Последний бебрик - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Сергиевская cтр.№ 61

Голубиная свара разбудила Мая. Птицы, голгоча, толклись за окном. Каждое утро они слетались на балкон к Маю. «Как ангелы в келью фра Анджелико», — подумал он и сел на кровати. По жемчужному небу тянулись размытые лазоревые полосы. Ночью пролился дождь, и зябкий воздух щекотал голую спину Мая. Было восемь часов утра; в доме стояла воскресная сонная тишь. Май поднялся, пошел в ванную на слабых, «кисельных», ногах. Там, увидев себя в зеркале, он поначалу удивился: в волосах — на висках и надо лбом — застряли белые маленькие перышки. Не из подушки ли? Увы, то были не перья, а седина, первая седина Мая.

Неприязненно рассматривал он свое лицо: серая кожа, тухлый взгляд, усы, как дохлые пиявки… Безумное, несчастное лицо бебрика, последнего оставшегося в живых. Зачем-то бебрика спасло чудо, и он, поникший духом, стоял теперь среди руин разрушенного бебрийского царства… «Кстати, о руинах», — подумал Май, вспомнив совет Анаэля — восстановить разрушенное хозяйство. Что подразумевал Анаэль? Быт? Май почувствовал деятельное возбуждение. Но прежде чем восстанавливать хозяйство, надо было понять, каков масштаб разрушений, наметить приоритетные цели.

Забыв побриться, Май вышел из ванной и осторожно заглянул в большую комнату, где спали его женщины: Галя на диване, Туся на раскладном кресле. «Надо купить кровать, — подумал Май и, взглянув в безобразный угол комнаты — с трещинами на потолке, с пузырящимися на стене обоями грязно-желтого цвета, — сурово заключил: — Надо ремонт сделать. Побелку. И прочее… В общем, маляры знают…» Так стали ясны первые две цели. Лихорадочная деловитость Мая угасла, когда он попытался прикинуть, сколько стоит кровать и ремонт. Натурально, вспомнились безвозвратно утраченные три тысячи долларов. Май невольно посмотрел на стиральную машину. Она стояла у стены, по-прежнему изображая столик. Это выглядело издевательством, и Май постановил: выкинуть ненужную развалину на помойку, а вместо нее купить новую, современную машину. «Только гипотетически», — отрезал двойник, внезапно оклемавшийся после всех потрясений. Он был прав, этот циник и паршивец. Для столь великих свершений нужно было снискать хороший заработок. А где?!

«Бир сум, бир сом, бир манат», — пробурчал Май, вспомнив к месту надпись на советской денежной банкноте достоинством в один рубль, и отправился на кухню — проверить запасы продуктов. В холодильнике нашел он пакет кефира, пяток яиц, тертую морковь в миске, шесть сосисок в липкой целлофановой оболочке. Этого хватит на завтрак. Галя, разумеется, есть не будет — чтобы Туся с Маем сыты остались. Она часто так делала, объясняя Маю, что «Сегодня — пост». Рождественский, Великий, Петров, Успенский или просто среда, пятница — постные дни. Не придерешься! «Ладно, будем с этого дня на пару поститься», — решил Май и начал искать кофе. Галя могла отказаться от еды, но от кофе — ни за что! Она была настоящая петербурженка — признавала только кофе в зернах, молола их и варила по особому рецепту, с гвоздикой или ванилью. Запас кофе всегда хранился в старинной банке матового стекла с цветочным орнаментом. К несчастью, в ней не было не зернышка. Май разозлился. Сегодня Галя должна выпить кофе непременно, иначе он — не человек, не мужчина! Никогда еще столь приземленная цель не была для Мая столь страстно желаемой.

Он бросился искать деньги всюду, где они могли случайно заваляться: в сумках Гали, зимней и летней; в рюкзаке на антресолях; в своей куртке, в Галином плаще. Пусто! Он проверил даже пальтишко Туси, но нашел в кармане только высохший желудь. А в детстве Маю часто везло: летом наскребал по карманам зимних пальто пятнадцать, двадцать копеек на мороженое. Сколько лет прошло — целая жизнь, а он все так же шарит по карманам, ищет жалкую сумму! Пошлая безысходность ситуации разъярила Мая. Он кинулся в свою комнату на поиски чего-нибудь, годного для продажи. В советские времена, когда приходилось туго, он продавал книги мрачному деду, стоявшему в любой день и час в подворотне на Литейном проспекте, около букинистического магазина.

