Штрафбаты Гитлера. "Живые мертвецы" Вермахта - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильченко cтр.№ 47

А теперь обратим свой взгляд на 540-й батальон, который в январе 1943 года был почти полностью уничтожен на Синявинских высотах. Остатки батальона были возвращены под Ленинград уже после окончания «второго сражения за Ладогу», в марте 1943 года. Пополненный батальон бросили на плацдарм в Грузино, который во всех немецких частях к 1943 году вызывал тихий ужас. 540-й батальон удалось доставить на место лишь ночью при помощи надувных лодок, которым надо было преодолеть около 300 метров водной поверхности. Герберт Т, который в августе 1943 года как офицер резерва был направлен в 540-й батальон, так описывал условия пребывания в этом «пропащем месте»: «Командир 4-й роты совершил вместе со мной обход позиций батальона. Главное было не делать резких движений. Весь плацдарм состоял из трех небольших холмов. Все они были удалены от берега едва ли на расстояние в 100 метров. По своей форме плацдарм напоминал эллипс. Можно без проблем было даже высчитать его площадь. Обер-лейтенант Хо предусмотрительно сказал мне, что все, что говорилось на одной стороне, эхом долетало до другой стороны позиций… На северо-востоке, там где стыковались 2-я и 3-я роты, на колючей проволоке висели останки советских солдат. Эта ударная группа должна была отбить собственные траншеи, но была брошена на произвол судьбы… В центре холма находились глубокие укрепления, в которых можно было прятаться во время артиллерийских обстрелов… Мне говорили, что русские простреливали весь плацдарм. Стоило шевельнуться, как тебя могли подстрелить… Батальон лежал на плацдарме у Грузино, пользующемся самой дурной славой на всем Волховском фронте, более одного года. Перерыв наступал лишь в январе 1943 года, когда батальон был перекинут для отражения советского наступления на Синявинские высоты. Там он был почти полностью уничтожен».

То, какую «кровавую цену» заплатил батальон на холмах у Грузино, можно высчитать посредством изучения документов. После того как 1 февраля 1943 года в батальоне недоставало 435 человек, 1 апреля 1943 года это количество было сокращено до 49 человек. Недостаток был восполнен транспортом с выздоровевшими солдатами, которые в начале весны прибыли из Скерневице. В течение последующих месяцев транспорты с пополнением приходили не один раз, но это не меняло ситуацию — потери росли, а численность батальона так и не могла полностью восстановиться. По состоянию на 1 июня 1943 года в батальоне недосчитывалось 130 человек, 1 августа 1943 года количество «вакансий» выросло до 283 человек. Герберт Т. в своих мемуарах писал, что несмотря на огромные потери и трагедию на Синявинских высотах солдаты батальона производили хорошее впечатление, они были дисциплинированны и готовы к «прохождению испытания». «В окопах ходили только в касках, но при этом отдавали честь, соблюдали субординацию. Крепкая часть. Несмотря на маленькое пространство, занимались строевой подготовкой (!) На годовщину Октябрьской революции солдаты 1-й роты установили перед русскими позициями флаг со свастикой. Установить его было не так уж сложно, но забирать обратно было опасно. Политика здесь, политика тут! Вообще я хочу сказать, что солдаты очень серьезно относились к прохождению испытания. За все предыдущее время я не познакомился ни с одним человеком, про которого можно было сказать, что он мог бы перебежать на сторону врага. Теперь же мы валялись в грязи Восточного фронта, и русские периодически зазывали нас на свою сторону… Медленно, но неуклонно приближался момент зимнего наступления русских. Тех, кто вспоминал прошлый год, охватывало беспокойство. У Грузино мы лежали под градом пуль и постоянно несли потери. Но любовь к родине в какой-то мере нас защищала. Но мы чувствовали, что война накрывает нас своим забвением. Эта неизвестность вскоре отступила. 8 января 1944 года нас сняли с этого проклятого плацдарма».

