Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильченко cтр.№ 38

В 1941–1942 годах работа отдела Центральной Азии «Наследие предков» была сосредоточена на подготовке новой экспедиции, которая получила кодовое название «Зондеркоманда К». В те дни Гиммлер задумал провести крупномасштабное исследование Кавказского региона. В этой связи интересно, что Шеферу, равно как и его сотрудникам Бегеру и Гееру, было поручено перед началом проката показать киноленту в ставке Гитлера. Не исключено, что это делалось только для того, чтобы найти финансирование для деятельности «Зондеркоманды К».

Об источниках финансирования фильма не сохранилось никаких документов. Однако кое-что указывает на то, что издержки по его производству покрывались за счет фондов «Наследия предков». В итоге Шефер занимался кинолентой именно как сотрудник «Аненербе», а о результатах своих работ докладывал не только Гиммлеру, но и Рудольфу Брандту, который, как помним, курировал в штабе рей-Афиша немецкого фильма хсфюрера СС деятельность «Тайны Тибета» (1943) «Наследия предков». В итоге указания Гиммлера о том, когда и как можно было показывать эту киноленту, были направлены в том числе Вальтеру Вюсту и Вольфраму Зиверсу. Кроме этого можно предположить, что средства на фильм выделялись «кругом друзей Генриха Гиммлера» — неформальным объединением крупных немецких промышленников и финансистов, сплотившихся вокруг рейхсфюрера СС. Это косвенно подтверждается тем, что за семь месяцев до представления фильма широкой публике, 10 июня 1942 года, он был показан на одном из закрытых мероприятий «круга друзей». По крайней мере, по этой дате можно судить, что к июню 1942 года фильм был уже готов. На этом закрытом показе присутствовал и сам Шефер, которого специально пригласил Генрих Гиммлер. Один забавный факт — демонстрация фильма происходила в замке Кведлинбург, в одной из эсэсовских святынь, в которой якобы были захоронены останки Генриха I Птицелова. Как общеизвестно, Генрих Гиммлер считал себя реинкарнацией этого германского государя.

В связи с тем, что фильм был готов уже летом 1942 года, возникает вопрос: почему же его представили публике только много месяцев спустя, в 1943 году? Наверное, он так и останется без ответа. В любом случае в декабре 1942 года фильм прошел проверку, своего рода цензуру, в министерстве Геббельса. «Тайны Тибета» были признаны «культурным, художественным и государственно-политическим ценным явлением, которое можно было демонстрировать молодежи». Это была наивысшая оценка. 105-минутный фильм предполагалось показать в присутствии Свена Хедина во время открытия в Мюнхене института его имени. Один из сотрудников «Аненэрбе», работавший в отделе Шефера, писал своему другу на радио: «Фильм произвел фурор не меньший, чем сама экспедиция Шефера. Лента великолепная, в некоторых местах я задыхался от восторга. Понятно, почему по политическим причинам его до сих пор не показывали широкой публике. В связи с открытием института исследования Азии этот фильм был впервые официально продемонстрирован. Я воспринимал его не как научно-популярный, а как полнометражный художественный фильм. Высокие зарубежные гости также пребывают под впечатлением. Все чествовали Свена Хедина. Затем в министерстве пропаганды была дана большая пресс-конференция для зарубежной прессы. Вскоре стартует широко задуманная рекламная кампания фильма. Почти во всех газетах появляются фоторепортажи или прошлые сообщения экспедиции. Все газеты, даже бульварные листки, пишут о Тибете». Действительно, о фильме много писали в немецких газетах. При этом нередко появлялись перепечатки прошлых статей Шефера, в которых он рассказывал о культурной и общественной жизнй Тибета. Всего же вышло около 300 статей и Фото ламы, сделанное Краузе заметок о фильме «Тайны Тибета», но ни в одной из них даже не упоминался отдел Центральной Азии и экспедиций «Наследия предков».

Шефер сам подключился к рекламе фильма. Он придавал большое значение тому, чтобы его имя и имена участников тибетской экспедиции как можно чаще появлялись на страницах газет. Для «Народного обозревателя» он дал несколько эксклюзивных интервью. Активность Шефера значительно возросла, когда он получил от Гиммлера официальное разрешение подключиться к рекламе «Тайн Тибета». Так, например, в декабре 1942 года по приглашению немецкого посольства в Дании он прибыл в Копенгаген, где сделал доклад об экспедиции 1938–1939 годов. После премьеры фильма «Тайны Тибета», которая состоялась 18 января 1943 года, Шефер составил подробный план того, как, по его мнению, надо было организовать рекламу фильма. В частности, он перечислял города, в которых накануне показа киноленты он должен был выступать с короткими докладами. В некоторых случаях это могли делать другие участники тибетской экспедиции. Шефер постоянно акцентировал внимание на «политико-пропагандистском значении фильма», что должно было способствовать покрытию финансовых издержек «Наследия предков». Премьера фильма в столицах германских земель «должна была проводиться при тесном взаимодействии со всеми структурами СС». Но в первую очередь Шефер хотел, чтобы «Тайны Тибета» были показаны в городах, являвшихся университетскими центрами. Кроме этого, в выходные дни фильм должен был демонстрироваться по льготной цене для рабочих. Соответственно, должны были быть организованны групповые показы ленты для ячеек Немецкого трудового фронта и гитлерюгенда. Сам факт появления фильма значительно увеличил интерес немецкого общества к Тибету. Фактически германской публике впервые предлагалось самой увидеть подлинные кадры из жизни страны, затерянной в горах где-то между Индией и Китаем. В силу того, что выход фильма «Тайны Тибета» совпал со Сталинградской битвой, он выполнял немалую психологическую функцию (о чем уже говорилось выше). Национал-социалистической пропаганде как раз требовался повод, чтобы вновь показать подвиги «славных германцев». Пусть в данном случае это были не солдаты, а ученые. В сложившейся ситуации это уже не имело никакой разницы.

16 января 1943 года в торжественной обстановке был официально открыт Институт исследования Центральной Азии имени Свена Хедина. Ему были предоставлены помещения на втором этаже «георгианума», университетского строения в Мюнхене на Людвигштрассе, где раньше располагался теологический факультет. В силу того, что с каждым годом войны баварская столица все чаще и чаще стала подвергаться бомбардировкам, данные помещения использовались не очень интенсивно. Уже накануне открытия института Свена Хедина Шефер позаботился о том, чтобы найти запасной вариант для размещения его исследовательского учреждения. Сделано это было при помощи его приятеля Эдуарда Тратца, директора Зальцбургского музея естествознания, который одновременно являлся сотрудником «Аненэрбе». Еще в 1939 году он впервые обратил внимание на замок Миттерзилль, который позже показал Шеферу. В своей автобиографии Шефер описывал организацию в 1943 году передвижной выставки, посвященной тибетской экспедиции. Именно тогда исследователь познакомился с гауляйтером Зальцбурга Густавом Адольфом Шеелем. Тот во время личного общения пообещал предоставить для исследовательских целей замок Миттерзилль. Скорее всего, Шефер сам пошел на контакт с Шеелем и попросил его о данной услуге. Известно, что осенью 1942 года Шефер встречался с Гиммлером, чтобы обсудить дальнейшую подготовку так называемой «Зондеркоманды К». Воспользовавшись случаем, Шефер сообщил рейхсфюреру СС о своих намерениях в отношении австрийского замка, где уже тогда планировал разместить «экологическую станцию» отдела «Аненэрбе», который он возглавлял.