Тайные общества Третьего рейха - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильченко cтр.№ 17

Сам же Стефан Георге не предпринял ни одной сколько-либо заметной попытки опровергнуть эти слухи. Казалось, что они льстили ему. Однако не все слухи были пустыми домыслами. Действительно, кружок Стефана Георге являл собой разновидность мистического культа, а ученики поэта приносили подобие клятвы. Попав в кружок, все его члены обращались к Георге не иначе как «мастер». Сам «мастер» был вправе вмешиваться в личную жизнь любого из своих «учеников». Решения были окончательными и обсуждению не подлежали. Детали этого культа так и остались невыясненными, так как все «ученики» обязались хранить основы их учения в тайне. Сохранилось лишь несколько небольших описаний практиковавшихся ритуалов. В основу их было положено чтение поэзии «мастера». Вся эта церемония сопровождалась воскурением ладана. Георге сидел во главе длинного стола. «Ученики» по очереди читали его поэмы. На этом сходство с тайным обществом не заканчивалось. Чтобы попасть в кружок Георге, надо было пройти сложную процедуру. Вначале надо было сочинить «достойное» стихотворение или поэму, и только если это произведение понравилось «мастеру», то желавший стать «учеником» проходил обряд инициации. Все члены кружка Георге получали новые, ритуальные имена. В них должны были отражаться особенности того или иного человека. Исключение составлял лишь Клаус фон Штауффенберг. Он был единственным из «учеников» Стефана Георге, которому было решено оставить собственное имя. В ритуальной практике кружка использовался специальный язык, который, как считалось, был выдуман самим Стефаном Георге. По своему звучанию он напоминал испанскую или португальскую речь.

Едва ли Стоит удивляться тому, что графиня Каролина, осведомленная о подобных слухах, была обеспокоена судьбой своих сыновей. Она даже решила специально познакомиться с поэзией Стефана Георге. Однако это знакомство не принесло в материнское сердце успокоения. Сначала она решила нанять частного детектива. Затем она лично направилась в Гейдельберг к Георге. Она хотела собственными глазами убедиться в том, что «мастер» не развращал ее детей. Неизвестно, о чем говорили «мастер» и графиня, но обратно Каролина фон Штауффенберг вернулась не просто успокоенной, но даже воодушевленной. Отныне она сообщала всем окружающим, что едва ли можно мечтать о лучшем наставнике для ее сыновей. Они попали в число «учеников» в 1923–1924 годы. Все они знали множество стихотворений «мастера» наизусть. Не стоит полагать, что присяга, данная Георге, ничего не значила для трех братьев. Бертольд почти по всем вопросам испрашивал разрешения Стефана Георге. Дело доходило до того, что он даже осведомлялся насчет разрешения направиться в Париж (это произошло в 1927 году). В 1931 году Бертольд решил без разрешения «мастера» вступить в брак. В скором времени он был вызван в Швейцарию, где проживал скрывавшийся от немецких властей Георге. Вернувшись домой, Бертольд фон Штауффенберг был вынужден развестись. Он вновь женился на своей возлюбленной только после того, как скончался Георге. Один только этот факт указывает, насколько велико было влияние поэта-мистика на братьев-аристократов.

Если говорить о мистике Георге, то она ярче всего выразилась в стихотворении, посвященном «тамплиерам».

Мы золотого века бег и свет —

Отвергнутый толпой во мраке лет.

Мы — Роза: мы любви пречистой весть.

Мы — Крест: наш долг легко страданье несть.

Мы в тишине безвестности идем,

Во тьме владеем прялкой и копьем.

А в час — когда в испуге трон трещит,

Народ ведем мы, взяв и меч и щит.

Не следуя обычаям людей,

Не знаем ни забот их, ни затей.

Их ненависть сильна… Но в тяжкий год —

Поверьте: зло — лишь смерч любви спасет.

А то что взяли мы в бою мечом

Расхитят люди — все им нипочем!

И тот — чья в гневе нас карала власть,

Во прахе пред младенцем может пасть.

Свет Божьих глаз, что не затмила плоть,

Когда являлся в рубище Господь,

Скрываем мы стыдливо от толпы —

Но красит чернь своих святых столпы.

Мы — соками чужих корней сильны:

От нас родятся новые сыны —

Гореньем духа знаменит наш род,

Не одряхлеет он, не отомрет.

И всех великих перемен дела

Лишь тамплиеров рать свершить могла,

Народ нас призывал в свой смутный час,

А после проклинал во злобе нас.

И если Пряха-Вечность к роднику

Прильнет, уставши на своем веку —

Предаст дела земли, чтоб кануть в ночь,

Лишь мы сильны — и сможем ей помочь.

Ее заставить — за косу схватить:

Пускай живую жизненную нить

Нам подчинясь — она бессменно ткет.

Божественный во чреве зреет плод.

Конечно, за событиями лета 1944 года можно видеть всего лишь военный заговор, преследовавший политические цели. Но в любом случае нельзя не учитывать, что вовлеченные в заговор братья Штауффенберги были членами мистической организации, члены шторой поклялись не разглашать сути своего учения. Впрочем, Штауффенберги были отнюдь не единственными мистиками, которые хотели устранить Гитлера.

Во второй половине XIX века на территории Центральной Европы (прежде всего Германии и Австрии) происходили странные, на первый взгляд, процессы. Древнее религиозно-мистическое направление гностицизм смешивалось с современными (на тот момент) теориями научного познания. Как уже говорилось выше, древние гностики полагали, что основой гнозиса (познания) должен являться божественный свет, искры которого могли быть заронены в человеческую душу. Поиск этого божественного света в собственной душе, ее познание и дало название гностицизму. Со временем некоторые из гностических школ пришли к выводу, что люди делились на три группы. Деление производилось с учетом того, сколько света было в душе того или иного человека. К первой группе принадлежали люди, в чьих душах было много света. Ко второй — люди с незначительным душевным светом. К третьей группе относили тех людей, в чьих душах совершенно не было света. Обычно таковыми были убежденные материалисты, которые пребывали во власти «мира сего».

В конце XIX столетия подобное деление стало применяться не в отношении отдельных людей, а в отношении наций и человеческих рас. Большая часть приверженцев ариософии заявляли о том, что белокурые и голубоглазые нордиды были больше других приближены к Богу — они являлись носителями света. Метисы и смешанные народы (по их мнению) в значительной мере утратили божественный свет. В различных трактовках приверженцами исключительно материальных благ провозглашались либо евреи, либо негры. Именно в их душах якобы царила вечная тьма. Таким образом, сугубо духовное учение, которым, по сути, являлся гностицизм, выводило на вполне физические практики, предполагавшие селекцию человеческого вида. Ярче всего подобное смешение идей прослеживалось в мировоззрении Ланца-Либенфельса, который в начале XX века создал на территории Австрии «орден новых тамплиеров». Предложенные Ланцем-Либенфельсом идеи были взяты на вооружение в Германии так называемым «Германским орденом». Эта организация стала прародительницей общества «Туле». Впрочем, «Германский орден» дал начало не только этому обществу.