Перевод батальона был непосредственно связан с ожидаемым советским зимним наступлением, которое должно было снять блокаду с Ленинграда. Как уже случалось в январе 1943 года, год спустя, в январе 1944 года, 540-й батальон был вновь направлен на Синявинские высоты. От Чудово до Мги транспортировка шла по железной дороге, а затем на грузовых автомобилях. Об этом последнем отрезке пути Герберт Т. писал: «Я сидел в кабине водителя, а потому видел наш путь. Слава богу, наши воины многого не видели. Тот, кто когда-нибудь ездил по этой гати на передовую, никогда не забудет этой дороги. Солдатское кладбище сменялось другим солдатским кладбищем. И так по обеим сторонам дороги. Деревянный крест следовал за деревянным крестом! Фантазия рисовала ужасные картины будущего. Вдруг в кузове за мной раздался выстрел. Было ранено три солдата. Их выгрузили. Я не знаю, был ли это «самострел» и попали ли они под трибунал. Последние километры пришлось двигаться пешком».

Уже на передовой солдаты 540-го батальона обнаружили, что они располагались отнюдь не в окрестностях Синявино. Это произошло потому, что советское наступление, в отличие от прошлых лет, не было фронтальным, нацеленным именно на Синявинские высоты. Красная Армия наступала с двух сторон, намереваясь взять в клещи немецкие части. По этой причине армейское руководство решило направить 540-й батальон наодин из самых опасных участков, который располагался юго-западнее Ленинграда. Именно сюда пришелся 14 января удар 2-й советской ударной армии, которая наступала из Ораниенбурга в южном направлении, и 42-й армии, которая из Ленинграда начинала атаку на левом фланге 18-й немецкой армии. Уже знакомая нам разыскная команда Немецкого Красного Креста сообщала в одном из документов: «Основные бои шли у местечка Кипен, которое располагалось в 30 километрах юго-западнее Ленинграда. Оно защищалось силами 126-й пехотной дивизии и направленного сюда 540-го батальона. 19 января в пяти километрах на север у Ропши произошла встреча двух наступающих советских армий, 126-я пехотная дивизия и подчиненный ей 540-й гренадерский батальон оказались в окружении. Следующей ночью в тяжелом бою немецким частям удалось прорвать кольцо и вырваться на юг в направлении Гатчины и Вохонова. Вернувшиеся в Германию сообщали об этом эпизоде: «Это был самый тяжелый бой, который только удалось пережить. Все роты продвигались по отдельности и гибли в наступлении. Самые большие потери были в 15 километрах от Гатчины. До конца месяца в тыл в Нарву смогли добраться лишь остатки дивизии». В ходе этих боев самые большие потери нес 540-й батальон».

Из документов 18-й армии следует, что 540-й батальон за какие-то полторы недели потерял более 500 человек. По состоянию на 21 января 1944 года в нем числилось всего лишь 40 человек. Сообщение Герберта Т. позволяет заключить, что столь высокие потери были именно следствием ожесточенных боев, а не результатом добровольной сдачи в советский плен. Бывший солдат 4-й роты 540-го батальона после войны написал: «Мы на протяжении трех дней меняли свое местоположение, пока, наконец, не пересеклись с фельдфебелем Швабом. Мы намеревались поискать в блиндажах хоть какие-нибудь припасы, а затем дальше направляться в путь. Но на полпути нас накрыла русская артиллерия. Мы, подобно дикарям, панически бросились обратно в траншеи. Центр удара пришелся правее, где располагалась 3-я рота. Здесь русские просто сровняли с землей все укрепления. А затем пошла русская пехота. Мы пытались отстреливаться, но русские смяли нашу оборону. Тогда наша артиллерия открыла огонь по вражеским позициям. Мы пошли в контратаку, в ходе которой был убит ротный командир. Русские без труда отбили наше наступление. Мы оказались в собственных окопах, где все смешалось. Почти все мои сослуживцы были убиты. Кто-то лежал в блиндаже, а кто-то перед ним. Я никогда не забуду безумного взгляда выживших солдат, чья белая зимняя униформа была бурой от грязи… На нашем участке русским так и не удалось достичь крупного успеха, но фронт под Ленинградом рухнул. Первыми драпанули летчики. В те дни 2-ю полевую дивизию Люфтваффе у нас называли не иначе как 2-й беглой дивизией. Когда после двух дней ожидания ничего не произошло, мы стали отступать».