значит, мотивы понимал, и это было еще более интересно, но я слишком устала, чтобы сейчас концентрировать на этом внимание. Разберусь потом, на свежую голову.

— А теперь можно спать? — протянула я. — Глаза слипаются.

— Нет, — мстительно отрезал папа. — У тебя первая пара. Иди учись.

— Ну и наплевать на нее. Не пойду. — Я отмахнулась и под вопли родителя побрела к выходу.

Мне было все равно, идет куда-либо Демион или остается дальше отгребать от папы. Зная своего родителя, я предполагала, что он сейчас из вредности нагрузит своего аспиранта еще чем-нибудь и обвинит в моих прогулах. Ну и наплевать. Лишь бы меня не трогали в ближайшие часа четыре, а лучше — пять.

Я протащилась по коридору, как сонная муха, иногда вяло реагируя на приветствия уже проснувшихся студентов. Выспавшиеся и поэтому счастливые лица неимоверно раздражали. Впрочем, я подозревала — это не продлится долго. Очень скоро папа представит всем нового преподавателя по теории некромантии. Эх, жаль, что просплю все веселье. Наверное, интересно будет понаблюдать за реакцией.

Я рухнула спать, едва оказалась в комнате. Даже раздеваться не стала. Хорошо хоть Сильвена уже ушла на пары и не доставала меня вопросами. Разговор поддержать я бы не смогла. Дико хотелось спать. Занятия сегодня длились до самого вечера с перерывом на обед, поэтому я тешила себя мыслью, что в любом случае куда-нибудь да попаду. А пока могу отдохнуть.

Проснулась я, когда холодное, но яркое весеннее солнышко светило прямо в окно. Ветки бились о стекло, на улице снова было ветрено. И так продолжится еще три месяца до начала лета, когда на империю обрушится удушливый зной. Я ждала тепла, так как весной сама себе напоминала сонную муху. Мне, чтобы хорошо себя чувствовать, нужно было много спать и мало думать. В последние дни это не получалось.

Вставать не хотелось. Я чувствовала себя немного разбитой, но все же лучше, чем с утра. Мышцы болели, ноги не гнулись, зато хотя бы голова соображала, и глаза больше не слипались.

Для того чтобы привести себя в порядок, потребовалось не так уж много времени. Спутанные волосы я расчесала и заплела в косу, так как в распущенном виде они торчали в разные стороны, словно пружины, — мои упругие кудри совершенно не поддавались укладке. Еще раз сходила в душ и смыла с себя остатки кладбищенской пыли, переоделась в ученическое платье и вышла в коридор. Пожалуй, стоило немного поучиться да заодно разузнать, что интересного случилось вчера в мое отсутствие. Наверное, шушель не дремал, а значит, меня ждет много очень занимательных историй.

Когда я пришла в учебный корпус, как раз к обеду, то поняла, что уже с самого утра меня ненавидит вся академия. Слухи о ночных приключениях на кладбище неизвестно каким образом дошли до других студентов, и не избежать бы мне сплетен в связи с компанией, в которой я поднимала мертвяков, если бы умы учащихся не были заняты другой, более серьезной проблемой, а именно — новым-старым преподавателем теории некромантии.

К счастью, наша лекция у него стояла третьей, да и я была морально готова, но вот что творилось в аудитории с самого утра! Говорят, сначала профессора пытались упокоить самые отчаянные студенты-боевики, напутали заклинание, эффекта нужного не достигли, зато до обеда по кабинетам бегали засушенные мышиные трупики, летала, подвывая, туша общипанной безголовой курицы, сбежавшей из столовки, а все дохлые мухи с подоконников задорно жужжали. Когда в аудиторию ворвалась, размахивая огромным тесаком, кухарка, никто в общем-то не удивился. Она пронеслась по кабинету, отгоняя шустрых студентов и пытаясь выловить постоянно ускользающую куриную тушку.

Кухарка была женщиной крупной, со стальными нервами и привыкшая к самым разным студенческим выходкам, но новый преподаватель поразил и ее в самое сердце. Говорят, вопль был слышен даже на первом этаже.

Профессор-лич взирал на все это с непоколебимым спокойствием и только оставил инициаторов безобразия после пар убирать плоды своего колдовского искусства. А юные маги тем и опасны, что им проще создать заклинание, нежели его нейтрализовать. Зачинщики безобразия печалились и готовились ночевать в аудитории под пристальным надзором нового преподавателя, которому спать было не нужно.

Девушкам пришлось хуже. В силу тонкой духовной организации и впечатлительности они верещали. Две упали в обморок, парни возмущались, пытаясь избавиться от мушиных трупов и засушенных мышей, а профессор-лич с интересом наблюдал за творящимся беспорядком, похоже, испытывая от него удовольствие. В академии творился локальный Армагеддон, и учебный процесс на время был остановлен. Когда в кабинет ворвался встревоженный ректор (свидетели рассказывали, что никогда не видели, чтобы Арион фон Расс перед кем-то робел), он попытался немного устыдить профессора. Дескать, стоило бы подготовить студентов, и вчера об этом была договоренность. Дети испугались и перенервничали. На это лич ответил:

— Ваши студенты, Арион, — обыкновенные тряпки. Их нужно не только учить, но и воспитывать. Закалять их волю. Тогда из них вырастут достойные маги, не то что… — Профессор кинул выразительный взгляд на ректора, но, соблюдая преподавательскую этику, все же промолчал. Впрочем, слов и не требовалось.

Судя по жарким речам, новый профессор как раз и вознамерился заниматься в академии взращиванием настоящих магов, что ленивых и разбалованных студентов совершенно не радовало. О появлении преподавателя, который может безнаказанно хамить ректору, скоро узнали все, как и о героине дня, которая невольно стала причиной его появления.

Поэтому до аудитории я добиралась перебежками, стараясь нигде не задерживаться. Боялась, что кто-нибудь меня побьет, и ловила возмущенные взгляды. К виду профессора я была готова и поэтому не орала, не шугалась и даже смогла улыбнуться восседавшему за преподавательским столом умертвию, несмотря на хищно блеснувшие алым провалы глаз. Белые патлы волос, череп, обтянутый желтоватой кожей, и новенькая преподавательская мантия — все это выглядело ужасно и нереально. Я прекрасно понимала Риз, которая была близка к обмороку и шептала мне на ухо: «Кассандра, я тебя ненавижу». Но саму меня больше волновало знакомство с личем, которое у меня не задалось с самого начала (ну не знала я, что не стоит его лупить лопатой). Знаниями я не обладала, а значит, в сессию мне грозили серьезные проблемы со сдачей.

Вот только я могла засветить лопатой тому, у кого предстоит сдавать зачет, а такого точно не разжалобишь. Зато пара прошла в гробовом молчании, даже Леон не пытался отпускать свои обычные шуточки, и девчонки на задней парте строчили конспект, я тоже делала вид, будто всецело поглощена работой. Примерно к середине пары стало предельно ясно, что проблемы со сдачей будут абсолютно у всех. По мнению лича, ни один из присутствующих в аудитории не обладал даже зачатками знаний.

Все же интересно, как профессору и после смерти удалось сохранить свои способности и ясность ума? Ведь мозга-то как такового нет. Может, это из-за магии?