Май начал рыться на книжных полках, но скоро бросил. Кому теперь нужны были его старые книги — все эти собрания сочинений, за которыми люди выстаивали в очередях, часто по ночам! Все эти листаные-перелистаные альбомы репродукций — «Галерея Уффици», «Музей Прадо»!.. Май осознал, что мрачный дед из подворотни уже, конечно, умер и — вопреки неоспоримой реальности — подумал с горькой надеждой: «А вдруг не умер, вдруг жив? Вдруг крылатый нежноликий хранитель извлек его из песка в той пустыне и бросил назад, в наш мир? Поживи, мол, еще, старче!» Кто был Маю этот скупщик книг в суконном пальто и жутких раздолбанных ботах? Никто. Городская химера. Но Маю страстно хотелось, чтобы он по-прежнему непоколебимо стоял в подворотне, на Литейном проспекте. Как Медный всадник на Сенатской площади!..

Поиски торопили Мая. Он принялся выдвигать ящики письменного стола, что вовсе было смешно — никаких денег там сроду не водилось. Но Май упрямо вытряхивал на пол бумаги, перебирал их, бормоча: «Бир сум, бир сом, бир манат…» Попалась ему красная папка с незаконченным романом. «Я закончу, закончу! — мысленно сказал Май Анаэлю. — Только бы все утряслось с деньгами… и зачем я, дурак, отказался от вашей работы — очерки о городах сочинять?.. Назад, конечно, не воротишь!.. Вот завтра возьму в издательстве редактировать шерстюка очередного… плача и нагинаясь при этом… все образуется… за квартиру заплатим, за телефон… только бы мне сейчас кофе для Гали купить!.. Ведь я ни разу за все годы и не подарил ей ничего! Даже обручального кольца у нее нет!.. Ну не мог я, денег не хватало, будь они прокляты!..»

Май сел на пол, рядом с грудой бумаг. Пока он тщетно искал деньги, к нему зло, настырно цеплялся вопрос: «Зачем?» Зачем случилось с Маем все, что случилось? Не затем ли, чтобы он бросил пить или чтобы избегнул соблазна стать богатым? Глядите, силы небесные: пить он бросил — не тянуло! И соблазн кое-как победил, с вашей помощью! Возможно, в высших сферах хотели видеть Мая честным и нищим — без таких, как он, мир казался слишком деловитым и нудным.

А может, все потрясения случились с Маем из-за романа? Может, Богу надо, чтобы Май его наконец дописал? Но в такой надобе позвольте здравомыслящему человеку усомниться! Для Бога нет незаконченных романов. Он проницает все и вся — мысли и воображения писателя. Значит, роман Май должен был закончить не для Бога. Тогда для кого? Кому нужна была книга Мая? Разве что Галя прочитает, а потом будет смотреть на него со смиренным восхищением. «Выходит, я роман для Гали пишу?!» — изумился Май, в растерянности уставившись на банки с соленьями.

Нечаянная радость вдохновила его. Можно было продать банку с огурцами Славику из соседнего подъезда, драчливому одноногому алкашу; он любил опохмеляться рассолом. Но радовался Май недолго, вспомнив, что Славик недавно выпал из окна, разбился насмерть. Канул песчинкой в неоглядной пустыне… Май сокрушился духом, сам не понимая, от чего больше — от мысли о смерти соседа или от невозможности загнать ему банку огурцов.

Ветер нещадно лохматил деревья. Собирался дождь. Май бесцельно вышел на лоджию. На половине соседки было тихо, чисто, скучно; шторы в комнате задернуты. И намека не осталось на случившиеся выдающиеся события. Май послонялся по лоджии, присел на цветочную кадку, пошарил за ней, нашел сломанную папиросу «Прима», повертел, выбросил вниз. Вопрос «Зачем?» терзал и терзал его. Зачем с ним случилось все это?! Зачем была встреча с Титом, с Мандрыгиным, с «Ногой»? Зачем показали Маю пустыню и руку в стальной перчатке, опустившую забрало на шлеме мертвой демоницы? Зачем увидел Май ангела в доспехах, будто из кипящего серебра?.. Зачем?! Векую?!.