Торжество справедливости - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иванович cтр.№ 47

А затем надо мной стали проводить опыты. Все трое. С тем пресловутым садистским равнодушием, которое испытывают увлечённые и озарённые идеями экспериментаторы по отношению к любым объектам своих опытов. Будь то мышка, или кусочек резины, или мозг разумного человека. Меня просвечивали, щипали, мне резали кожу на голове, вставляли в открытую дырку какие-то провода. А может, что и похуже. Мне-то видно не было, говорить я не мог, да вдобавок меня частично обездвижили локальным парализатором. Только и мог, что прислушиваться к их переговорам и возмущаться. Особенно после того как профессор будто бы невзначай заметил:

– Старайтесь не касаться краёв отверстия. Это может вызвать болевые ощущения у подопечного.

«Все под контролем! – самонадеянно отвечал ему Булька. – Вокруг отверстия я произвёл полную заморозку соответствующих нервных окончаний».

А у меня в этот момент было такое ощущение, словно меня царапали ногтями где-то глубоко в мозгах. Но, видимо, парализатор приглушил и мои мысленные передачи, так как на мои ругательства риптон не обратил ни малейшего внимания. А потом я вообще уснул. Вернее, меня усыпили. Для того чтобы со спокойной совестью покопаться в моих не раз сотрясённых за короткую жизнь мозгах.

Провожая на выход из лаборатории, а потом уже и в самой кают-компании, меня поддерживали с двух сторон под руки. Так меня качало по сторонам. К тому же я никак не мог сосредоточиться на мыслительной деятельности.

– Это остаточные эффекты снотворного, – успокаивал меня профессор. – Минут через пятнадцать сознание прояснится полностью.

– Да и вообще странно, – поддакивала ему с другой моей стороны миледи, – такой силач – и никак не может прийти в себя! Кстати, я тебе так и не сказала: дедушка уже находится в пути на Оилтон. И прибудет не сегодня, так завтра. Хочет лично со всеми познакомиться. Да заодно договор подписать с императором.

– Ага, значит, в таком порядке? – Но я прекрасно понял, что мне пытаются заговорить зубы. – Но что вы там всё-таки наковыряли в моей дырке?

– Пока ничего.

– А поконкретней нельзя? – стал выдираться я из-под их опеки.

– Хм! Как бы тебе объяснить проще… – Сартре с сомнением подёргал себя за мочку уха. – Мы ведь пока только пытались разобраться в твоей аномалии. Не знаю, что там с тобой творили твои похитители, но они как бы размягчили через дырку кусочек твоего мозга, доведя его до консистенции пластилина. А затем стали вытягивать его полоской или чем-то в этом роде, и часть твоего деформированного мозга как бы завернулась на здоровый участок. Теперь нам надо будет продумать и совершить операцию обратного порядка. Но вот что с тобой в этот момент произойдёт, я могу только предполагать.

– Что-то страшное?

– Эксперимент – лишь вернейший путь узнать, что будет впереди! – Кажется, профессор собирался и дальше надо мной измываться с присущей только ему любовью и симпатией. – Не бойся, Тантоитан! Подремонтируем тебя так, что будешь лучше, чем прежде!

– Спасибо! Но лучше бы мне остаться прежним. Меня вполне это устраивает…

– Да ты никак испугался?! – воскликнул он и обратился к хозяйке яхты: – Мне кажется, состояние пациента ухудшается и он нуждается прямо-таки в немедленной госпитализации!

– Согласна! – отчеканила Синява менторским тоном и крепче схватила меня за локоть. – Ведём его обратно в лабораторию.

– Зато я не согласен! – завозражал я. Чуть ли не с обидой вырвался из их «заботливых» рук и уселся за стол. – Как не стыдно? А ещё друзья называется!

– Ты уже и шуток не понимаешь? – развеселился профессор. – А это ещё опасней для здоровья.

– Тут не до веселья. Дел невпроворот! – Я указал на оставленные на столе краберы. – Смотрите, два вызова! Ладно, начнём с Алоиса…

Наш информационный гений начал разговор со мной издалека. Вернее, даже очень издалека.

– А где похоронены твои родители?

– Кремированы! – поправил я его. – Их прах находится на городском кладбище моего родного города.

– Ты там сколько раз был?

– Несколько раз. Оплатил возложение венка и цветов в день их гибели на тридцать лет вперёд. Тогда у меня с собой просто не было больше денег.

– Танти, когда ты поступал в военное училище, кто тебе давал рекомендации?

– Хм! Самые на то время верящие в меня люди: оба моих тренера по боевым искусствам.

– И оба тренера не знали года твоего рождения?

– Так ведь я пришёл к ним, прибавив себе возраст.

– А когда в училище выявили подлог?

– В середине второго года обучения.

– Почему же тебя не отчислили?

– Ха! Я в то время уже мог на равных состязаться почти со всеми преподавателями, и в отношении меня строились большие планы. Вскармливали, так сказать, для великих дел.

– А вот скажи, ты точно помнишь дату своего рождения? – продолжал сыпать вопросами Алоис.

– Дату рождения?! – переспросил я с сарказмом и покрутил пальцем у виска. Как бы намекая внимательно прислушивающимся к разговору Сартре и Синяве: вот кто вам нужен для экспериментов. А вслух ответил: – Вообще-то, когда я родился, помню, висел на стенке цветной и красивый календарь. Но увы! В первые дни своей жизни младенец думает только о том, чтобы поспать и поесть. Вернее, наоборот. К тому же в цифрах я тогда ещё не был силён так, как ты. Так что не обессудь – мог на день—два и ошибиться.

– Ну день—два – не страшно! Хуже, когда месяц—другой! Склероз – страшная вещь! Особенно в младенчестве…

Достал он меня своими вопросами и неопределённостью. Поэтому я решил подтолкнуть Алоиса к более конкретным высказываниям:

– Слушай, раз тебе нечем заняться, то двигай к нам. Я договорился с профессором, он тебе прямо сейчас сделает операции по отбеливанию кожи и омоложению. Готов?

– Смейся-смейся… Но я посмотрю на тебя, когда ты узнаешь причины моего интереса к твоей биографии.

– Так выкладывай! Посмеёмся и над этим.

– Хорошо. Начну с того, что мне сразу не понравились фотографии отца Цезаря – старшего герцога Октара Малрене. А когда отыскал его фотографию в двадцативосьмилетнем возрасте – даже поверить не мог.

– Что, такой он страшный? – со смешком вставил я вполне логичный вопрос.

– Но ты же себя страшным не считаешь?! – почему-то возмутился Алоис.

– А я – то тут при чём? – изумился я, но уже с небольшим раздражением.

– Да при том, что он в том возрасте – точная твоя копия!

В нашем разговоре возникла продолжительная пауза. С его стороны – из-за ожидания моей реакции, а с моей – из-за полного непонимания сути разговора. И лишь затем Алоис стал излагать все по порядку:

– Я в первый момент решил, что таких совпадений в природе не существует. А значит, и Цезарь, и ты – не кто иные, как клоны Октара Малрене. Но после определённой умственной деятельности решил дать дополнительные задания ребятам из агентства. Особенно по части тамошних роддомов, родов и младенческой смертности. И очень быстро получил весьма интересную информацию. А из неё сложилась следующая картина.