Арийский миф III Рейха - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильченко cтр.№ 17

В Греции все обстояло несколько «хуже». Евгенические идеалы, отраженные в законах Ликурга, подрывались новыми теориями, делавшими упор на индивидуальности. В итоге в своих «Законах» великий Плотин, который был аристократом по духу и происхождению, предлагал для спасения Афинского государства чрезвычайные евгенические меры на манер Древней Спарты, но было уже слишком поздно, так как Греция находилась на грани упадка. В Древнем Риме «Законы 12 таблиц» предусматривали евгенические меры, но позже они перестали быть обязательными. О них вспомнили лишь в эпоху вырождения.

Гюнтер пришел к выводу, что в Индии кастовые законы долго сохраняли расовое разделение, а в Греции и Риме оно ощущалось не столь остро и исчезло раньше. «Везде, где иссякает нордическая кровь, умирает культура. Античный мир погиб не только потому, что иссякли его творческие силы — не было сил даже на то, чтобы просто сохранить уже созданную культуру»-.

Причем это был не просто исторический экскурс. Пока позволяла политика, Гюнтер не скрывал своего восхищения законодательством США — «первым положительным примером государственной заботы о здоровой наследственности». Дело в том, что в 20-е годы XX века, исходя из наблюдений за группами иммигрантов, законодатели США пришли к различению желательных и нежелательных иммифантов. Нежелательными считались иммигранты из Юго-Восточной, а желательными — из Северо-Западной Европы, то есть той части Европы, где преобладала нордическая раса. Отмечалось, что высокий уровень исследований в области евгеники, которая в США стала чем-то вроде патриотической науки, создал прочную научную основу для трудов Гранта и Стоддарда и благодатную почву для распространения расовых и евгенических теорий. Кроме того, они получили поддержку сверху и от части прессы. Президент Гардинг в публичной речи 26 октября 1921 года подчеркнул важность книги Стоддарда «Цветной прилив», а конгресс, усвоив взгляды Гранта (не путать с президентом США), принял упоминавшиеся выше законы об иммиграции. Сам Гюнтер выражал надежду, что «нынешние законы США об иммиграции — это только первый шаг к еще более решительным евгеническим законам». Подобных мер он требовал и от немецких законодателей. «Законы жизни», которым в древности следовали германцы, должны были стать государственными законами.

Идеи расовых законов, направленных на сохранение «чистоты арийской крови», давно вынашивались нацистами. Еще за три года до своего прихода к власти они сделали первую попытку принять закон, запрещавший браки и внебрачные интимные контакты между «чистокровными немцами» и «расово чуждыми элементами». Парламентская фракция растущей не по дням, а по часам партии национал-социалистов (НСДАП) внесла на повестку дня работы рейхстага вопрос о принятии так называемой «расовой» поправки к «Закону о защите республики». Поправка предусматривала наказание в виде длительного тюремного заключения и даже смертной казни для тех, «кто в результате кровосмесительной связи с представителями еврейской или цветной рас наносил ущерб расовой чистоте немецкой крови и физическому здоровью германской нации». Попытка принять в условиях Веймарской республики откровенно расистский закон с треском провалилась, к чему нацисты, разумеется, были готовы. В то время им был важен не сам закон, а политическая шумиха вокруг него.

Придя к власти, нацисты сразу же взялись за расовое законодательство. В 1933–1935 годах ими был принят целый ряд законов, ставших основой для проведения политики государственного расизма. Можно даже сказать, в эти годы в законодательном направлении отдавался бесспорный приоритет «решению еврейского вопроса». Так, уже в феврале 1933 года был принят закон (он был опубликован только в апреле), запрещавший «мучить животных» и сделавший практически невозможным кошерный убой скота, из мяса которого готовилась ритуальная еврейская пища. В то же время создание законодательной базы для проведения политики государственного антисемитизма по определению было невозможно на базе демократической Веймарской конституции Германии.

Поэтому самым первым, что сделали нацисты в юридической сфере, было принятие Закона «О защите правительства национального возрождения от действий подрывных сил» от 21 марта 1933 года. За ним сразу же последовал Закон «О защите народа и государства», который предоставил Гитлеру чрезвычайные полномочия и создал конституционные основы для установления в Германии нацистской диктатуры. Он был подписан престарелым рейхспрезидентом Паулем фон Гинденбургом 28 февраля и вступил в действие 24 марта 1933 года, аннулировав, по сути, Веймарскую конституцию. Характерно, что в преамбуле закона имелась ссылка на то, что он принимается «для защиты от подрывающих государственные устои насильственных действий коммунистических сил».

Именно после принятия этого акта у нацистов были развязаны руки в законодательной сфере антиеврейской политики. Даже после введения Нюрнбергских расовых законов чрезвычайный Закон «О защите народа и государства» 1933 года по-прежнему служил законодательной основой для ликвидации последних остатков политических, экономических, религиозных и культурных прав немецких евреев. Практически все распоряжения, директивы, указания и предписания гестапо и СД о роспуске и ликвидации еврейских организаций, об аресте их активистов, о запрете на проведение общественных собраний, выступлений и т. д. содержали ссылку на чрезвычайный закон 1933 года как на «правовую базу» антиеврейских акций. Таким образом, нацисты рассматривали борьбу с коммунистической идеологией и ее конкретными носителями и борьбу с евреями как свою общую политическую задачу.

Результаты не заставили себя долго ждать. Важные законы, определявшие новый статус евреев в немецком обществе, были опубликованы после первоапрельского (1933 года) экономического бойкота еврейских предприятий, магазинов и фирм. Первым из них стал Закон «О восстановлении профессионального чиновничества» от 7 апреля 1933 года, основной целью которого было изгнание из государственного аппарата страны евреев. Для нацистов представлялось неприемлемым то обстоятельство, что в 1933 году около 12 % работающих евреев были служащими государственных учреждений. По мнению нацистов, эта цифра являлась зримым отражением «еврейского господства» в Германии. Закон был сформулирован следующим образом:

«Правительство рейха приняло закон, публикуемый ниже.

§ 1. (1) Для упорядочения национального профессионального состава служащих и для

упрощения администрирования разрешается, согласно тексту данного постановления, уволить со своих должностей нижеследующие категории чиновников, даже если для их увольнения нет указаний в существующих законах,

(2) Чиновниками в этом законе именуются лица, нанятые прямо или косвенно на службу рейхом или другими государственными органами, служащие муниципалитетов или муниципальных советов, служащие общественных судов, а также аналогичных учреждений. Эти же указания распространяются на работников системы социального страхования, имеющих права и обязанности чиновников.