Прилив - читать онлайн книгу. Автор: Рольф Бёрлинд, Силла Бёрлинд cтр.№ 42

Сквозь туман проезжали редкие машины, направлявшиеся в Ваксхольм и обратно. На полуострове Богесундсландет было раннее утро. Никто не обратил внимания на серый «вольво», припаркованный на незаметной, покрытой гравием и окруженной лесом площадке, на некотором расстоянии от замка. В тумане неподалеку возилась группа кабанов.

Нильс Вент сидел на водительском месте и вглядывался в свое лицо в зеркале заднего вида. Он проснулся еще до рассвета в номере отеля. Около пяти сел в арендованный автомобиль и выехал из города в сторону Ваксхольма. Вент хотел уехать подальше от людей. Он рассматривал себя в зеркале. «Изможден, — думал он. — Ты, Нильс, выглядишь изможденным».

Но он должен собраться с духом. Осталось совсем немного. Сегодня с утра Вент продумал последние детали мозаики. Шантаж Бертиля превратился в план. План, который начал оформляться, когда Нильс увидел последний, резко критикующий «МВМ» телерепортаж об их деятельности в Конго. О той же безответственности, что была и раньше. Потом он увидел демонстрации и прочитал листовки, нашел в Сети массу групп в социальных сетях — «Мобильные без насилия!», например, — понял, насколько сильным было возмущение. В тот момент план оформился окончательно.

Бить Нильс будет по самым больным местам.

В четверть десятого утра Бертиль Магнуссон решил проблему с владельцем земли в Валикале. Естественно, не сам, а при помощи своего друга-главнокомандующего. Тот направил к владельцу группу полицейских из службы безопасности и объяснил, что в связи с беспорядками им, возможно, придется прибегнуть к принудительной депортации. В качестве меры безопасности. Владелец земли был не дурак. Он спросил, можно ли избежать такого развития событий. Полицейские объяснили, что шведская компания «МВМ» готова обеспечить безопасность при условии, что сможет использовать часть земли для изысканий. Таким образом, все проблемы будут улажены. Geschwindt. [22]

Бертиль напомнил секретарше, чтобы она позвонила главе предприятия в Киншасе и позаботилась о соответствующем подарке для главнокомандующего.

— Ему очень нравятся топазы.

Так что когда Бертиль подошел к окну и его осветило яркое утреннее солнце, он был в относительно хорошем расположении духа. От Валикале удалось избавиться. Он все еще думал о Конго, когда машинально взял вибрировавший мобильник и нажал на кнопку.

— Это Нильс Вент.

Несмотря на то что голос, который Бертиль слышал в записи, был гораздо моложе, голос, звучавший сейчас в трубке, без сомнения, принадлежал тому же человеку. Только уже не в записи. Это был Нильс Вент.

Бертиль почувствовал, как кровь ударила в голову. Он ненавидел этого человека. Жалкий червь, который может вызвать катастрофу. Но Бертиль пытался не подавать виду.

— Привет, Нильс, ты в городе?

— Где мы можем встретиться?

— Зачем нам встречаться?

— Повесить трубку?

— Нет! Подожди! Ты хочешь встретиться?

Лихорадочно перебирая в голове варианты, Бертиль выглянул в окно.

— Кладбище Адольфа Фредрика.

— Где там?

— Могила Пальме.

— В двадцать три ноль-ноль.

Связь прервалась.

* * *

Оветте Андерссон в одиночестве вышла из главного входа. Часы показывали десять. Она отвела Аке в центр досуга против его воли, но там она хотела поговорить с кем-нибудь по поводу его синяков. За последнее время сын несколько раз приходил домой весь в синяках. В больших темно-синих отметинах. Поначалу мальчик пытался скрыть синяки, он все равно почти никогда не виделся с матерью по утрам, но как-то вечером Оветте открыла дверь, когда Аке раздевался, и увидела их.

— Чем же ты занимался?

— В смысле?

— У тебя синяки повсюду.

— Это из-за футбола.

— На тренировке можно получить такие ушибы?

— Да.

И Аке прошмыгнул в кровать.

Оветте расположилась на кухне с открытым окном и зажгла сигарету. Футбол? Мысли о синяках сына не покидали ее. Несколько дней спустя, вернувшись с ночной смены, она тихонько прошла в его комнату, осторожно приподняла одеяло и снова их увидела. Желто-синие ушибы по всему телу. И большие ссадины.

Вот тогда она и решила поговорить с учителем досугового центра.

— Нет, над ним не издеваются в школе. — Куратор Аке пребывала в легком недоумении.

— Но он же весь в синяках, — сказала Оветте.

— А что он сам говорит?

— Что это из-за футбола.

— А разве это неправда?

— Ну не такие же ушибы. Везде!

— Да, в самом деле… Не знаю, во всяком случае, над ним не издеваются в школе, это точно. У нас есть специальная программа по противодействию насилию и издевательствам в школе, мы бы обязательно заметили, если бы что-то шло не так.

Оветте пришлось довольствоваться этим.

К кому ей еще обратиться? У нее нет сети контактов. С соседями она не общается. Те, с кем она общается, работают на панели, и чужие дети их не интересуют. Спрашивать их бесполезно.

Когда Оветте ушла, она вдруг почувствовала себя очень одинокой. И потерянной. Перед глазами проплывало все ее безрадостное существование. Ее неспособность выбраться из трясины. Ее измученное тело. Всё. И теперь, когда страдал ее собственный ребенок, ей не к кому обратиться. Не к кому, кто бы мог выслушать, утешить, помочь. В этом пустом мире остались только она и Аке.

Оветте остановилась у фонаря и закурила. Ее растрескавшиеся руки дрожали. Не от прохладного ветра, а от чего-то более холодного, дующего изнутри. Из темной бездны в груди, которая с каждым вдохом расширялась, ожидая, когда человек перестанет бороться. Если бы из жизни можно было ускользнуть через черный ход, Оветте обязательно воспользовалась бы им.

Тут она вспомнила о нем. О парне, который мог бы помочь. Они вместе выросли в Щеррторпе. Жили в одном подъезде и поддерживали кое-какие отношения. Они уже давно не общались, но все же. Когда они изредка встречались, то всегда легко находили общий язык. Их связывало общее прошлое и происхождение, они знали свои слабости, но поддерживали друг друга. С ним она могла поговорить. С Хорьком.

* * *

Оливии потребовалось немало времени, чтобы выйти на него, но когда его имя всплыло в доме престарелых в Силвердале, ее труды были вознаграждены. А она сама — немного удивлена. Дом находился недалеко от академии.

«Мир тесен», — думала Оливия, когда ехала по знакомой дороге и парковала машину у дома престарелых. Среди деревьев виднелась академия. Странным образом вся университетская жизнь казалась очень далекой. Хотя еще совсем недавно Рённинг сидела там на скамейке, изучала дело и не представляла, куда оно ее заведет.