Бэзил Хоу. Наши перспективы - читать онлайн книгу. Автор: Гилберт Кийт Честертон cтр.№ 38

– Послушай, Честертон, – крикнул он, – а мы ведь довольно весело проводим время!

– О да, – ответил Бентли. – Для полного счастья мне не хватает лишь одного. Жаль только, сейчас не время загадывать желания – звезды не сыплются с неба, а вероятность встречи с двумя тезками в этой местности ничтожно мала, так что лучше я оставлю свою мечту при себе.

– И все-таки чего бы ты пожелал? – спросил Лоуренс.

– Мне не хватает Мориса, – ответил тот.

– Где бы он ни был, – сказал Честертон, впервые нарушив молчание, – он думает о нас, как и мы о нем. До сих пор у нас не было повода усомниться в верности наших друзей.

Бентли что-то пробормотал, а далеко впереди голос Лоуренса звонко разносился по диким степям Кавказа:

В районе Кенсингтона, там, где поет скворец,

Живут большой компанией члены Ка. Ю. эС.

И в этом голом и безлюдном месте четверо затянули припев старого гимна, сочиненного когда-то Бентли:

Вступил я, вступил я навеки в Ка. Ю. эС.

Смотрите, чтоб от зависти вам не пришел конец.

С громким пением кортеж двинулся вперед по нехоженой равнине.

О ветер, не все же играть

Со мной. В этот брошенный край

С земли, где уж мне не бывать,

Ты добрую весть передай.

Уильям Купер. Одиночество Александра Селькирка [34]

По залитой солнцем палубе австралийского лайнера, рассекающего гладь лучезарно-летнего океана, неспешно прогуливались двое разительно непохожих друг на друга пассажиров. Крупный коммерсант и политик, недавно пожалованный рыцарским званием, сэр Губерт Самс, отличался высоким ростом, крепостью фигуры и брезгливым выражением румяного лица. Другой, невысокий темноволосый юноша с кудрявыми черными волосами и большими серыми глазами, был подающим надежды математиком, который, однако, никогда не кичился своими исключительными знаниями и всегда с готовностью участвовал в беседах на любую тему Его звали Морис Соломон.

– Что ж, – нарушил молчание Самс, – покидая Клуб, я не сомневался в том, что пророчество председателя исполнится, но я не ожидал так внезапно повстречать одного из Спорщиков… Разрешите вас представить. Мистер Морис Соломон – миссис Пэйли. Мисс Дороти Грэй – мистер Морис Соломон.

Мистер Морис Соломон поклонился и поприветствовал дам, взглянув на них с определенным интересом, поскольку в письмах Бентли и Вернеда встречалось имя Веры Пэйли, блестящей и властной женщины, которая теперь, убитая горем, стояла перед ним, словно тень, облеченная в траур, – ведь генерал Пэйли был мертв. Она и сама была на грани жизни и смерти, когда сэр Губерт Самс предложил взять ее с собой в надежде, что путешествие поможет ей оправиться. В основном она медленно и уныло прогуливалась по палубе. Казалось, ее ничто не занимало, кроме общества Дороти, доброй и рассудительной кузины Бентли, которой не в меньшей степени, чем ему, были присущи практичность и чувство юмора.

Услышав имя нового знакомого, Дороти улыбнулась:

– Мой кузен Эдмунд часто говорил о вас, мистер Соломон, – заметила она. – Одно время он, пожалуй, только о вас и говорил.

Морис рассмеялся, но, казалось, был искренне тронут и польщен.

– А Эдмунд не советовал вам пересчитывать ложки? – поинтересовался он.

– Нет, – улыбнулась девушка. – Это слишком деликатная тема. У нас не принято говорить дома о делах.

Они оба весело рассмеялись, но в эту минуту решительнее, чем чьи-либо слова, их беседу прервал усталый взгляд страдалицы. Сэр Губер с подчеркнутой обходительностью предложил ей руку, а Морис с собеседницей последовали за ними.

Когда дамы скрылись внутри своей каюты, мистер Соломон пожелал сэру Губерту доброй ночи, а сам в одиночестве вернулся на пустынную, освещенную звездами палубу. Облокотившись на перила, он смотрел на луну, пробивавшуюся сквозь просветы в низких и угловатых коралловых рифах одного из островков Тихого океана, не более чем в сотне ярдов от корабля. Устав стоять без движения, он, как мартышка, вскарабкался на фальшборт, и мечтательно уставился на проплывающий остров, уцепившись одной рукой за ванту. Внезапно прямо у него над ухом раздался треск лопнувшего каната, и тут же все звуки поглотила бурлящая волна. Он дважды выныривал из гулкой тьмы океана, прежде чем смог, наконец, оглядеться и поплыть. А корабль, на котором ни одна живая душа не заметила его исчезновения, уже практически скрылся из виду. Морис испустил безнадежный и бесполезный крик ему вслед, а затем движимый слепым инстинктом и интуицией хорошего пловца, поплыл в сторону острова. Через несколько минут после недолгой борьбы с прибоем, мокрый и ошеломленный, он выбрался на незнакомый берег и стал осматриваться.

Забрасывая одного из Спорщиков на необитаемый остров, судьба, несомненно, выбрала наилучшую кандидатуру. В находчивости и изобретательности с Морисом Соломоном мог сравниться разве что Бентли. Благодаря своему спокойствию, глубокомыслию и проницательности, Соломон, как и его брат, на многих производил впечатление человека, всецело поглощенного отвлеченно-теоретическими вопросами. На самом же деле способности молодого математика простирались куда дальше, чем казалось на первый взгляд, в область практическую и даже сугубо прикладную. Тесно общаясь с Бентли, он поднаторел в естествознании. В Англии Морис проводил время за починкой часов и решением сложных задачек, фотографировал или участвовал в любительских спектаклях. От природы ему достались крепкое здоровье, отвага и веселый нрав… а теперь еще и совершенно мокрая одежда. Он стянул некоторые предметы своего туалета и развесил на ближайших кустах для просушки, и когда палящее солнце справилось с этой задачей, оделся и отправился исследовать остров. Невдалеке он услышал журчание и пошел на звук.

Через несколько минут он оказался у расселины, в глубине которой блестел ручей, наполовину скрытый зарослями кустарника, странной формы кактусами и приземистыми узловатыми пальмами, среди которых время от времени слышался сиплый крик птицы-носорога. Утолив жажду водой из ручья и вкусив растущих здесь в изобилии диких плодов, которые он смог отличить благодаря своим познаниям в ботанике, Морис огляделся повнимательнее в поисках ночлега. Чуть выше по склону лощины он увидел большое дерево с мощными ветвями и густой кроной, которое, казалось, так и звало путешественника расположиться на нем. Не теряя времени, Морис вскарабкался и обнаружил, что расходящиеся у вершины ветви образовывали просторную площадку шириной в несколько ярдов…

Камал вцепился в него рукой и посмотрел

в упор.

“Ни слова о псах, – промолвил он, —

здесь волка с волком спор.

Пусть будет тогда мне падаль еда, коль

причиню тебе вред,

И самую смерть перешутишь ты, тебе