Дверной проем для бабочки - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Гржонко cтр.№ 39

Этот Хорхе никогда с ним не разговаривал, как не разговаривал ни с кем в округе. Просто приходил к ним, коротко кивал матери в сторону старого матраса и с треском захлопывал за собой дверь. Карлосу даже казалось, что тот вообще не умеет говорить. Звуки, которые издавал Хорхе, роняя матрас на пол, скорее походили на мычание немого или животного. Карлос всегда отчаянно боялся этого Бандита Хорхе, чего уж тут скрывать, пацан всё-таки. Всегда, но не в этот раз. И Бандит Хорхе это, наверное, почувствовал. Он остановился рядом с Карлосом и уставился ему в лицо нехорошим взглядом. А Карлос, совсем сопляк, даже не отвернулся: уксусная обида всё ещё жгла губы. В тот момент он ощущал себя настоящим мачо. А тут ещё мать на пороге… улыбалась жалко, но, как показалось тогда Карлосу, мстительно. Конечно, сказать что-нибудь Бандиту Хорхе он не посмел. Но зато скривил губы и сплюнул под ноги, в пыль. Тогда Хорхе тоже скривил свою небритую морду в ухмылке, а потом без замаха ударил Карлоса в грудь. Не ударил даже, а, скорее, коротко толкнул. И пошёл к матери. Карлос глупо плюхнулся на землю и сквозь муть пыльного облачка увидел, как передёрнул плечами Бандит Хорхе. И ещё — как мать в дверях одобрительно покачала головой. Именно это, а вовсе не полученный унизительный удар, мгновенно высушило обиду и тут же подожгло её как спичку.

— Ах, сука! — прошептал Карлос, сам ещё не зная, к кому он обращается, но чувствуя, как маленький огонек превращается в большое стойкое пламя. — Ну погоди тогда!

Он немного посидел на тёплой земле, бессмысленно буравя пальцами нежный песок. Когда из дома донеслись знакомые звуки, Карлос встал, потёр грудь в том месте, куда его ударил Хорхе, и неторопливо отправился к узкому проходу между своей и соседской развалюхами. По дороге в незаметно наступившей темноте Карлос попал босой ногой в какую-то скользкую дрянь, но даже не остановился и не вытер ногу, а как-то даже порадовался: ну что ж, пусть мне будет хуже! Он вспомнил бандитскую рожу Хорхе и то, как мать, блестя глазами, одобрила издевательство над ним — выблядком — и как до этого она мылась у него на глазах, чтобы ему было противно… А Карлос ещё, как дурак, отворачивался! Карлос приостановился и, наклонясь, пошарил рукой по земле. Наткнувшись на что-то мерзкое и мягкое, он пошевелил в нем пальцами, поднес руку к носу и, убедившись, что не ошибся, провел всей пятерней по лицу. Гады, подумал Карлос удовлетворенно, все суки и гады! И я тоже! Ну и, значит, всё правильно!

Стекла в окошке их хижины никогда и не было, только болталась на двух гвоздях старая занавеска. И та непонятно зачем. Любой желающий мог бы легко заглянуть в их дом, если бы захотел. Да только кто будет тащиться в загаженный проулок, чтобы полюбоваться, как его мать разбирается с клиентом? Больше в их комнатёнке ничего интересного не происходило. Разве что в дождь, когда они вдвоём с матерью мирно сидели за столом и играли в карты на щелобаны. Он-то, дурак, когда выигрывал, бил не сильно: не выбивать же у неё последние мозги! Мать всё-таки… А сейчас пожалел, что только щёлкал, а не бил со всего размаху, как тогда, когда играл с приятелями. Проигрывала она ему часто, хотя и шельмовала, передёргивала в потемках карты…

Карлос стоял перед окном, с перемазанным дерьмом лицом, держась рукой за ветхую раму, но заглядывать внутрь не спешил. А почему? Видел он это! Сколько раз видел! Да мать не больно-то и скрывалась, подумаешь! Особенно когда поддатая была. А про клиентов и говорить нечего, им вообще наплевать, даже если ещё чего-то соображают. Только чаще совсем беспамятные попадались. И как она с ними управлялась, с пьяными, непонятно. Но Бандит Хорхе — это совсем другое дело. Этот всегда трезвым приходит, ну или почти трезвым. Далась же ему мать! Вон в городе полно молодых девок — и в борделях, и просто на улицах. Карлос с друзьями сколько раз ходил поглядеть, дурака повалять. Они же, бляди, если на улице, то и мужиков чаще всего прямо тут, в кустах, обслуживают. Или в закоулке. А пацаны тихонько подкрадываются к ним в темноте и в самый интересный момент, когда мужику уж вроде ни до чего, на — получи! Из всех орудий, залпом! Бывало, пока эти сообразят, с головы до ног их окатывали из всех своих шлангов.

