Приключения ваганта - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 19

Вскоре пошли известняковые скалы, изрытые пещерами. Черные дыры на светлых камнях выглядели зловеще. Пещеры в скалах, вырубленные в мягких туфовых породах, многие века использовались как винные погреба и склады. Их даже приспосабливали под жилища, особенно во времена военного лихолетья. Солдаты вражеских армий боялись входить в лабиринты пещер, а те, кто все же отваживался, так и оставались в холодных и мрачных подземных ходах, упокоенные до конца света.

По окончании Столетней войны пещеры обезлюдели, но нельзя сказать, что надолго. Поговаривали, что теперь их облюбовали шайки разбойников, несмотря на расположенное поблизости аббатство Мармутье. Юный дворянин невольно напрягся, приготовившись в случае чего пустить своего одра вскачь, хотя насчет лошади у него были большие сомнения. Но человек живет надеждой, и Жиль по наивной молодости надеялся, что жизнь ему предстоит долгая, интересная и обеспеченная, а значит, у коня во время опасности вырастут крылья — как у сказочного Пегаса.

На счастье наших путешественников, все обошлось. Они не стали заезжать в крохотный городок Монбазон, а поехали дальше, в Тур. Монбазон был известен Замком Черного Сокола, который построил в конце X века злой и кровожадный граф Анжуйский Фулько Нерра, вознамерившись завоевать город Турень. Он решил окружить местность вокруг города укрепленными замками, предназначенными для того, чтобы задушить его. Так появились кроме Замка Черного Сокола замки Ланжэ, Самблансэ, Амбуаз, Шинон и другие укрепленные пункты.

Но вскоре Замок Черного Сокола был захвачен графом Блуа, злейшим противником Фулько Нерра, и в свои владения он вернулся лишь спустя сорок лет, на закате жизни. В 1040 году замок вместе с остальными военными укреплениями унаследовал сын Фулька — Жоффруа Мартель д'Анжу. Графы Анжуйские оставались хозяевами прилегающих поместий до тех пор, пока последний из их рода не женился на дочери герцога Нормандии, который был также королем Англии. И с 1175 года Замок Черного Сокола целое столетие находился под властью английских королей.

В XII веке Замок Черного Сокола был перестроен и укреплен сеньорами де Монбазон. Теперь он состоял из четырехугольной башни-донжона, укрепленной выступами, крепостной стены, украшенной башенками, и закрытого внутреннего двора. Замок был построен на холме, и его главная башня высотой в пятьдесят шесть локтей грозно возвышалась над городом и рекой Эндр.

Как это ни смешно, но, приближаясь к Туру, лошади вдруг перешли на рысь, притом без понуканий. Похоже, они здорово проголодались, и густой запах навоза от большой графской конюшни, которая располагалась за околицей города, навеял им мысль о доброй охапке сена, а может, и торбе овса. Удивленные Жиль и Гийо не стали придерживать своих «рысаков», и вскоре показался высокий остроконечный шпиль собора Сен-Гатьен. Его построили на берегу Луары, рядом с мостом, по которому наши путники перебрались на другой берег реки.

Жиль ездил вместе с родителями в Тур пять лет назад и был восхищен видом собора. Внешне Сен-Гатьен напоминал искусно сплетенные окаменевшие кружева. А его витражи поражали красотой. И только водостоки, выполненные в виде страшных чудовищ, заставили тогда совсем еще юного Жиля в испуге прильнуть к матери, которой по какой-то причине потребовалось заступничество святого Гатьена, который в давние времена был первым епископом города Тура. Именно этот святой (тогда еще Грациан) и отслужил первую мессу в пещерах, мимо которых проезжали Жиль и Гайо, тем самым дав толчок к заселению подземного лабиринта бездомными крестьянами и использованию его в хозяйственных целях.

Дома в Туре были под стать собору — красивыми и хорошо ухоженными. Собственно, как и сами горожане. Вот только эту благостную картину несколько портили многочисленные паломники, которые направлялись к знаменитой испанской святыне Сен-Жак-де-Компостель. Тур был для них местом общего сбора и отдыха. Почти все они напоминали нищих на паперти храма. Несомненно, среди них были и люди более-менее состоятельные, но кто же идет просить у Господа милостей в богатой одежде? Ведь всем известно, что он больше благоволит к беднякам, нежели к знати.

Город был знаменит во Франции тем, что в нем чеканили турский грош — гротурнуа — и делали шелк. Гугеноты организовали в Туре шелкопрядильное производство, которое процветало. Оно приносило городу большую прибыль, благодаря чему Тур усиленно строился. Поговаривали даже, что король намеревается перенести сюда столицу, потому что Париж стал чересчур шумным и воинственным. Редко какой год в Париже проходил без заварушек, чаще всего кровавых, — парижане были слишком свободолюбивы, вспыльчивы и независимы.

Несмотря на то что расстояние от Азей-лё-Брюле до Тура было небольшим, всего пять лье [20] , Жиль и Гийо въехали в пределы города ближе к вечеру. Первым делом они начали подыскивать подходящий постоялый двор. Подходящий в смысле недорогой. Им не хотелось мыкаться среди паломнической братии, от которой шла вонь, как от свинарника, но и там, где обычно обретались дворяне, Жиль останавливаться на ночь не пожелал. Конечно, он был при мече, как и полагалось представителю его сословия, но больно уж одежонка у него была непрезентабельной. Хорошо, служанка матери, большая мастерица, так искусно починила видавшие виды шоссы и пурпуэн — короткую куртку с узкими рукавами, — что лишь вблизи можно было заметить следы ее работы.

Увы, Ангерран де Вержи не баловал непутевого сына одеждой, приличествующей дворянину. Возможно, мать Шарлотта и прикупила бы Жилю обновки, но прижимистый рыцарь, предполагая нечто подобное и считая, что такие траты лишние, решил сплавить его побыстрее с глаз долой, поэтому пришлось довольствовать тем скудным гардеробом, который имелся в наличии.

Наконец они остановили выбор на скромном постоялом дворе, который находился неподалеку от пристани. Паломники сюда не забредали, так как он был в стороне от дороги, дворяне пропахшие рыбой комнаты не жаловали, и жильцами постоялого двора были в основном капитаны рыболовецких судов и небогатые торговцы, занимавшиеся мелким рыбным оптом. Конечно, здесь снимали комнаты и проезжие, не имеющие никакого отношения к рыбному промыслу, но таких было совсем немного.

Комнатка на втором этаже, в которую хозяин постоялого двора определил Жиля и Гийо, была довольно чистой, но запах гниющей рыбной требухи на помойке неподалеку от таверны заставил их наморщить носы и немедленно спуститься в таверну, чтобы забить скверный дух кружкой вина. Да и поесть хотелось.

Таверна мало чем отличалась от множества себе подобных, рассыпанных по берегу Луары. Деревянные столы в винных пятнах, тяжелые скамьи и табуреты, засиженное мухами подслеповатое окно с мелким переплетом, камин, сложенный из дикого камня, в котором горел огонь, и аппетитно скворчала на большой сковороде какая-то рыба, изрядно замусоренный пол выстелен каменными плитами, стены оштукатуренные и побеленные, одна из стен до половины зашита вощеными деревянными панелями (возле нее находились столы для состоятельных постояльцев), а с противоположной стороны на подставках стояли бочки с вином и бутылки на полках.