Только потом бежать надо было быстро. Очень быстро. Какому мужику понравится, чтобы его обоссали, да ещё в такой момент! А если на настоящего мачо нападешь… Один такой, говорили, раз как-то пацана замочил. Полгорода с голым задом пробежал и на окраине в овраге догнал-таки… И ножом по горлу. А перед этим штаны с парня содрал и оприходовал. То, что он на бабе не успел растратить, этому пацану досталось. Но всё равно и Карлос, и ребята ходили, здорово веселились. Жаль, что часто нельзя было — примелькаешься ещё, самого обоссут, да и замочат. Запросто… Вот оно! Карлос ясно представил себе картинку мщения. Пусть Бандит Хорхе его потом ловит!

Карлос заметался по переулку, кинулся в соседний двор и нашёл наконец то, что было нужно, — большой ящик. Правда, ящик оказался картонным и хлипким даже на ощупь, но выбирать было некогда. Карлос рысцой вернулся к своему окошку, аккуратно поставил ящик на землю и прислушался. Матрасные пружины скрипели вовсю, но кирпичи, похоже, ещё не начинали падать. Значит, времени было достаточно. Карлос осторожно наступил на ящик. Вроде бы держит. Тогда он легко отодвинул занавеску. Как всегда, когда мать была занята, матрас стоял прямо посредине комнаты. Комнату освещала только самодельная лампадка перед фигуркой Богоматери, стоящей на тумбочке между кроватью и окном. После почти полной темноты переулка крошечный огонёк этой неуклюжей коптящей лампадки почему-то слепил глаза. Но все равно Карлос смог разглядеть статуэтку с чётками на расставленных руках и мать, которая вцепилась в большое тяжёлое тело, лежащее сверху, как будто тонула, как в болоте, в жёстком матрасе, и только Бандит Хорхе мог помочь ей удержаться на поверхности. На белесых ягодицах Бандита вздувались сеточки мышц; они вздрагивали, как от укола, и сжимались, сотрясая всё его тело, и мать, и матрас. Ну вот, подумал Карлос, самый тот момент. Сейчас я им…

Вспотевшей рукой он полез в штаны и с радостью почувствовал, что еле удерживается, что мочевой пузырь, кажется, вот-вот лопнет. Карлос торопливо прицелился и уже сладостно представлял себе, как струя коснётся широкой раскаленной спины Хорхе… И, выдохнув, напряг низ живота. Но тут тонкий мятый картон под ногами у Карлоса начал медленно проседать. Карлос, понимая, что сейчас упадет, хотел было остановиться, но из него уже лилось, и лилось неудержимо. Он попытался ухватиться за подоконник, но пальцы скользнули по облупившейся краске, и Карлос, взмахнув руками, стал запрокидываться назад. Он ещё успел заметить, как струя, вместо того чтобы опозорить мать и Бандита Хорхе, описала дугу и, гася зашипевшую лампаду, окатила деревянную Мадонну. И даже лёжа на спине, Карлос с удивлением увидел, что его запас ещё не кончился и что он по-прежнему поливает комнату через окно. Попробовал бы он сделать это специально, ни за что не получилось бы!

В каморке было на удивление тихо. Струя слабела и наконец иссякла, обдав самого Карлоса тёплыми каплями. Он всё ещё лежал, смотрел в густое, провисшее под тяжестью крупных звёзд небо и непонятно чему улыбался. От улыбки присохшее к щеке дерьмо стало осыпаться, но Карлос этого не замечал. Наверное, получилось даже лучше, чем он предполагал. Он хотел только оскорбить мать, а оскорбил её любимую фигурку, погасил лампадку. Что означает для его матери быть политой мочой? Да ничего, если разобраться. С ней случались вещи и похуже. А так… Над этой статуэткой она тряслась, жаловалась ей, молилась… хоть и матерно, но молилась. Нет, сам Карлос никогда не придумал бы такой классной мести! И ещё теперь получалось, что ему не надо бояться Хорхе: тому-то что, его-то он не полил! И на верующего он не очень похож, чтобы за статуэтку обидеться. Ха, Бандит Хорхе, убийца, и чтоб в Бога верил! Никогда в жизни! Нет, всё получилось просто замечательно! Карлос улыбнулся ещё шире. А девку эту соседскую, вдруг подумал он с удовольствием, надо будет завтра же оттрахать! Да так, чтоб потом долго сидеть не могла, сучка недоросшая! Карлос тут же начал рисовать себе в деталях, как именно он это сделает. И его рука невольно потянулась к расстёгнутым штанам…